Обычный летний жаркий день.
Устало лег в кровать.
Уснули руки деревень,
Им завтра вновь вставать.
«Пред нами Русь во всей красе…»
Пред нами Русь во всей красе:
Леса, луга и речки…
Есть место людям и осе.
Вон дым валит из печки!
Люблю я россыпь деревень,
Их старые домишки,
Травой заросшую плетень,
А в клубе – взгляд Маришки!
Какие люди жили здесь,
Борясь за Родину и честь!
Такие люди и нынче есть,
Умов, талантов и не счесть!
Пусть славит Родину мой стих.
Душевней и помягче!
Пускай живем беднее их,
Но мы душой богаче!
В России жизнь бурлит, кипит,
Как за рубежом – стихия!
Не зря же Бонман[1] говорит:
«Да здравствует Россия!»
Яков Мельник
Якутия – Россия
Яков Игнатьевич родился 15 июля 1941 года на Украине в селе Женишковцы Летичевского района Хмельницкой области.
Окончил факультет легкой атлетики Киевского государственного института физической культуры. Работал заместителем начальника сектора «Здоровье» при спортклубе «Химик» в городе Северодонецке, продолжая играть в сборной команде «Химик» на первенстве Украины во второй группе, тренер по волейболу мужских и женских команд.
К литературному творчеству пришел после шестидесяти лет. Первая книга – «О, Русь моя, святая Русь», затем: «Мгновения любви», «Поэзия вечная», «Дерево жизни и мудрости», «Исповедь», «В поиске истины», «Избранное», «Я хочу прикоснуться к любви». Над публицистической книгой «О, спорт (воспоминания из первых уст)», работал два года. Продолжает трудиться еще над двумя поэтическими сборниками – «Дорога длиной в двадцать лет» и «Исповедь бывалого».
Память не стареет
Все
забыто, мой друг,
Все быльем поросло.
Столько лет мы живем
Без атак и бомбежек.
Отчего же тогда
Откликается вдруг
В твоем сердце, солдат,
Сорок первый тревожный?
Наливай, брат, вина,
Мы помянем друзей,
Не вернувшихся ночью
Из боя,
Из атаки ночной,
С белорусских полей.
Помянем их, товарищи,
Стоя.
Мы сегодня в строю,
Слава Богу, судьбе,
Собрались, как один,
Под знамена Победы.
Как весной в сорок пятом
На параде в Москве
Разукрасим салютом московское небо.
Наливай, брат, вина
За друзей и подруг,
Не пришедших с последнего
Боя.
Помянем их, друзья,
И пусть грянет салют.
В честь погибших друзей выпьем
Стоя.
Память в наших сердцах
Не стареет, как мы.
Она помнит свист пуль,
Вой снарядов ревущих.
Она свято хранит
Боль забытой войны,
Боль погибших
И ныне живущих.
Наливай, брат, вина,
Наливай поскорей,
Всех погибших в бою мы
Помянем.
Если скажет страна,
Соберем всех друзей,
На защиту границ ее
Встанем.
Детдомовцы блокадных лет
Глава 1
Нева уносит свои воды
В невидаль северных морей.
Забыты страшные невзгоды
Тех дней кровавых и ночей.
Все меньше на земле живущих
Свидетелей блокадных лет,
Тяжелый крест судьбы несущих,
Омывших кровью своей крест.
Досталось им по полной схеме,
Кто был в блокадном том кольце.
Следы жестокой страшной смерти
У них остались на лице.
Налеты дерзкие, бомбежки
Никто не мог предугадать.
Так привыкали понемножку,
Не знали, что откуда ждать.
Дорога их вела в подвалы
По десять, двадцать раз подряд.
И многие там оставались,
Не выходя уже назад.
Глоток воды с краюхой хлеба
На ужин, завтрак и обед,
Над головой не видя неба,
Лишь тусклый, полумрачный свет.
Их много в том подвале было,
До сотни маленьких детей.
А наверху снаряды выли,
Неся все больше им смертей.
Детдомовцев везли к вокзалу,
Но вдруг начался артобстрел.
Со страху дети разбежались,
И то не все, а кто успел.
