– Хм! – недовольно хмыкнул Дар. – Что еще за дурацкие "предложения" корхоггу!
– Извини, корхогг-хозяин! – показалось, или голос шарки действительно был смущен?
– Прощаю. Но впредь будь дисциплинированней. Если корхогг говорит – они могли обновить оружие, – значит могли.
– Слушаю, корхогг-хозяин!
– То-то! Теперь расскажи мне о вашем… Кхм! Нашем… Враге!
– Что именно интересует хозяина?
– Все. Особенно что привело сюда "Карасс" и почему он оказался в таком плачевном состоянии.
– Таберанг Верфи Этарту продолжает полеты над планетами несчастных братьев. Но Проклятые не дают нам возможности контакта.
– Кто такие "Проклятые"?
– Существа ненавидимые всей галактикой. Себя они называют реццами!
– Кажется знаю это имя, – пробормотал потрясенный Дар.
Память могучим броском перенесла его в жаркое марево Цу-Рецц, где высилась могучая двадцатисеми-километровая башня звездогасителя, маршировали бесчисленные легионы белошерстых зверьков со смешными бубацами, стреляющими багровым пламенем… Где на скрипучей колоссальной колымаге разъезжал Вечноживущая Опора Света, Его Сиятельство Кнерец… Догадка сверкнула в его голове как вспышка. Черт побери, неужели…
От внезапной судороги перехватило горло.
– Шарки, – осипшим голосом сказал Дар. – Звездогаситель Цу-Рецц еще действует?
– Они начали строить свою проклятую башню пять тысяч лет назад, хозяин, – ответил безэмоциональный голос. – К отлету "Карасса" она еще не была закончена. Мы относились к этому весьма скептически. Такая башня может изменить склонение Королевской планеты, затем орбиту, и тогда…
Прекрасно!
Каким-то дьяволом он провалился в глубокое прошлое! В период расцвета реццов!
Вот он, мост между его мирами и его половинами…
– Ничего она не отклонит, – голос Дара стал сухим и злым. – Она прекрасно встанет. Я бы не хотел увидеть, как она будет работать!
Наверное в Чертоге Цу-Рецц был не древний демон разрушения, а что-то типа машины времени…
– Нам тем более не стоит покидать поверхность Рортанга, – безразлично проворковал шарки. – Свою планету реццы не станут трогать.
– Свою планету? – вскинулся Дар. – С каких это пор Рортанг планета реццов?
– Она всегда ею была. Пре-данирующие тангры открыли ее для реццов.
– Зачем?!
– Тогда реццы были лучшими друзьями тангров.
Глава 4 – "Тотай-Тору
Что есть у степи кроме сухой земли да выжженой травы? Ничего. Лишь бескрайний простор великой равнины.
Что есть у б'рванца, кроме его ярости и крепости его латнира? Ничего. Лишь бескрайняя преданость родному клану.
Тотай-Тору замер в седле, подняв руку и пристально вглядываясь тревожную дымку за рекой на северо-востоке. Позади послушно замер пятнадцатидромовый разъезд. На каждом звере каменели два всадника-дромаруга, ловя глазами малейшее движение командира. Мощный и бесстрашный, победитель в бесчисленных схватках, элитар особой группы охотников б'Рвана, Тотай был достоин куда большего отряда. Да так оно и было – основной его отряд шел по реке, контролируя бесценный груз клана. Да, именно там, на реке, самом опасном месте сегодня. Там, где война могла вспыхнуть в любой момент, и через реку перекинуться из лесных просторов с'Энфарпа на сухостой степей б'Рвана… Та война, что и не прекращалась на самом деле никогда. Потомственный воин по крови, Тотай никогда не увиливал от драки. Однако жизнь сложнее простого опрокидывания силы силой. В жизни много хитростей и переплетений, не видных простому глазу. Потому получалось так, что если Тотай и участвовал в этой войне, то лишь случайно – и в редких схватках.
Вражда с соседом, с заречным кланом с'Энфарпа, вырубленная в сердцах б'рванцев веками ненависти и ожесточенной взаимной резни, не оставляла его равнодушным. Но Круг эгиббардов теперь доверил ему особую задачу. План этот был древним и мудрым, и никто посторонний не мог быть посвящен в него. Даже те молчаливые дромаруги, что каменными изваяниями застыли позади на породистых горячих дромах, готовые по его жесту не задумываясь броситься хоть в пекло – даже они не знали всего. Хотя это не просто б'рванцы – его коренники, под латнирами которых одна с ним не только цнбр, но и кровь!
Панцирь Тотай-Тору был весь гранен знаками его доблести и побед, но нижняя правая четверть блестела на солнце пусто. Особая четверть, обрамленная знаками трудного задания. Долгие годы воина прошли, прежде чем он стал достоин заданий, которые отразятся на этой четверти латнира. Пустая поверхность кости ждала особых событий, прежде чем исполнитель наград прикоснется к ней своим голубым резцом. В ожидании этого тянулась жизнь воина, и он верил в свою удачу. Его предки были избранной линией, исполнявшей такие задания. Теперь пришел, наконец, и его черед.
