Санкт-Петербург, Россия
Людмила Семёновна в 1988 году окончила Пензенский государственный педагогический институт (ныне университет), преподаватель иностранных языков, переводчик, кандидат филологических наук, МВА (макроэкономика со знанием английского языка), окончила Академию управления при Президенте РФ. Военнообязанная. Член Международной гильдии писателей, Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей, член-корреспондент Международной академии наук и искусств.
Лазебная Л. С. – лауреат международного конкурса «Молодой литератор» (2006) в номинации «Поэзия», награждена золотой «Пушкинской» медалью, звездой «Наследие» (2019), лауреат Международной евразийской литературной премии им. П. П. Бажова «Новый сказ» в номинации «Проза» (2022, повесть «Цыганский конь земли не пашет»), лауреат (1-я степень) Московской литературной премии «Биеннале-2022» в номинации «Большая проза» (повесть «Без корня и полынь не растёт»), победитель конкурса «ЛИБЕРТИ», Гран-при издательства Stella, Германия (2022, книга рассказов о детстве «Команда "рядом" другу не нужна»).
Людмила Семёновна – автор сборников: «Родная Земля» (2001), «Соки земли» (2004), «Сила родника» (2007) и «Навстречу ветру и судьбе» (2019).
Рейма и Кадой. Водь голубоглазая
До самого горизонта раскинулись холодные воды Ладожского озера. Большие волны, поднимаясь и опускаясь, стремятся к каменистому берегу, поросшему хвойным лесом. Приближается лето. Ветер, умерив своё рвение, лишь изредка разгоняется по верхушкам могучих сосен, сбивая прошлогодние шишки.
На самом высоком уступе стоит молодая стройная девушка, всматриваясь вдаль. Ежедневно приходит она на это место и ждёт того, кто дал слово вернуться.
– Рейма, спускайся! – сложив ладони, крикнула с трудом пробиравшаяся по острым камням девочка лет десяти. – Рейма, идём домой, меня за тобой послали.
– Кто тебя послал, Кадой? – осторожно спускаясь по скользким гладким камням, спросила девушка.
– Отец велел тебе домой идти, гости скоро будут.
– Опять гости! Не слышала, кого ждёт наш отец?
– Слышала, слышала, сестра! – хитро ответила смышлёная девочка и, по привычке оглядевшись по сторонам, переходя на шёпот, сказала: – Отец говорил про русских. Сказал, что гости едут, гостинцы везут.
– Спасибо, сестрёнка! – коснувшись правой ладонью щеки девочки, сказала старшая сестра. – Поспешим!
Дорога до дома была недолгой. На ходу поправив растрепавшиеся светло-русые волосы и отряхнув передник, девушка вошла в ригу. За столом в первой избе сидели русские друзья её отца, прибывшие из соседних новгородских земель. Каждую вторую луну они приплывают к берегу и привозят нужные в хозяйстве товары. Помнит добро бывалый моряк Паво, дорожит дружбой с русскими. Ещё дед дружил с новгородскими купцами в те далёкие годы, когда приходилось воевать против общих врагов. Тяжёлые времена рождают сильных людей и крепкую дружбу.
Старый Паво давно задумался над судьбой своей старшей дочери Реймы. Знал он, что любит она всем девичьим сердцем лихого красавца Педо, да где он теперь? Много месяцев прошло с того дня, как покинул родной дом непоседливый и хвастливый Педо. Нет с тех пор о нём вестей, как в воду канул. А дочь любит и ждёт его. Нужно думать наперёд, красота девичья не вечная. Хоть все и говорят, что не найдётся девушки из народа водь красивее, телом белее и лицом милее Реймы. И то правда, что такого ярко-голубого, небесного цвета глаз, как у вожанок, нет ни у русских, ни у ижорских красавиц, ни у кого на свете.
– Хороша моя старшая дочь! Высокая и стройная, как карельская ель, и гибкая, как весенняя лоза. Нет ни у одной местной девушки таких белых и длинных волос, как у Реймы… Красивую и ладную дочь подарила мне покойная жена, – рассуждал вслух Паво, довольно наблюдая за старшей дочерью, развешивающей на колья забора пряденую овечью шерсть.
Удачно сложилось, что не успели пожить Рейма и Педо вместе до свадьбы как муж и жена, хотя так положено по законам води. Что можно у води – запрещается у русских. А Паво давно надумал породниться с богатым домом старого друга Афанасия, новгородского купца. Сын Афанасия Иван совсем возмужал, стал широк в плечах да разумен в речах. Чем не жених?
– А вот и моя старшая дочь Рейма! – вставая легко, как молодой, из-за стола и протягивая к дочери руки, воскликнул Паво. – Подойди поближе, дочь! Пусть посмотрят на тебя мои русские друзья. Пусть сами увидят, какая красавица моя старшая дочь!
Гордая и смелая Рейма, подойдя к столу, поклонилась гостям. Весело зазвенели её нагрудные подвески-монетки и камешки.
– Ну, теперь ступай, дочь, а то гости есть-пить перестали, красотой твоей очарованные! – пошутил отец, как обычно.
Дочь, слегка улыбнувшись, смело посмотрела в глаза самому молодому из гостей и задержала свой пристальный взгляд на нём, чем изрядно смутила его. Довольная собой, красавица с достоинством вышла в соседнюю дверь.