А многие лежать остались
В кровавых лужах на земле.
Одни ползти еще пытались,
Другие корчились во мгле.
Прямой наводкой дальнобойных
Фашист прицельно бил в квадрат.
Земля стонала, было больно,
Уничтожалось все подряд.
Взлетали в воздух лишь останки,
Все разрывая на куски:
Из ног водителя – портянки,
Сапог, разорванный в клочки.
Но вдруг внезапно все утихло.
Квадрат накрыла тишина.
И только стоны и плач тихий
Напоминали, что война.
Предстала жуткая картина:
Десятки мертвых детских тел
Разбросаны вокруг машины,
А кто и дальше улетел.
И вдруг, из кучи выползая,
Девчушка лет пяти-шести,
Ручонкой глазки протирая,
Пытаясь тщетно подвестись,
Другой ручонкой куклу ищет,
Ведь точно помнит, что была,
Не понимая то, что вышло,
Что чудом выползла сама.
А рядом мальчик плачет, стонет:
Осколком ранило в живот.
Водички попить просит,
Хотя бы маленький глоток.
И девочка, собрав все силы,
К мальчишке быстро подползла,
Слезой платочек свой смочила,
К губам мальчишки поднесла.
Затем сняла из платья пояс,
Из блузочки сорвав клочок,
Перевязала рану вскоре,
Остановив крови поток.
Затем расплакались по-детски,
Не вытирая мокрых слез,
Мальчишка Костя и с ним Светка
Расплакались тогда всерьез.
Их подобрали санитары.
Отправив быстро в лазарет,
Спасли из многих эту пару —
Детдомовцев блокадных лет.
Глава 2
Давно отгремели раскаты орудий
Тех страшных событий из слова «война».
Пусть память народная страсти остудит,
Которые нам породила она.
В явлениях жизни бывает начало,
А раз есть начало, будет конец.
Хочется очень, чтоб жизнь не кончалась,
Чтоб был в ней достойный венец.
Но в жизни, увы, не бывает все гладко,
Она из нюансов сплошных состоит:
То взлет до небес до слипания сладкий,
А то неожиданно в прорву летит.
И так, чередуя взлеты с падением,
Судьба нас, как щепки, по свету несет.
Кому с наслажденьем, кому с огорченьем
Всем по заслугам, увы, раздает.
И наших героев Костю и Светку
Судьба не щадила, терзала не раз.
С давних времен из далекого детства
На прочность сверяла тогда и сейчас.
Залечены раны, войной нанесенные,
Хотя на погоду так часто зудят.
И шрамы на теле их душ обожженные
Напомнить не раз о войне норовят.
Но что им с памятью делать, скажите?
Она ведь не хочет те дни забывать,
Как под бомбежкой и вой «мессершмитов»
Им приходилось тогда умирать.
Помнит все Костя, конечно, все помнит,
Как Светка платочек к губам поднесла,
Сама тоже ранена жалобно стонет,
Слезой своей щеку ему обожгла.
Разве возможно забыть, как от боли
Неоднократно сознанье терял
И как санитаров слезно он молит?
«Не оставляйте меня», – повторял.
И Светка запомнила самую малость:
Как выползала из кучи сама,
Как куклу дрожащей ручонкой искала
И к Косте по трупам тогда подползла.
Еще она помнит, как санитары
В машину забрали их с красным крестом,
Как ей укол делал дяденька старый
И как вновь очнулась, но только потом.
Их положили рядом в палате,
Две коечки рядышком, возле окна.
Запомнили девушку в белом халате,
Как чаем горячим поила она.
Быстро ребята от ран поправлялись
Под наблюденьем врачей и сестер.
Что же их дальше в пути ожидало?
Какие объятья им мир распростер?..
Глава 3
Поезд несется под всеми парами
Туда, где войны нет, на Дальний Восток.
Дым коромыслом взлетает с гудками,
Все ближе и ближе Владивосток.
Война – это страшное, жуткое слово,
Это боль, это ужас, это хуже, чем смерч.
Это реки людской, человеческой крови,
Это жизни конец, это страшная смерть.
