[6], как на автомате, две четвертные бутыли с керосином. Она догонит его по дороге к родителям, убьет. Не догнала. Тогда решила поджечь дом со всеми жильцами. Свекор со свекровью жили вдали от города, на берегу моря, посреди огромных тенистых дубов. Добраться до него окольными тропами не составило труда.
Да, она не ошиблась. Муж был у родителей. Члены семьи на втором этаже были увлечены разговором. Не мешкая Ашаханум разбрызгала на первом этаже керосин, приоткрыла окно в сад. Вышла, бросила в окно горящий факел. Снаружи дверь, окна подперла металлическими трубами, которые нашла в саду. Скрылась в дубраве.
В пожаре живьем сгорела вся семья. У них в городе было много врагов, завистников, в поджоге дома Ашаханум никто не заподозрил. Так она стала хозяйкой огромных богатств семьи мужа.
Зайнабат раскрыла тайну Ашаханум, как это сделал муж, которого за свою глупость она жестоко наказала. С сегодняшнего дня от того, как Зайнабат поведет себя, будет зависеть ее жизнь.
Зайнабат была умной девушкой. Хозяйка проверяла ее, девушка не давала повода для тревоги. После долгих размышлений Ашаханум пришла к заключению, что не станет убивать или выгонять Зайнабат. Разве рачительная хозяйка станет резать курицу, которая несет золотые яйца? Ее не резать надо, а беречь.
Ашаханум понимала и другое. Сегодня Зайнабат не та напуганная глупышка, какой пришла из аула. Живя в городе, общаясь с умными, начитанными людьми, она расширила свой кругозор. Она схватывала все на лету, взрослея внутренне и внешне. По большому счету, между ними ничего особенного не произошло. Подумаешь, девочка случайно увидела ее в постели с мужчиной. Это даже к лучшему. Не услышала из уст подруг, а своими глазами увидела, чем занимаются в постели мужчина и женщина. Ведь, по слухам, скоро она выходит замуж за врага семьи. Значит, заранее будет знать все нюансы интимных отношений! Если хорошо поразмыслить, эта тайна может еще сильнее укрепить их союз. Ведь теперь Зайнабат ничего не остается, как беспрекословно подчиниться воле хозяйки. Сделаться ее рабыней, исполнительницей всех тайных желаний. Иначе она все потеряет. На этот раз Ашаханум не выпустит вожжи из своих рук, как это случилось с мужем. Она не станет угнетать, преследовать Зайнабат, раскачивать судно, на котором вместе плывут. А при грамотном выруливании штурвала капитаном судна, в умелых руках девчонка размякнет, станет податливой, уступчивой… своей. От незнания жизни она ошеломлена, приперта к стене. Ну понервничает немножко, поплачет, а затем успокоится, задумается о последствиях своего поведения. Сначала, правда, замкнется в себе, будет избегать ее. Но пройдет время, сердечная рана затянется. В ее руках Зайнабат станет другой, такой, какую слепит сама Ашаханум.
Пикантная сцена в спальне тетушки совершила революционные преобразования в сознании девушки. Ей открылась тайна мужчины и женщины, за которой открывается совершенно другая, запредельная жизнь – чувственная, страстная, обволакивающая всю волю и сознание.
В сердце Ашаханум с первой минуты запал взгляд дикарки. Каким огнем сияли тогда ее глаза! Перед глазами Ашаханум стояла картина, как Зайнабат затаилась за ее кроватью. Она лежала, сладко постанывая, поглаживая свое тело, словно не Ашаханум, а она ласкалась с тем мужчиной! «Если я подчиню ее разум и тело себе, многого в жизни добьюсь с ней. Я затолкаю ее в такой омут страстей, откуда она никогда не выкарабкается».
А Зайнабат после того случая долго не приходила в себя. Она избегала Ашаханум, общества ее подруг. Забросила дело, за которое пока взялась хозяйка. Не раз по ночам вся взмокшая, горя в пламени, просыпалась Зайнабат. Сидя в постели, не раз возвращалась к той сцене в покоях. И каждый раз по-новому переживала ту сцену.
Неожиданно она пришла к умозаключению: вот чего ей все это время не хватало и чего она искала. Ведь в душе она искала то, на что наткнулась в парке, затем в спальне хозяйки…
В свои сорок лет Ашаханум добилась многого и достигла невероятных высот в бизнесе, стала баснословно богатой. Первое время ее угнетали физиологические проблемы. Чтобы понять себя, она стала интересоваться биологией, алхимией, колдовством, знахарством, целебными травами, шаманизмом северных народов, в исламе. Посредством оккультизма она надеялась постичь себя, свою физиологию, стать чистой женщиной, с вечной, неувядающей красотой. В изучении продления молодости, омолаживания она также добилась многого. Однако сколько ни старалась, не могла изменить свою физиологию. Сколько раз в отчаянии она отправлялась к морю топиться! Не хватило духа.
Через муки сердца пришла к умозаключению: если не смогла изменить свою природу, тогда пусть природа, какая в ней заложена, изменит ее.
На рынках Востока, Запада она заказывала самую дорогую косметику, масла, мази, духи. Вскоре научилась их делать лучше любых косметологов, травниц. Дружила со всеми известными магами, волшебниками, косметологами, костюмершами, принимала их у себя. Любила одеваться в самое модное. Носила самую дорогую одежду, обувь. Обедала, ужинала в самых богатых домах, ресторанах города. Свои наряды, украшения обсуждала с самыми изысканными знатоками, ювелирами, стилистами Дербента, Баку, Еревана. По пятницам ходила в хамам с важными городскими особами, деятельницами искусств. Ванны, принимаемые с лепестками роз, массажи, арабские, французские благовония, музыка, танцы – все это возбуждало ее, молодило, делало желанной.