– Хороша твоя дочь, Паво! – словно очнувшись от оторопи, хрипло произнёс Афанасий. – Такая жар-птица кого полюбит, тому жизнь земная счастливей райской станет! Говори свои условия, друг! Что хочешь за дочь свою?
– Сестра, ты слышишь? Отец хочет продать тебя! – возмущённо сказала Кадой, подсев к старшей сестре на сундук.
– Не продать, а замуж выдать, – пояснила Рейма, задумчиво глядя в маленькое окошко.
– А что же, когда замуж выдают, как на базаре за гусыню, деньги просят? Ой, как интересно мне!
– Кого как гусыню, а кого как овцу продают, у каждой невесты своя цена, – глубоко вздохнув, сказала Рейма.
– Сколько же денег за тебя отец выручит?
– Зачем тебе знать? – усмехнулась старшая сестра.
– А затем, чтобы мне потом себя не продешевить, когда меня продавать станут. Можно же с женихом договориться, ну, чтобы он отцу только половину дал за меня, а вторую половину – мне на руки, чтобы не все деньги отец себе забрал. А я бы за это мужа слушаться стала… иногда, – серьёзно и вдумчиво пояснила не по годам разумная Кадой.
– А-ха-ха! – рассмеялась старшая сестра. – Вот ты какая хитрая, а ведь маленькая ещё!
– Я ещё хитрей стану, когда вырасту. Я расту, и хитрость моя со мной растёт. А то как же! Я себя кормлю, пою, мою-купаю иногда, а деньги за меня отцу отдадут? Где справедливость? – не унималась младшая сестра, между делом прислоняясь ухом к стене, стараясь услышать разговор в соседней комнате.
Тем временем, договорившись с новгородцами обо всем, Паво был доволен собой. Когда бы ещё повезло так, как сегодня! Хорошего жениха для старшей дочери он подыскал. Теперь нужно готовиться к свадьбе. Если бы несколько лет назад кто-то сказал ему, что он сам решит выдать свою дочь за русского, пусть даже за новгородца, он бы не поверил. «Но всё меняется, река и та русло меняет, когда на то воля богов!» – рассуждал Паво.
Разместив гостей во второй избе на ночлег, он спустился к озеру. Степенно катила свои волны гордая Ладога, вселяя умиротворение и покой в сердце мужчины.
Вторые сутки видавшая множество походов по Балтийскому и Белому морям ладья новгородского купца Афанасия Селиверста бороздила холодные воды Ладожского озера. Смотрел на мачту Афанасий и думал, что настала пора отделить часть имущества и передать единственному сыну Ивану к его свадьбе. Толкового сына дал Бог! Умён и разборчив в делах, силён духом и телом, непразднословен и верой крепок. Ликует душа Афанасия, добрый сын отцу – радость! Знает Афанасий, что дружба с княжеским сыном Борисом сможет открыть перед Иваном двери в успешную жизнь. Да одна беда: тщедушный княжич завистлив и коварен. Не надо бы ему про сватовство рассказывать. Да и дружбу с ним пора прекратить как-нибудь по-хитрому Как бы чего дурного не случилось. Пока про женитьбу на вожской красавице, кроме кума Игнатия да шурина Архипа, никто более и слухом не слыхивал. Держал эту новость ото всех в тайне Афанасий, чтобы не сглазить дело. Не был уверен, что девица чужого роду-племени приглянется сыну вот так-то сразу. А девица красивая – инда нимфа лесная. Не встречал за всю свою долгую жизнь Афанасий такой красоты. А что чужеродная, так ведь Бог людей сводит друг с дружкой всяких, чтобы плодились и жили промеж себя в дружбе и мире. Так и крови сильней, да и люди умнее родятся.
Вот уж и звёзды сквозь мглу просияли, а сон так и не идёт, все думки разные в голове кружатся, размышлять велят мудрому купцу. Думал он, что бы дать за Иваном? Может, кроме дома новую ладью? Пускай сын по морям с товаром ходит да купецким делом хозяйство укрепляет.
Тем временем на новгородских стапелях красовалось новое судно богатого купца Афанасия, с кирпичной печкой внизу, чтобы был для моряков горячий обед в дальнем походе. Добротный корабль получается! Ловкие новгородские лодейщики умеют дерево выбрать, бревно выдержать, обводы распарить и выгнуть, собрать ладью, засмолить, чтоб служила она тебе до твоей старости. Примечали и перенимали науку молодые подмастерья, пришедшие по доброй воле, а то и по указу княжескому на тяжёлое, но в народе почётное поприще. Разбуди среди ночи такого да спроси, как, мол, ладью или дубас смастерить, – не продрав глаз, ответит тебе: первым делом из большого дерева выдолбить, а то и выжечь деревянный чёлн, к нему прикрепить кокоры и только потом при помощи железных заклёпок или шитья вицей древесным жгутом внахлёст закрепить доски обшивки.
Крепко сидела эта наука в головах подмастерьев, хоть и не вбивалась она кулаками да плетьми мастеров. По-доброму, по-разумному обучали старые новгородские мастера, с божьим словом напутственным учили подмастерьев творить великое чудо – возведение судов. Вот и получались такие суда надёжными и добротными, способными ходить и на вёслах, и под парусом, и по мелким речушкам, и по морским просторам, приставать к любому берегу и выдерживать сильнейшие што