Мы знаем только с рассказов и книг
И видим всего лишь скупые фрагменты
Войны под названьем «блицкриг»,
Из хроник военных и киноленты.
Спросите у ветерана войны
Тех давних кровавых боев,
У цвета волос и его седины.
Ответ очевиден и ясен без слов.
Он вспомнит под слезы горящую землю,
Давно позабытую ран его боль,
Снарядов, ревущих под Ельней,
Роем осколков несущихся вой.
Другой вам расскажет, как брали
Штурмом берлинский Рейхстаг
И как два бойца на нем водружали
Красный, победный наш флаг.
А третий лишь горестно вспомнит,
Как в Волге кипела, бурлила вода,
Как плачет земля и как стонет,
Когда ее так, как в те годы, тогда.
Как мерзко звучит это слово,
Пришедшее к нам из веков.
Война – это страшное слово.
Не дай бог вернуться ей вновь.
Но войны, увы, к сожаленью, бывают,
Нет-нет и горит под ногами земля.
Горят города и деревни пылают,
И слезы, и боль. И ради чего это, для?
А поезд несется все дальше и дальше,
Подальше от страшной, жестокой войны,
Туда, где не слышно обмана и фальши,
Где крики от боли всё реже слышны.
Едут в том поезде Костя и Светка —
Детдомовцы страшных тех лет.
Увозят калек, стариков, малолеток
В эвакуацию, в неближний свет….
Глава 4
Странная вещь – воспоминания,
Нет-нет и подвластны мы им.
Проносятся вихрем из подсознания,
Нас возвращая к истокам своим.
Забытые строчки из памяти
Внезапно нахлынувших чувств
Где к огорчению, где-то и к радости
Невидимой нитью кружево ткут.
Казалось бы, что вспоминать уж былое,
Что было, то было, его уже нет.
К чему тогда сердце порою так ноет
У наших героев блокадных тех лет?
Будто бы снова желают напомнить
Гул канонады далеких тех дней,
Разрывы снарядов и раненых стоны,
Тысячи новых безвинных смертей.
Немало придется вспомнить забытых
Пролитых слез и бессонных ночей,
Голодных, холодных и полураздетых
Взглядов, молящих из впалых очей.
Детская память не то что у взрослых,
Свойство имеет не раз воскресать,
В полузабытых деяниях прошлых
То появляться, а то исчезать.
Какое бы ни было трудное детство,
Оно непременно в нас вечно живет,
Рядом с прекрасным живет по соседству,
В него окунуться так часто зовет.
И вот вспоминают наши герои,
Казалось, забытое детство свое.
Видно, и вправду мир так устроен,
Чтоб ворошить житие-бытие.
Светке и Косте есть тоже что вспомнить,
Хотя пролетело уж множество лет.
Позарастали тропинки исхожены,
А память не может избавиться, нет.
В их жизни тоже бывало прекрасное,
Чего уж напрасно пред богом грешить.
Бывало, светило им солнышко ясное
Так, что хотелось от этого жить.
К примеру, когда они ехали в поезде
И там подружились с другими детьми
С другого такого же детского дома,
Такими сиротами, как и они.
Сколько детишек-сирот в одночасье
Оставила в разных селеньях война…
Скольких лишила детского счастья…
Будь проклята в корне она!
В этом же поезде в том же вагоне
Везли с Украины таких же сирот,
С шахтерского города из Краснодона,
Короче, с Донбасса из южных широт.
Быстро ребята в пути подружились,
Что-то родное в их жизни было:
Также детдом их дотла разбомбили,
Таким же их ветром в вагон занесло.
И вот вчетвером они с Витей и Галей
(Так звали их новых шахтерских друзей)
За чаем горячим свой путь коротали
И в дружбе клялись быть своей.
Не знали они тогда, даже не ведали,
Что вскоре разлука им предстоит,
А через много лет вновь они встретятся
И доиграют свой старый гамбит.
Вернись…
Я музу обидел свою невзначай.
Она отвернулась и губы надула,
Не хочет в упор меня замечать,
В который уж день совершает прогулы.
