– Надо записать в акт, – произнес Игнатий Степанович.
Валентина изменилась в лице, в глазах появился испуг.
– Для меня это позор, чёрное пятно на всю жизнь.
Виктору стало жаль её, и он предложил:
– Пускай Валентина Петровна внесёт в кассу недостающие деньги. Вполне возможно, что я ошибся при подсчёте метража тканей. Игнатий Степанович, вы не возражаете?
Новый директор магазина задумался. Он прикинул в уме, что ничего не теряет, и согласился.
– Можно, я сбегаю домой? – спросила Валентина, – у меня нет с собой денег.
– Конечно, можно, – согласился Виктор.
Она одарила его радостным, счастливым взглядом и выскочила из магазина.
Подписав акт передачи, Валентина предложила Виктору:
– Пойдемте ко мне, я накормлю вас обедом.
– С удовольствием, – ответил он, – только сначала узнаю, когда пойдут в обратный путь тракторы.
Вернувшись в магазин, с сожалением произнёс, что тракторы готовы выехать в Анюйск.
– Оставайтесь, – умоляюще произнесла Валя, – уедете со следующей оказией.
Два чувства боролись в душе Виктора: желание остаться с симпатичной и приветливой женщиной и чувство служебного долга. Второе победило. Всю дорогу он думал о Вале. Порой хотелось выпрыгнуть из вагончика в снег и вернуться в Островное. Он не ожидал, что случайно встретившаяся женщина сильно западёт ему в душу.
Несколько месяцев постоянно думал о ней. Вспоминал её гибкий стан, ловкие движения рук, когда снимала товар с полок, а главное, улыбку и весёлые глаза.
Наступил апрель, прекратились метели, солнце с каждым днём всё выше и выше поднималось над горизонтом. В воздухе чувствовалось приближение весны. Виктор, не выдержав душевных мучений, написал заявление о предоставлении отгулов на десять дней в счёт недоиспользованного отпуска за прошлый год.
Директор Чукотторга Игнатов, прочитав заявление, снял очки и, внимательно посмотрев на охотоведа, произнёс:
– До охоты на гусей ещё далеко, зачем тебе отпуск?
– Хочу съездить в Островное.
– Что ты там забыл?
– Не что, а кого.
– Расскажи подробнее?
– Когда вы посылали меня провести ревизию на фактории, директор магазина Валентина Петровна приглашала на обед. Тогда у меня не было времени, теперь я решил воспользоваться приглашением.
– Далековато собрался ты на обед. На чём думаешь ехать? Оказии в ближайшие дни не предвидится.
– Есть общедоступное средство передвижения – охотничьи лыжи.
– Ночевать в снегу не боишься?
– Чукчи ночуют, и я смогу.
– Они народ привычный, а тебе впервые.
– Буду мёрзнуть – на лыжи и вперёд.
Фёдор Спиридонович оценил смелость и решительность охотоведа. Немного подумав, поручил проверить на заготовительном пункте качество принимаемой пушнины.
Ещё с вечера Виктор уложил рюкзак. Ничего лишнего, только продукты и туго свернутая кухлянка. Спалось плохо, думал о переходе и о встрече с Валей. Из дома вышел при свете луны. По посёлку шёл с лыжами под мышкой. Подойдя к колее, проторенной в снегу тракторными санями, поднялся на обочину и надел лыжи, подбитые камусом с оленьих ног. Лыжи легко скользили по снежному насту. Идти в ватной фуфайке было свободно и не жарко. Перед собой поставил цель: в первый день пройти пятьдесят километров и переночевать в избушке, которую видел при своей первой поездке в Островное.
Около избушки стояли нарты, а недалеко паслись олени. Сняв лыжи, Виктор открыл дверь и вошёл внутрь. На него, как на чудо, смотрели двое чукчей.
– Еттик, – поздоровался он, подражая местному говору.
– Тебе тоже здравствуй, – был ответ, – на чём приехал? Трактора не было слышно.
– На лыжах.
– Садись к столу, оленина есть, чай есть.
Виктор порядочно устал и проголодался. Сняв рюкзак, стал выкладывать из него продукты на стол. Чукчи внимательно смотрели за движением его рук. Они предвкушали возможность выпить. Когда же он начал завязывать рюкзак, один из них произнес:
– Акамимиль?
По чукотски это означало: «Водка есть?»
– Уйна, – произнес Виктор и покачал отрицательно головой.
Он не ожидал такой встречи и пожалел, что не взял с собой бутылку водки. По лицам чукчей было видно, что они расстроились. Чтобы снять установившуюся напряжённость, произнес:
– Если встретимся в Островном, обязательно выпьем за знакомство.
– Утром Лёшка едет домой, – произнёс пожилой чукча, – довезёт тебя до фактории.
Игнатий Степанович удивился, увидев Виктора, входящего в магазин. Протягивая ему руку, спросил:
– С чем пожаловал? Почему не предупредил о приезде?
– Поездка оказалась неожиданной.
– Внезапная ревизия? – удивленно произнёс директор магазина.
– Не беспокойтесь, я только посмотрю качество принятой пушнины.
Передвигаясь по складу и рассматривая висевшие шкурки песцов, лис, белок и горностаев, Виктор, как бы между прочим, спросил:
– Как поживает бывшая директор фактории Валентина Петровна?
– Она недавно вышла замуж.
