О солдате
Посвящаю деду, солдату,
участнику Сталинградской битвы
Единственной своей рукою
Он днём работал. Ночь сидел
И незатейливой строкою
Писал. Порою тихо пел.
И всё оправдывал терпенье
За сочиняемый им сказ,
Но горе века – невезенье
Его ждало и в этот раз.
Вертяся на скрипучем стуле,
Он, одинокий ветеран,
Не бывший у войны в отгуле,
В рассказе чувствовал обман.
И за столом своим горбатым,
Волнуясь, страшно уставал,
Но, засыпая бородатым,
К утру младенцем вновь вставал.
Лицом к лицу
Реальный случай на Афганской войне с однокурсником – другом поэта
Давно то было. И сейчас
Я вспоминаю те мгновенья,
Когда я пережил волненье
В значимый, небывалый час.
Передо мною враг стоял.
Дыханье наших душ стеснялось,
Граница зла обозначалась…
Тогда кто боле трепетал,
Не в силах я сказать правдиво…
Лишь он и я в тот миг тоскливый
Сжимали гневных чувств кинжал.
О наши взоры! Верх войны…
Они пронзали откровенно:
Один из нас глядел смиренно,
Другой, не чувствуя вины,
Лишь нёс коварное терпенье —
Итог пустого размышленья
И нрав жестокий сатаны.
Так мы стояли… Ветер знойный
Всё нёс ещё свои пары.
Лишь он один тогда достойный
Хотел нас примирить. «Смотри! —
Твердил он каждому раздельно. —
К чему безумные дары
Нести друг другу и смертельный
Исход пророчить? В Мире том
Для вас единый будет дом
И вечности покой постельный».
Земля и Небо! Свет и мгла
Являли нам тогда подобье.
И стёрлось вмиг идей злословье.
Природа наших душ смогла
Нас примирить. Мечты сбылися!
Враждебный Бог в покой ушёл,
Оставив власти произвол,
И мы в порыве обнялися.
Сказ печальный
В народе ходит сказ печальный,
Распространяясь всякий век,
Что поседелый человек
К повстанцам шёл дорогой дальней
И стал для них родным отцом.
Но вот однажды бой случился,
И старец с войском разлучился.
Пленённый вражеским царём,
Представ перед монархом грозным,
Старик солгал, где враг стоит,
И с видом важным и серьёзным
Завёл в засаду. Был убит
Он тотчас как царя изменник,
Изрублен вражеской рукой…
Никто не знал, кто был герой,
Но говорили, что священник.
III. О творцах
О поэте
Что Вас пугает?.. Новизна
Его гражданских откровений?
Глагол язвимый, старина
Или заимствованный гений?
Порой за древностию слов
Стоит наш опыт современный
И практика – собрат почтенный
Теоретических трудов.
Когда же гневные творенья
Тревожат ум и наш покой,
Кричать ли нам от восхищенья
Иль гневно в пол стучать клюкой?
Или отращивать бороды
«Демократических заслуг»,
Или бороться с криком моды,
Презрев гражданский свой испуг?
Конечности строками сводит,
Когда цинический поэт
Тебя в эротику уводит…
Пусть в скоморохах ныне ходит
Его безнравственный сонет.
Декоративные творенья,
Парик напудренных идей
Сожги, поэт, и пусть забвенье
Их ждёт средь лавровых ветвей.
Но мыслей славных заточенье
Разбей, добро освободив,
И, жизнь сурово полюбив,
Восславь сей жизни продолженье.
Посвящение В. Шукшину
Талант российский в нём дремал,
И там, в Сростках, в уединенье,
Среди ночи, когда движенье
Уму подвластно, он не спал
И переписывал страницы
Из книги жизни, а они
Летели гордо, словно птицы,
И были мудрости полны.
Дж. Г. Байрону
Во славу добрую пишу тебе, поэт,
Тот, кто восстал и смыл пороков страсти.
Чрез пыль веков даю тебе обет
В том, что не будет надо мной порочной власти.
И Сердце, что стучит в груди моей,
Всегда нести добро и щедрость будет,
Но если клятвам изменю Души своей,
Пускай Душа моя меня и судит.
И в самоприговоре буду краток:
Иль изменюсь тотчас, чтоб делать благо,
Иль с бытием покончу,
Уйдя в Мир сонма и покоя молча.