Ашаханум провела капитальный ремонт дома с приглашением самых известных мастеров. В будние дни принимала у себя городскую знать. А подружки, деловые люди посещали ее и днем, и вечером, иногда оставались у нее дома до утра. Хозяйка поражала своей щедростью, принимая гостей за богато сервированным столом, который ломился от разных восточных и европейских блюд. Она угощала французским шампанским, армянским коньяком, местными наливками, вином домашнего приготовления.
По выходным дням Ашаханум организовывала у себя вечера, приемы с приглашением профессиональных музыкантов, артистов из Баку, Еревана, Самарканда, Стамбула. Гости танцевали, веселились до утра.
В определенный момент Зайнабат стала замечать за хозяйкой то, на что никогда не обращала внимание. В будние дни, далеко за полночь, во дворе тетушки Ашаханум стали мелькать тени одиноких мужчин, женщин. То, что хозяйка имеет колоссальный успех у красивых неженатых мужчин, важных богатых женских особ, для Зайнабат не являлось секретом. Но когда под утро с ее половины заплаканными, украдкой, оглядываясь, стали удаляться молодые ковровщицы, ученицы, это событие заставило ее задуматься, ужаснуться.
Зайнабат не переставала выслеживать хозяйку. Видела, что и сегодня рано утром та выпроваживала от себя очередного посетителя. Все, что видела из своего укрытия, девушка скрывала от остальных. Она знала, что хозяйка проверяет ее на прочность. Это ее и возбуждало, и тревожило.
К обеду Ашаханум пришла к мысли, что пора приблизить девушку к себе. Отправила к ней служанку, приказала позвать Зайнабат на свою вторую половину. Зайнабат понимала: это опасно. Если не пойдет, хозяйка может выгнать ее из дома и лишить работы. Как она объяснит деду? Пошла, волнуясь, пряча глаза.
Хозяйка приняла ее в прозрачном халате. Она обняла растерянную девушку, поцеловала ее в губы, пригласила с собой в хамам. Предложила ей шелковый халат, другие туалетные принадлежности, помогла переодеться, нежно касаясь ее лица, рук, спины… Затем, обняв за талию, воркуя мягким голосом, повела смущающуюся девушку в ванную.
Хозяйка, влекуще разглядывая девушку, скинула с плеч халат, под которым кроме свободных трусиков ничего не осталось, оттуда не по-женски что-то выпирало. Девушка остолбенела. Она перестала что-либо понимать, зажмурила глаза. Ашаханум взялась раздевать Зайнабат.
Та, не понимая, что происходит, не отпиралась, тряслась под ее руками. И ошеломленно глядела хозяйке в глаза, не зная, что делать: то ли покориться, то ли сбежать. А хозяйка, чувствуя ее настроение, крепко держала за запястье. Не отпуская руку, залезла в ванную хохоча и потянула ее к себе.
В глазах Зайнабат потемнело, голова пошла кругом. Она очнулась в ванне, до краев наполненной теплой водой прозрачной синевы, заказанной с вершины Шалбуздага. На поверхности плавали лепестки роз. Вода пахла ими и еще чем-то таким, от чего у нее слегка закружилась голова. Тетушка обняла за плечи дрожащую девушку – как бы та, дезориентированная и заинтригованная, не потеряла сознание.
Зайнабат, стесняясь своей наготы и полуголой тетушки, смущенно прятала лицо в ладошках. Хозяйка, мурлыча кошкой, легла в ванну, напротив себя усадила ничего не понимающую девушку. Одна нога Зайнабат случайно оказалась между ног. Кончики ее пальцев уперлись в упругости. Ее словно током ударило.
Несмотря на возраст тело хозяйки сохранилось идеально красивым. Упругая бархатистая кожа, лицо идеальных пропорций, глаза, шея, чашеобразные груди, плоский упругий живот, длинные ноги, такие же руки. Округлости ее бедер, шелковистости, белизне кожи позавидовала бы любая красавица города. Еще бы, тело тетушки ни разу не испытало боли рождения. Ее грудей не касались губы младенца.
Из помутневшей головы Зайнабат не выходили вопросы: почему хозяйка себя так ведет, не скинула с себя трусики и что скрывает под ними? Не уродина ли она? Приходя в себя, не смея смотреть хозяйке в глаза, она мысленно сравнивала фигуры и поражалась тому, что ни в стройности, ни в красоте тела Ашаханум не уступает ей. Хозяйка как-то ненавязчиво, не как женщина, стала ласкаться к ней, нежно гладила ее ноги, долго и с наслаждением принимала ванную. Купаясь, едва слышно мурлыкала выученную когда-то и полюбившуюся навсегда турецкую песню. Какими только мылами, благовониями, заморскими жидкостями она не пользовалась! Волосы, лицо, шею мыла жидкими средствами с ароматами смородины, малины. Также намыливала девушке спину, терла мочалкой. После купания нанесла на кожу лица тонкий слой какой-то пахучей мази, содержащей пылинки золота, себе и Зайнабат. Та интуитивно чувствовала, что хозяйка ухаживает за ней не совсем как женщина… Прикосновение рук, пальцев к ее телу было другим, не женским, соблазнительным, вызывающим тревогу… Она не могла сопротивляться, словно находилась под колдовством ее чар. Тело совсем обессилело, кружилась голова, туманились глаза…