– Куда? С деревьев цапайте, упавшие – гнилые, – зашипел Баня.
Вся операция заняла минут десять. Нагруженные, мы еле выползли через дыру в заборе наружу, где нас уже поджидали Сало и Цыган.
– Вот это да! – восхищённо выдохнул Федя, увидев отсыпанные ему яблоки. – На несколько дней хватит. Молоток, Баня!
– Хватит болтать. Цыган, забирай свою часть, и смываемся быстро, пока сторож не вернулся.
Всю обратную дорогу мы с наслаждением хрустели яблоками, кидались огрызками и чувствовали себя героями. У каждого над поясом за пазухой было не менее полувёдра фруктов. Ни у кого в голове не мелькнула мысль, что это воровство. До сих пор любителей чужого добра среди нас не было. Нам казалось, одно дело обокрасть человека, другое – набрать яблок в общественном саду. Домой я заявился гордый своей удачей и, ожидая одобрения родных, высыпал яблоки на стол.
– Что это? – как-то очень спокойно и сдержанно спросил отец.
– Как что? Яблоки, вкусные… – растерянно ответил я.
– Откуда?
И только тут я понял, какую грозу накликал на себя, но, не придумав ничего правдоподобного, промямлил:
– Из плодовки…
– Из какой кладовки? – не расслышала мой ответ бабушка.
– Не из кладовки, мама, а из плодовки, плодово-ягодной станции. Ворованные это яблоки. Ваш внук и мой сын стал вором.
– Ой, Господи… – бабушка грузно опустилась на табурет и перекрестилась.
– Миша, как же это? – мама подошла ко мне и приобняла. – Как ты мог? Папа прав – это воровство. Разве этому мы тебя учили?
– Это не я придумал, а…
«Ещё и предателем стану, – мелькнуло в голове. – Нет уж, буду молчать, чтобы ни было».
– А вот я ему сейчас объясню, чему мы его учили, – грозно сказал отец и расстегнул ремень на брюках.
– Не надо! – мама спрятала меня за спину. – Это не метод.
– Хорошо! Тогда решим так. Собирай яблоки в сумку и бегом на плодовку. Сдашь их сторожу и принесёшь от него записку. Понял? – В словах отца зазвенел металл. Крепкий подзатыльник доказал, что отец не шутит. – Если не сдашь, вот тогда тебе и мама не поможет. Марш с моих глаз, поганец!
Я пулей вылетел из дома, глотая слёзы обиды и страха перед предстоящей встречей. На улице увидел Чирка.
– Рудик, ты чё? Куда это с яблоками?
– Сторожу отнести надо, иначе мне от отца взбучка будет.
– Ты чё? Дурак, что ли? Родителям показал. Вот чудила! Не, я свои в сарайке спрятал. Отец узнает – выдерет.
– Слушай, Чирк, пойдём со мной, я один боюсь. Вдруг меня заарестуют.
– Да не… за яблоки-то. Уши надрать сторож может. Ну да ладно, вместе лазили, вместе и отдуваться будем. Не дрейфь. Прорвёмся. Пошли!
Молча дотопали до плодовки, каждый по-своему оценивая происшедшее. Сторож сидел на крылечке, дымя самокруткой. Мы в нерешительности остановились перед ним, переминаясь с ноги на ногу.
– Вам что, ребятки?
– Мы это… принесли, – тихо произнёс я.
– Чего принесли?
– Яблоки, – совсем чуть слышно выдавил я из себя.
– Яблоки! Вон оно что! Целая сумка. Так-так! Это что же получается? Часа три назад – ваша работа? Что же вы, окаянные, не попросили, я бы вам сам спелые приготовил. Вы-то, наверное, зелень нацапали. Да ещё одну ветку сломали.
– Не, мы не ломали, аккуратно… – подключился Чирк.
– О! Значит, точно вы. Я-то это сказал для проверки. А ну-ка, топайте за мной. – Дед, кряхтя, поднялся и открыл дверь сторожки.
«Всё! Заарестуют», – мелькнуло в голове.
– Чё делать, Чирк?
– Не боись! Пошли! Может, ещё отпустит.
– Чичас чай пить будем, с медком. Садитесь, садитесь. Чего надулись, как воробушки? Да не бойтесь вы. Ничего худого я вам не сделаю, но впредь запомните: воровство – это великий грех, он душу чернит и жисть ломает.
Мы переглянулись и облегчённо вздохнули.
– Я говорил… – Чирк толкнул меня локтем.
Дед хлопотал с заваркой чая.
– А кто это вас научил вернуть яблоки? – спросил он.
– Его отец, – осмелел Чирк. – Только это ещё не всё… я тоже принесу… – и, чуть помедлив, добавил: – И всем пацанам скажу.
– Ну вот и хорошо… Недолго упасть, главное, вовремя подняться. Чего же вы чай не пьёте, с малинкой, смородинкой, медком. Добрый чай!
– Не! Спасибо… Мы пойдём, только это… – записку надо пробормотал я.
– Яку таку записку?
– Ну, что я яблоки вернул. Отец просил принести, не то худо будет.
– О, правильный у тебя папка. Хороший человек… И ты вырастешь, тоже будешь хороший и других научишь.
Сторож нацарапал карандашом на клочке бумажке: «Яблоки вернул, а я их вам посылаю в подарок. Ешьте на здоровье и спасибо за правильное воспитание сына».
ПервыйРоман
Александр Иванович Пулин написал роман, большой роман, толстый, более пятисот страниц. Пять лет ушло на этот творческий труд. Этому его никто нигде и никогда не учил. Сработала интуиция, и помогло самообразование, а также свободное время, которого после выхода на пенсию стало слишком много. А что ещё делать пенсионеру? Конечно, книжки писать.