IV. О философии жизни
Вопрос
Отдавший годы на творенье,
В мечте о счастии людей,
Желая дум благословенье
В лице грядущих новых дней, —
Творец ли он пустых затей?
Напротив, сильное ль созданье
И клад некорыстных идей?
Великий смертный, без желанья,
Достойный славных лет признанья?
Где отечество
О, где же прежние страда и вдохновенье?
О, где же светоч умственной Души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
Осиротел я… Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный Дух в могилах,
Зашли герои за альков.
Всё шатко, всё иного просит,
И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…
Потомков дерзновение уносит
В иной, неотвратимый Мир.
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив у врат.
И человек другому уж не брат,
А недруг злейший, славящий двуличье.
Где ты, страна?
О ты, страна любви небрежной,
Страдания холодный дом,
Страшусь тебя душой мятежной,
Борясь с тобой твоим же злом.
На все времена
Восстал незримый властелин,
Объятый пламенем отмщенья.
Восстал презренный Светом сын,
Порвав цепи порабощенья.
Железною рукой своей
Нанёс удар… Кровава плаха…
И храмы жадных палачей
Покрылись жалкой тенью страха.
Отвратный Миру, чуждый всем,
Напрягся мученик священный,
Как старец, злом посеребренный,
Разрушивший клюкой гарем.
Взвиясь над мерзкою гордыней,
Хромой, но с волей неземной,
Зажёг огонь, своей святыней
Борясь открыто с сатаной.
Вот он поднялся непреклонный,
Рабочей силы продавец.
Дрожите! Встал борец бессонный,
И раб, и блага сотворец!
Друг Аристотель
Друг Аристотель! Где твои мощи святые?
В землях каких ты положен, сбегая при жизни от власти?
Нынче мы суетны все, и не сберётся к тебе ученик терпеливый,
В круг становясь или ряды мужей просвещённых,
Чтобы приникнуть к листам, на природе общаясь с тобою.
Также чутьём неизвестным измерить движение сущих,
Знак от тебя получив, что уроки проходят успешно.
Это ль не дар?! И отметка наитию юношей славных,
Им воспитаясь навеки твоим отражением Мира?..
Немощный век наш уже не осилит творений,
Даже тебя привлекая, – останешься ты не у дел.
V. Сонеты
Сонет № 2
Храни, сердечный друг, мои воспоминанья
В желанном образе восторженной мечты,
Запомня юных лет беспечные деянья,
Запечатлев в душе нестрогие черты.
Пусть толки языков, кричащие манеры
Не омрачат в сознании рассвета бурных дум,
Стремися к истине, когда палитра веры
Поблекнет и ранимый острый ум
Уж кончит ощущать былые наши встречи,
Взаимный мир, и дружеские речи,
И Сердцу дорогой Киприды шум…
Спеши, мой друг, отеческой тропою
И будь усерден, хваток и упрям,
Неся и свет, и радости с собою.
Сонет № 3
Портрет одноклассника Д. Н.
Рука сильна, но не Зевес,
Поэт в душе, но не Петрарка,
Любитель мысли и чудес
И друг Церерина подарка.
Отрада дев, но не Пирам
И не Сократ, хоть мудр не в меру,
Властитель душ приятных дам
И аналогия Вольтеру.
Презрел людей, но не Макбет,
Он может выслушать совет
И не последовать примеру.
В застолье искренен и смел,
Певец – подобие Гомеру —
И зачинатель нужных дел.
Сонет № 8
Мой незабвенный, нежный друг!
Твоё прелестное посланье
Я перечитывал в досуг,
Воспламеняя дум желанья.
Своею искренней строкой
В мой час тревожный и ненастный
Наполнила Души покой
Любовью и надеждой ясной.
Приди, мой чуткий Идеал!
Отныне Звёздный час настал,
Открой непринуждённо взгляды!
Я пред тобой склонюсь, мой Бог,
И у твоих прекрасных ног
Не попрошу другой награды.
Сонет № 9
Когда Природы храм священный
Меня впустил в свои врата,
Явился образ мне блаженный
Перед распятием Христа.
Как чистый друг пред искушённым,
Как божество пред божеством,
Я доверялся думам склонным
Пред обретённым волшебством.
Быть может, долгое терпенье
Дарует нам отдохновенье
И обретём мы вечный прах,
Чей хлад любовию возвышен?
И вечно глас наш будет слышен,
Как хор в божественных стенах.