Я нежно шепчу ей: «Не дуйся, вернись.
Поэму с тобою нам нужно закончить,
Ведь ты вдохновляла героев моих,
Они заждались и ждут тебя очень.
Им дальше хотелось бы жить на страницах,
Из детского возраста выйти скорей,
Возможно, по-взрослому нежно влюбиться,
Читателей радовать жизнью своей.
Сама мне на ушко нежно шептала
Точку не ставить, еще не конец.
У Кости и Светки есть только начало,
Их нужно когда-то свести под венец.
Кто нашу поэму читал или слушал,
Тот знает, о чем и о ком идет речь.
И вы прочитайте, будет не скучно,
Хотим мы читателей предостеречь.
Придумать судьбу нужно вместе героям —
Детдомовцам страшных блокадных тех лет,
В путь проводить их по жизни достойно,
Найти на вопросы достойный ответ.
Оставить их жить в современной эпохе,
Пройдя сквозь ненастье, дожди и огонь,
Все рассказать без хвалы и подвоха —
Вот, что мне хочется вместе с тобой.
Вернись, моя муза, к тебе обращаюсь,
Поверь, не осилить мне все одному.
А хочешь, с тобой навсегда обвенчаюсь?
Тебя, дорогая, я жду и приму.
И муза вернулась. Спасибо, родная,
Я верил и ждал, что не бросишь меня.
Теперь уж мы точно поэму сверстаем,
Образы наших героев храня.
Глава 5
Ну а пока их тогда разлучили —
Витю и Галю опять в детский дом.
В машину на станции пересадили,
А наши блокадники снова вдвоем.
Поезд несется все дальше и дальше,
Нет там войны, стоит тишина.
Не знали ребята до этого раньше,
Какая огромная наша страна.
Сколько озер и рек пересохших
Осталось у них за окном позади.
Сколько селений больших и не очень
Ждут их еще и еще впереди.
А вскоре и наших героев ссадили.
Светку забрали сестрой в медсанбат,
Костю – в военно-морское училище,
Теперь он военно-морской курсант.
Мальчишку одели в военную форму.
Кстати, он с детства о ней так мечтал,
Стать офицером, продолжить дорогу,
Которую папа его начинал.
В первых боях тот убит был на фронте,
Под Ленинградом геройски погиб.
Жена получила тогда похоронку,
Осталась с мальчишкой одна за двоих.
А вскоре и маму случайным осколком
Прямо у дома, прям во дворе…
Так оказался Костя в детдоме,
Теперь вот курсант он. Подъем на заре.
Вместе с другими такими ребятами
Зубрит он основы военного дела.
Нелегкую службу делит по-братски,
Учится ловкости, силе и смелости.
Светка, в то время учась в медучилище,
Втайне мечтала стать медсестрой.
Желание было дальше учиться,
А после работать военным врачом.
Дети взрослели, о многом мечтали,
Классно учились, у всех на виду.
Кроме учебы книги читали,
Помнили страшную свою беду.
«Как же там Светка?» – мучился Костя,
Надеялся встретить ее, разыскать.
И вдруг неожиданно пришла ему почта,
Вынужден Костя был танцевать.
Светка сама нашла его адрес
И написала ему обо всем.
И было б неплохо встретиться сразу,
Ей есть, что сказать ему, только всерьез.
И вот на перроне Костя встречает
Подружку тех детских военных лет.
Бежит ей навстречу, в объятья хватает,
От радости слезы, и в руки букет.
Три года прошло, как когда-то расстались.
Он лейтенант теперь ВВС.
С медицинской сестрой обнимался,
Сквозь слезы душил их радостный смех.
Долго смотрели в глаза, любовались,
Затем одно слово, всего лишь одно —
Люблю – они вместе друг другу сказали
И за руки взявшись, сходили в кино.
А дальше военная служба морская,
И Светка тоже вместе, при нем
(Судьба благосклонна была, будто в рае),
Служила с ним вместе, им все нипочем.
В первый же отпуск они поженились,
Любили друг друга, водой не разлей.
Им дали путевку на юг порезвиться,
Кажется, в Ялту цветущих аллей.