Пулин с удовольствием потянулся, протёр уставшие глаза и поставил жирную точку в конце последней фразы своего детища: «Женщина оглянулась и пошла прочь, призывно двигая бёдрами». Подумал и убрал слово «призывно».
Жена, проходя мимо, кинула взгляд на экран компьютера и облегчённо вздохнула.
– Слава богу, закончил, хоть немного о семье позаботишься.
Новоиспечённый автор с удивленьем узнал, что дети уже окончили школу, учатся в институтах, а жена, оказывается, очень даже ничего, если не сказать, что она привлекательная женщина.
Написал Пулин роман и чувствует, как гора с плеч свалилась. Вроде радоваться надо, а в душе какая-то пустота. Дальше-то что? Созывать родных и знакомых, чтобы почитать и узнать их мнение? Хвастаться, что ли? Жена категорически заявила: «Надо!» Она быстро освоилась с новой ролью жены романиста. Дату выбирали тщательно в спорах и сомнениях. Приняв трудное решение, обставили всё, как полагается в таких случаях. Озаботились угощением, напитками и десертом. Собрались родные и самые близкие друзья. Прочитать удалось только две главы, а дальше начались застольные, раскрепощённые разговоры.
– Ай да Пулин! Ай да молодец! Не выстрелил, а прямо грохнул. Это же социально-народный роман.
– А сюжет! Сюжет-то как закрутил, молодец. Я скажу тебе прямо в глаза: талант, настоящий талант. Давайте за это и выпьем!
Александр Иванович застеснялся.
– Так уж и талант. Способности вроде есть, а насчёт таланта – Богу виднее.
– Не скромничай, это же все видят. Предлагаю тост за следующий роман Саши, ура!
Жена чуть не поперхнулась долькой апельсина.
«Этот хоть прочитайте до конца», – подумал герой застолья.
Презентация романа, можно сказать, прошла успешно, хлебосольно. Расходились все весёлые и довольные.
– Будем ждать книгу, – хором твердили друзья. – Печатай быстрее, потом на какую-нибудь премию подашь.
Это пожелание стало преследовать Александра Ивановича. «Печатать, печатать», – постоянно пульсировало в голове. А где? И как? В компьютере нашёл адреса типографий и отправился в обход.
Директор издательства с непроницаемым лицом пролистал фолиант, пробежал глазами несколько строчек и заявил:
– Оставляйте. Через месяц-два сообщим решение, – помолчал и добавил: – если претендуете на гонорар. Если за свой счёт, можно начать работу с завтрашнего дня.
– А как это – за свой счёт?
– Что тут непонятного? Вы сами оплачиваете все затраты на тираж: макет, редактор, корректор, бумага, печать и прочее.
– Ну и сколько это будет стоить?
От услышанной цифры Пулин чуть сознание не потерял.
«Это же трёхмесячный бюджет моей семьи», – промелькнуло в голове.
– Хорошо, я не тороплюсь и подожду вашего решения.
Этот разговор с небольшими нюансами повторялся во всех типографиях, отличаясь лишь ценой тиража в сторону повышения. Ошарашенный этими сведениями, Александр Иванович вернулся домой в совершенном раздрае.
Только один издатель ответил совершенно откровенно.
– Интересно, но когда вам сотрудники ДПС будут отдавать честь вместо того, чтобы штрафовать за нарушение правил дорожного движения, тогда и приходите за гонораром, а сейчас что Пулин, что Снарядов – читателю всё равно. Вас не знают, и книгу вашу никто покупать не будет. Раскрутиться вначале надо: газеты, встречи, презентации, телевидение и прочее. Дерзайте, а потом поговорим.
Такая перспектива просто зачёркивала какую-либо возможность увидеть свой труд в книге. Видя удручённое состояние автора, директор сделал загадочное лицо и, прикрыв дверь, ласково заметил
– Ну что вы так расстраиваетесь? Есть ещё один вариант: выпустить книгу от двух авторов, гонорар пятьдесят на пятьдесят.
– А кто этот второй? – машинально спросил Пулин, не задумываясь о сути предложения.
– Мы подберём вам компетентного известного автора, книга пойдёт влёт. Но только вы будете вторым автором, а он первым.
– Почему так? Ведь это я написал.
– Имя, дорогой. Имя очень дорого стоит. Нам его ещё уговорить надо. Может, даже придётся предложить ему шестьдесят процентов, вам – сорок.
– Можно, я подумаю?
– Конечно! Думайте, звоните, приходите.
Сосед как-то обмолвился, что посещает какой-то литературный клуб «Свистунец». Сам он ничего не пишет, но любит поэзию, ходит туда послушать выступления местных авторов и попеть частушки под гитару.
– Саша! Приходи! Мы собираемся в первое воскресенье каждого месяца. Почитаешь роман, может что-нибудь и посоветуют.
Александр Иванович думал, думал и наконец решился.
– Была не была. Схожу, хуже не будет. В типографиях глухо, денег необходимых для издания нет. Клуб при писательской организации «Союз писателей России», может быть, профессионалы что-то дельное посоветуют.
Собралась пёстрая компания: два барда, поэт-пианист, критик – крупная, шумная, восторженная дама, писатели, поэтессы и даже баснописец. Пулин скромно сидел в уголочке дивана, с интересом наблюдая за происходящим действием. Вначале обсуждали стихи молодого поэта. Мягко, интеллигентно выступающие не оставили камня на камне от его творчества. Но автор не обиделся, рассыпался в благодарностях за высказанные замечания и обещал их учесть в дальнейшей работе.