Известие как обухом по голове поразило Ветренко. Рука, протянутая к шкурке песца, застыла в воздухе, закружилась голова, в висках ударами пульсировала кровь. Придя в себя, он шёл между рядами развешенной пушнины, не обращая внимания на её качество. В голове одна за другой теснились мысли: «Что делать? Уйти сегодня же обратно? Повидаться или лучше не встречаться?» Неожиданно для самого себя спросил:
– За кого она вышла замуж?
– За ветеринарного врача.
– Где они живут?
– В доме рядом с ветлечебницей.
С тревожным чувством и учащенно бьющимся сердцем открывал он дверь в дом Валентины. Стройная и красивая, в легком домашнем халатике, она встретила его удивлённым взглядом.
– Здравствуй, Валентина Петровна! – произнёс он тихо и смущенно.
– Ты приехал по делам фактории?
– Я ехал к тебе.
В её глазах промелькнула радость и сожаление.
– Почему ты не задержался в свой первый приезд? Мы могли бы нанять каюра, и он увёз бы тебя в Анюйск.
– Об этом мне пришлось неоднократно сожалеть.
– Теперь ты опоздал на две недели, дорогой мой человек.
– Мне стало известно, что ты вышла замуж, и вот решил проститься с тобой. Скоро я уезжаю работать в Новосибирское областное управление охотничьим хозяйством.
– В Новосибирске живёт моя сестра. Когда буду у неё, постараюсь тебя разыскать.
Валя спохватилась. Неожиданный гость во время разговора стоял одетым у порога.
– Раздевайся, проходи к столу, скоро придёт муж, и мы вместе пообедаем.
– Спасибо, мне надо спешить.
– Задержись на минутку.
Она взяла с этажерки фотоальбом, достала свою фотографию и написала на ней: «Поздравляю с праздником Первого мая! Желаю всего хорошего невезучему парню. Это тебе на память».
Валя немного подумала, поставила дату: май 1957 г. Затем протянула ему фотокарточку.
– Спасибо и прощай, – произнёс он и вышел из дома. Его настроение окончательно испортилось, и он пошёл искать каюра, чтобы на оленьей упряжке быстрее покинуть посёлок и никогда сюда не возвращаться.
Дома Виктора не покидало чувство невозвратимой утраты. Ночью плохо спал, поднялся очень рано и не знал, чем заняться. На работу решил не ходить. Ему не хотелось отвечать на вопросы сослуживцев: почему вернулся быстро из Островного. В окно увидел соседа по дому, который присев около упряжки собак, надевал на их лапы «обувь» и аккуратно привязывал кожаными шнурками, чтобы «тапочки» не слетели в пути. На Чукотке в период наста принято беречь лапы собак и надевать на них обувки. Собаки вели себя спокойно, не сопротивлялись процедуре обувания. «Наверное, едет на охоту», – подумал Виктор, надел на голову малахай и выскочил во двор.
– Привет, Сергей, – громко крикнул, – далеко собрался?
– Надо проверить, как перезимовали ондатры.
– Возьми меня с собой?
– Собирайся, вдвоём будет веселее.
Ветренко обрадовался возможности уехать из посёлка, побежал в дом и стал собираться. Охотнику готовиться в путь – дело нескольких минут. Ружье в чехле, патроны – в патронташе. Положил продукты в рюкзак, оделся и готов в путь.
Восемь собак легко бежали по плотному снегу, наст скрипел под полозьями нарт, весеннее солнце, отражаясь от поверхности тундры, слепило глаза. Виктор отвернулся от света и стал разглядывать местность. Летом здесь простиралось множество больших и малых озёр, заросших буйными травами. Зимой все пространство покрывала белая пелена. Он закрыл глаза и после бессонной ночи задремал. Проснулся, когда каюр резко остановил нарты, воткнув остол в снег. Его качнуло вперёд и ударило о спину Сергея.
Они остановились около маленькой избушки с плоской крышей, заваленной снегом. Перед ними лежало большое озеро. Склон противоположного южного берега зарос густым ивняком, перед которым протянулась чёрная полоса оттаявшего от снега грунта с прошлогодней растительностью. По поверхности озера всюду, как бородавки на лице, торчали бугорки – колпаки из снега и водорослей. Их мастерят ондатры над отдушинами, которым зимой не дают замерзнуть, постоянно выныривая для глотка воздуха. Пальцы задних лап зверьков соединены плавательными перепонками, и они прекрасно плавают по всему водоёму, периодически выныривая через лунки. День проводят в убежищах, сооружая норы с выходом под воду.
Сергей долго смотрел на озеро, прежде чем произнёс:
– Отдушин много, приплод зверьков большой.
– Видимо, в прошлом году ондатры принесли два помёта, – поддержал его Виктор.
Они заметили над озером стаю гусей, которая сделала полукруг и приземлилась на оттаявшую от снега полосу противоположного берега. У Ветренко вспыхнула охотничья страсть, все невзгоды забылись, появилось хорошее настроение.
– Сергей! – обратился он к приятелю, – начался прилёт гусей, можно поохотиться.
– Рановато, – ответил тот, – массовый прилет начнётся только через месяц.
– Как знаешь, я пойду, посижу в скрадке, а ты занимайся ондатрами.
Виктор взял ружьё и, путаясь ногами в полах кухлянки, пошёл через озеро.