Случился конфуз. Как его исправлять?
Пришлось королеве решенье принять.
Присвоить гуляке, нахалу коту,
высокое званье у всех на виду.
Объявлен он лордом старинных кровей.
Мундирчик пошили ему поскорей,
помыли, одели – и орден на грудь.
Народ пригласили на это взглянуть.
Котята росли. Их чесали и мыли.
Дворцовые слуги за ними ходили.
Кормили котят, и отказа им нет.
Ещё научили ходить в туалет.
Когда повзрослели, их взяли на службу.
Они, сохраняя с рождения дружбу
дворец охраняли от крыс и мышей,
чужих и непрошеных гнали взашей.
Себе подобрали из кошечек мисс
и, как захотят, подзывают: кис-кис…
Так получился наследственный пост.
Мышек гоняют все те, кто подрос.
Завидная жизнь без печали, тревоги.
Хотелось такую судьбу очень многим.
Не только котам и безродным собакам,
но даже бомжам человеческим всяким.
Жаль, должности нет для бродяжек бездомных
в покоях дворца королевских огромных.
Расписано всё по уставу дворца,
а сказочка наша дошла до конца.
Детская сказочка. Есть ли в ней суть?
Прочти и попробуй в себя заглянуть.
Я не знаю, возможно, я – погибший поэт!
Я не знаю, возможно,
я – погибший поэт!
Меня совесть тревожит,
ну а я её – нет.
Я живу по указам
своей строгой жены.
Не исполнил приказа —
сразу чувство вины.
Мол, лентяй, и бездельник,
и пустой стихоплёт.
Каждый день – понедельник.
Выходной не даёт.
Не покошены травы.
Не доставлен навоз.
Чтоб разбрызгать отраву —
подключи-ка насос.
И не вздумай хвататься
за тетрадку и ручку.
Я пытаюсь сдержаться,
не попасть в нахлобучку.
Только ночь остаётся
мне для слов из души.
И когда удаётся,
я кричу ей: спеши!
Продиктуй, что хотела
мне сегодня сказать!
А она уж забыла
и отправилась спать…
Тетрадь лежала на столе, блестя обложкой…
Тетрадь лежала на столе,
Блестя обложкой…
И печка грела в феврале,
Мурлыча кошкой…
И снег, что вьюгою кружил,
Стучал в окошко…
И проходила тихо жизнь…
И жаль немножко,
Что нет следов ни во дворе
И ни в прихожей…
И ты ушла вдаль в январе…
И нет похожей…
Что остаётся в жизни мне?
Сидеть у печки,
Куря в звенящей тишине,
Пускать колечки…
Смешались запах табака
И запах дыма…
И знаю я наверняка:
Невосполнима
Потери боль, как гвоздь в душе…
Всё колет, колет…
На этом жизни вираже —
Я раб в неволе:
Поступков, слов, своих стихов,
Зажатых мыслей…
И оценить я не готов
Провалы в жизни…
И мыслей спутан хоровод
От жара печки…
И заслоняют небосвод
Сигар колечки…
И мысли тают, как они —
Свободный выход…
И февраля седые дни
Шумели тихо…
И собирал февраль снега
Кругом в сугробы…
И заметал наверняка,
Не видно чтобы,
И одиночество, и грусть
В тугой комочек.
Он надрывается, ну пусть —
Помочь мне хочет.
Забыть последних дней уход,
Да только всё наоборот…
А нужно ли делить стихи?
А нужно ли делить стихи
на женские – мужские?
Они что, смыслом далеки
и формою чужие?
Эмоций в женских через край,
мужские же – сухи.
Ты их любовью разбавляй —
и будут неплохи.
Такой случился разговор
меж мною и тобой.
Я помню это с давних пор,
произошло весной.
И вот промчалась быстро жизнь
совместная вдвоём.
Как мы с тобой не развелись?
Полсотни лет живём.
Всю жизнь пытаемся понять
тот разговор весной,
и каждый раз в подобный час
ты спорила со мной.
Больной вопрос неразрешим.
Когда придём в согласье с ним?
Мы завершаем разговор.
Рука в руке – и новый спор.
Мы разные, и в этом суть:
что чувствам не даём уснуть
и заставляем биться сердце.
Куда нам друг от друга деться?..
Счастья миг так краток…
Разменял седьмой десяток.
Понял: счастья миг так краток…
Жизнь прошла. Подумал: что теперь?
Взять гитару в руки, что ли,
И, закрыв глаза от боли,
В песне всё сказать, а ты поверь.
