– И чего он радуется? Раздолбали под орех, – удивился новоиспечённый романист, судорожно сжимая под мышкой папку с родным детищем.
– А вы с чем к нам пришли? – неожиданно обратился к Александру Ивановичу небольшого роста мужик с обильной растительностью на лице, похожий не то на гениального писателя, не то на лешего.
– С романом.
Новичок облизнул пересохшие губы.
– О! Сразу с романом. Ну, читать сегодня его мы не будем, но обсудить можно. Подготовьте пять экземпляров, и на следующем занятии раздадим членам клуба, прозаикам, естественно, а через месяц послушаем их мнение.
Согласие было получено, и всё произошло так, как сказал руководитель «Свистунца».
Настал день икс. Накануне ночь прошла в кошмарах. Толпа с остервенением рвала роман на части и угрожала автору расправой. Александр проснулся с головной болью.
– Опять давление подскочило. Надо не забыть таблетку принять. И чего нервничаю, ну не понравится роман, так что конец света настанет. Надо успокоиться. Всё будет хорошо, всё будет прекрасно, всё будет хорошо… – романист привычно включил аутотренинг, принял душ и надел праздничный костюм с любимым галстуком.
– Вырядился как на свадьбу, – съехидничала жена. – Лекарство не забудь.
Роман обсуждали после стихов. Поэта-даму на шестом десятке, члена Рубцовского общества, о котором он впервые слышал, хвалили и предлагали опубликовать подборку её стихов в литературном альманахе.
«Счастливая», – молча позавидовал Александр Иванович.
– Приступаем к разбору романа нашего нового члена клуба Пулина Александра Ивановича. Рецензенты присутствуют? – спросил председатель.
Пятеро подняли руки.
– Прекрасно. Прошу, прочтите нам какой-нибудь отрывочек, не очень большой.
Охрипшим от волнения голосом, как-то обречённо, без эмоций романист зачитал маленькую главку.
– Что-то вы как-то безрадостно относитесь к своему творчеству. Успокойтесь, здесь все свои, ваши новые друзья и соратники, которые желают только добра.
– Так это… первый раз.
– Ничего, все через это проходили. Ну хорошо. Рецензенты, кому первое слово?
Поднялась модная дама неопределённого возраста с кокетливым шарфиком на шее.
– Я сразу извиняюсь, не смогла прочесть весь роман, уезжала в деревню по делам, дом там продаю, но определённое впечатление у меня сложилось. Автор владеет словом, не без огрехов, понятно, но пишет интересно, порой слишком увлекаясь неологизмами и пренебрегая синонимами. Сюжет увлекает, хотя, на мой взгляд, несколько затянут. Вообще, мне кажется, что роман можно сократить: как минимум на главу-две. Нас классики учат, что свой стиль, язык надо оттачивать в малых формах: рассказах, новеллах, эссе, а браться сразу за роман – это смело, но тактически ошибочно. Уважаемый Александр Иванович, во-первых, я вас поздравляю с первым романом, так как думаю, что вы на этом не успокоитесь, во-вторых, советую перед публикацией ещё очень серьёзно поработать над этим или пригласить опытного редактора, но сегодня это очень дорого. Не обижайтесь, уважаемый, работайте – и у вас всё получится.
Пулин внимательно слушал, но так и не понял, хорошо или плохо. И о какой публикации она говорит? Где? Переспросить он постеснялся.
Вторым выступил мужчина с пышными усами, с руками не то кузнеца, не то шахтёра.
– А я прочитал роман до конца и получил почти удовольствие. Но вы знаете мой критический характер, который молчать не может, поэтому позвольте сделать ряд замечаний. Я всегда обращаю внимание на мелочи, которые говорят о мастерстве автора или о его отсутствии. Вот одна из них. В романе довольно подробно и реалистично показана постельная сцена, но из её описания выходит, что герои занимались сексом, не раздеваясь, что в принципе невозможно. Я не требую у автора сведений, какого цвета были трусики у героини, но реализм должен быть реализмом. Далее. Какой временной отрезок охватывают события романа? Год, пять, десять лет? Трудно понять, а ведь от этого зависит многое, в том числе лексика героев, их поведение. Потом, фамилии героев какие-то незапоминающиеся, мало природы. А какая была погода во время объяснения в любви? Может быть, дождь или град. На каком фоне произошло самое главное событие в жизни героини? И последнее. В целом я оцениваю произведение на четыре с плюсом, но если подчистить огрехи, тогда роман потянет и на пятёрку. Спасибо за доверие, оказанное мне при выборе рецензентов.
Пулин хотел что-то возразить или объяснить, но председательствующий остановил его:
– Выслушайте всех, запишите вопросы, возражения и после обсуждения в заключительном слове всё скажете.
Третьим выступил мужчина, вероятно, самый старший из присутствующих, в белоснежной рубашке с бабочкой.