Отпрыск клана Тору-Тороу – потомственных всадников-дромаругов, дававших б'Рвану безукоризненных воинов и командиров на протяжении веков, Тотай ощущал странное возбуждение. Предчувствие, коснувшееся его сердца несколько дней назад, снова встревожило грудь сегодня. Цнбр тоже ощутила это и взволновалась, но у травы нет ума, и она не могла понимать причин. Они оба – Ла-и-Ла – были на взводе, встревоженные как никогда. Все складывалось к удаче, он чувствовал это. Не долго же его пустой четверти латнира оставаться девственно-чистой!
Круг Эгиббардов персонально встречался с ним под Цараккланом. Да что там… сам махо клана лично беседовал с ним в уединении перед этим походом! Тотай расправил могучие плечи, и гордо оглянулся. Тридцать пар глаз внимательно ловили каждое его движение в ожидании приказа. Тангр левой рукой коснулся нагрудной перевязи, куда доверие клана вложило камень завета предков. Неподатливая твердость реликвии придавала ему сил – и важности.
Б'Рванский берег был ровным, полным сухой травы. Неспроста стозимия назад он был очищен от кустов и деревьев. Ветер, играя, шевелил травой, под которой прятались знаменитые б'рванские ловушки – незаметные, неумолимые, попадешь – сам не вылезешь.
Война была разной для этих двух кланов.
Тотай-Тору всматривался в темнеющую на северо-западе полосу, бессознательно и нервно сжимая рукоять шиташа. Там вставали вековые леса, жили и бешено плодились тангры лесного клана.
Многочисленными с'энфарпами, расплодившимися под густым покровом лесов, двигала слепая месть. Слишком много их отаругов ушло в б'Рван чтобы никогда не вернуться назад. Выкармливавшие громадных лесных дромов на корнях могучих деревьев, их орды бешено сновали под тенистыми кронами вековых лесов. Никто не смел сунуться туда, несмотря на мягкость латниров варваров. Им было где прятаться. У самых берегов Эрны, невидимые глазу, то и дело стучали молотки и топоры. Дерева было в изобилии, и умея с ним обращаться они строили деревянные дома, а еще лодки, норовя перебраться через реку. Ловушки никогда не пустовали. Те же из варваров, что умудрялись избегнуть капканов, встречали отточенные шиташи и крепкие молоты б'рванской порубежной гвардии. Назад за реку эти отряды варваров никогда не возвращались.
Воины б'Рвана сами не пересекали реку. Б'Рвану всегда хватало тех варваров, что сами приходили на его земли – из лесов их перло и перло достаточно…
Тутай-Тору вновь окинул взором далекую серо-голубую полосу. Привычная ненависть жарко всколыхнулась под латниром.
Где-то там, по ту сторону медленной воды, в глубине лесов, прятались чужие городища. Ходили слухи об огромных деревянных цараккланах, с немыслимым количеством лохматой выпирающей наружу цнбр, пожирающей другие растения и даже сорняки. Но скорее всего это были сказки. Вряд ли мать-трава с'энфарпов особо отличалась от Атсинбирг других кланов. Вот в том, что городища у них должны быть огромными, Тотай-Тору ничуть не сомневался. Судя по количеству бойцов-отаругов, что регулярно пытались проникнуть в б'Рван, леса были страшно перенаселены.
И порой относительное затишье кончалось. Леса будто набухали жизнью, множились отряды, полные сумасбродных отаругов. Они рыскали по тому берегу, пока не набиралась тяжелая орда. Еще некоторое время тратилось на мелкие стычки и выборы вождя. Косты и дымы тогда оживляли горизонт. Умноженно стучали топоры, готовя лодки. А затем следовало массированное нашествие. Ловушки тогда были бесполезны, они сметались, стаптывались массой тангров и дромов, прущих и прущих через воды Эрны в степные просторы б'Рвана, на его Эбирройскую равнину.
Лесники были суровы и яростны, их отаруги неплохо обучены индивидуальному бою. Но в степях этого было мало. Они терялись на открытых просторах и совсем не ведали что такое сражение боевыми формациями. Лесная тактика засад, массированных навалов и неожиданных скрытных обходов, отлично срабатывавшая в лесном затишье, оказывалась бесполезна в выжженных и гладких как стол степях. Но даже не это решало исход сражений. Латнир с'энфарпа был слишком мягок для б'рванского шиташа. Даже не латнир а так, смазка для клинка. Отсутствие минералов, или солнца, или чего еще, лишали их панцири даже той крепости, что была свойственна обычным племенам Рортанга. Но лесники были изобретательны, нередко можно было увидеть с'энфарпов с навесью деревянных нагрудников и наспинников, вызывавшими насмешливое улюлюкание б'рванцев. "Кожаные латниры" – так б'рванцы прозвали лесников с'Энфарпа…
Отаруги б'Рвана не украшали своих жилищ латнирами врага. Это бессмысленно, разве что вешать боевые трофеи в несколько слоев. Слишком много с_энфарпов находили свою смерть в землях б'Рвана. Латниры поверженных врагов просто переделывались во внешние щиты отаругов, при этом они проходили обработку по укреплению кости. Воины шутили: "мертвый с'энфарп крепче живого… "
Тотай-Тору усмехнулся.
Панцирь б'рванца всегда был надежным другом при встрече с любым оружием.
"Не трожь б'рванца!" – говорили друг другу чужаки. – "Их латниры сделаны из камня".
Слухи и легенды ходят среди варваров, почему тангры, почти не отличающиеся внешне от всех других, имеют столь совершенную защиту. Лишь некоторые догадываются, что здесь нет ничего сверхъестественного.