Нить судьбы проверить точно,
Чтоб в лицо, а не заочно,
Чтоб осталось счастье в памяти души.
Каждый миг для счастья вечен.
Вспомнить: где же был беспечен?
И в судьбе пересчитать все этажи.
Не гоните жизнь, ребята.
В жизни счастья маловато.
Наслаждайтесь каждым днём, за часом час.
Детство, юность не вернёте.
Оглянитесь в повороте.
Посмотрите, что теряете сейчас…
Кем ты был?
Жизни дни нанизаны, как бусы,
На судьбы извилистую нить.
Юный был, неопытный, безусый…
Оглянулся – и готовят хоронить…
А в душе ещё не смолкла песня,
И зажаты пальцы на аккорд…
Звуки струн так плавно и чудесно
Изменились, словно колокол поёт…
Вот уже пропели: «С миром, с Богом…»
Жизнь осталась за земным порогом…
Всё ушло… всё кануло… всё в прошлом…
Кем ты был: плохим или хорошим?..
Памяти Александра Градского
Ещё одна звезда погасла.
Как грустно без её лучей…
Она светила не напрасно!
Звучал и голос! Знали, чей!
Он был чарующим всевластно,
Касался тонких струн души!
Он не глушил нас ежечасно,
Но рядом был и просто-жил!
Памяти Василия Ланового
Звезда, летевшая в ночи,
Своим огнём сжигала тучи!
Упала… Тихо помолчим…
Печалью отозвался случай…
Так звёзды, падая с небес,
Там протоптав свои тропинки,
Уходят в вечность… След исчез,
Оставив нам в глазах слезинки
И память о Звезде большой —
Была… и обрела покой…
Дежурный по стране
…Но у нас было…
Потёртый портфель и распахнут пиджак.
Он слово сказал, и мы знаем, что так
Говорить может только один человек.
Как жаль: он ушёл – но он с нами навек…
На гибель Лермонтова
«Тупая» пуля, взмах руки —
Погиб, убит – друзья в печали…
А воды Терека, реки,
Без остановки так же мчали…
Поэта образ дорогой —
«Бретёр, рубака, смелый воин», —
Закончив грешный путь земной,
Остаться в вечности достоин!
Памяти Сергея Юрского
Свет рампы бил ему в лицо.
Звучали монологи.
Он был и в жизни храбрецом,
Что недоступно многим.
Его Остап – не жулик, нет!
Он честен перед нами!
Ушёл, оставив в душах след…
Не передать словами…
Ушёл Кобзон
Ушёл Кобзон. Ушла эпоха
Советской песни. Горечь вздоха
Туманит взгляд и сердце жмёт,
Дышать спокойно не даёт…
Никто нам не заменить Осю,
Пусть даже вся страна попросит…
Все мы – дети огромной великой страны
Если в жарком бою испытал, что почём, —
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
Все мы – дети огромной Великой страны
И воспитаны были на книгах добра.
Жаль, что книгам и песням судьбой сочтены
Дни звучания и славы родного двора.
Очень жаль, что в жестокие дни перемен
Мы сожгли очень много, а что же взамен?
Я не верю в кликуш, в беспросветную мглу.
Вот появится кто-то, кто выше других,
Кто не любит железом, как он, по стеклу,
И, возможно, поднимет всех тех, кто затих!
Да! Я ушёл, куда уходят все…
Да! Я ушёл, куда уходят все.
Моей судьбы закончилась тропинка.
Я прожил жизнь. Морщины на челе.
Я не одни стоптал в пути ботинки.
Мне в этой жизни жали сапоги.
Казалось, что они топтали душу…
Стихи писать и песни – не моги…
А вот народ – читал, писал и слушал…
Сейчас сказали б – «в каждом утюге»
Звучал мой голос хрипло-глуховатый…
В Москве, в театре, в поле и тайге
Встречал я с ним рассветы и закаты…
Но жарким летом замолчал он наконец,
А мне надели «призрачный венец»…
Памяти Владимира Высоцкого
Мне в друзья набивались
столько разных людей,
в личной жизни копались,
многих выгнал взашей…
Сколько дам одиноких
жали руку мою,
если б вняли им боги —
был давно бы в раю.
Только птицу удачи
не поймал я за хвост.
Всё могло быть иначе.
Нынче в землю я врос.
Закопали по пояс,
завязали глаза…
«Спи, родной, успокоясь,
надави тормоза…»
Здесь цветы не на клумбе:
те растут, эти – нет…
Припечатали к тумбе
от гитары скелет…
Все слова – словно гвозди,
что сказали в тиши…
«Без любви и без злости