– Не буду повторяться и дискутировать с выступавшими, хотя я не со всеми положениями согласен. Если телеграфным стилем, то можно сказать следующее. Автор владеет словом, конечно, не в совершенстве, но и требовать от него этого было бы неверно. Мы имеем дело с романом, написанным интуицией и жизненным опытом, но для создания качественного произведения этого мало. Ремесла не хватает. Этому надо учиться. Дорогой Александр Иванович, бог вас отметил, вложил перо в ваши руки, теперь всё зависит от вас. Надо садиться за книги и постигать писательское ремесло. Могу порекомендовать Михаила Веллера[5], Юрия Никитина, Астафьева, Белова. Научить стать писателем – невозможно, но овладеть профессией, если ты сел за письменный стол, необходимо. По большому счёту, успех творческой работы зависит от соотношения таланта и ремесла. Эти две составляющие и решают всё. Талант даётся от бога, и повлиять на его величину нам не дано, а вот уровень профессионализма полностью зависит от автора. На этой шкале возможны разнообразные ситуации: таланта девяносто процентов, мастерства десять процентов – это гений, семьдесят и тридцать процентов – классик, ноль и любая цифра – графоман. Величину таланта трудно измерить, но его отсутствие видно сразу. Я не могу сказать, что из представленной работы нельзя сделать качественную вещь. Можно, но после того как автор овладеет всеми орудиями писательского мастерства, чего я ему и желаю. Не обижайтесь, я от чистого сердца. Я не буду о деталях. Вы всё увидите сами по моим заметкам на полях. Спасибо за доверие. Надеюсь на понимание и дальнейшую дружбу.
Пулин забыл о блокноте и ручке, оказавшись во власти озвученных мыслей. Как всё просто и понятно. Других он слушал вполуха. Ничего нового они не сказали, только последний подчеркнул возможность найти спонсора для издания книги, в частности в лице партии «Новая Россия». В заключительном слове Александр Иванович только поблагодарил за проделанную работу и пообещал обязательно прочесть рекомендуемую литературу.
Пролетел год в мучительных исправлениях, сокращениях, дополнениях. Фолиант Юрия Никитина «Как стать писателем в наши дни» стал его настольной книгой. С руководителем «Свистунца», который фактически взял шефство над автором, они подружились. Наконец член Союза писателей России дал добро на публикацию.
– Ну вот, теперь можно и спонсора искать. Начинай с партийцев.
В «Новой России» объяснили, что в бюджете партии не предусмотрен выпуск книг, в ЛДПР – подарили кепочку, футболку и попросили позвонить через неделю. Ответ был: «К сожалению, денег нет». В «Справедливой России» рекомендовали в письменном виде подать заявление, в котором подробно указать цель визита. Письмо рассмотрит комиссия и сообщит решение. Визитёра такая ситуация не устраивала. Офис коммунистов он не нашёл, да особенно и не искал, так как понял: партиям не до него. Папка с романом уютно устроилась в ящике стола, а его создатель понял, что надеяться можно только на себя, то есть на свои деньги, которых у него не было.
В молодости, до учёбы в институте, Пулин год работал электриком на кузнечно-прессовом заводе, а его супруга сорок лет отдала этому производству. После перестройки, ваучеризации и каких-то хитрых махинаций завод стал принадлежать российскому немцу Ахтунгову Рудольфу Петровичу. В газете написали о предстоящем юбилее завода, и жена воспылала желанием посетить предстоящее торжество. Если женщина просит, перечить ей бесполезно. Александр Иванович обречённо согласился. Праздник проходил на заводском стадионе. Встретили их хорошо, усадили в первом ряду, отведённом для ветеранов.
– Смотри, это исполнительный директор завода Силин, вы учились в одной школе. Подойди, может быть, поможет издать роман, подойди поговори.
– С ума сошла! Он давно уж забыл меня, неудобно.
– Чего особенного, неудобно ему! А бегать по партиям удобно? Иди, говорю, это же шанс.
– Ладно, пройду мимо. Если узнает – поговорю.
– Узнает, узнает, иди, а то он исчезнуть может. Господи, и везде тебя подталкивать надо.
Пулин, воткнув взгляд в землю, медленно двинулся навстречу Силину.
– Сашка! Ты? Здорово! Вот не ожидал!
Силин схватил его в охапку и крепко обнял. Тот только смущённо сопел.
– Где ты? Что ты? Рассказывай.
– На пенсии… вот, роман написал.
– Роман?! Ну ты даёшь? А где его прочесть можно?
– Его ещё издать надо. Вот я подумал, а если предложить Ахтунгову с рекламой вашей продукции?
– Хорошая мысль, обмозговать надо. Давай телефон, я перезвоню, а сейчас извини, бежать надо, артистов встречать. Рад был видеть.
Обменялись визитками и разошлись. Пулин пересказал разговор жене.
– Молодец! Ну, что я говорила? Слушаться меня надо, и всё будет в порядке. Смотри-смотри, генеральный приехал, с Силиным разговаривает, в нашу сторону смотрят. Точно о тебе разговор.
– Поживём – увидим, ещё ничего неизвестно.
Праздник прошёл шумно и весело.
Потянулись дни ожидания звонка. Прошло два месяца. Надежда, ярко вспыхнувшая, стала постепенно тускнеть и блекнуть. Она не потухла, но скукожилась до маленького огонька в золе прогоревшего костра. О разговоре с Силиным Пулин старался не вспоминать.