Виртуальный голос лобби бара промурлыкал:
— У нас новые посетители. Знакомьтесь, Колин Райт, частный детектив, Джалил, фэмбот Синтии Веласкес, и Карэн Зеллер, адвокат по семейным спорам.
— Детектив! — воскликнул бармен. — Какими судьбами? Вам налить, или вы по работе? А что это с ней? — бармен показал на руку Джалил.
— Мне нужна замена руки, — ответила та.
— Я вижу. Так что ты тут делаешь? Марш на обслуживание, клиентов мне ещё распугаешь.
— Не получится, — сказал я, с искренним интересом посмотрев на Карэн, которая мне подмигнула, уселась за стойку и заказала выпивку. — Сначала она должна опознать кое-кого из ваших посетителей.
— Значит, вы всё-таки по работе. Жаль! — вздохнул бармен, наливая Карэн. — Хорошо, давайте закончим с этим побыстрее. Только эти трое тут со вчера…
— Нас не интересуют эти трое. Мы хотим просмотреть журнал посещений за последние 4 дня.
— А ордер у вас есть?
— Нет, ордера нет, но есть она, — я кивнул на Джалил.
— И? Ты мне хочешь её на запчасти продать?
— Нет. А ты вообще её не узнал?
Бармен пристально посмотрел на однорукую Джалил. Потом бросил взгляд явно на какой-то монитор за барной стойкой и медленно протянул:
— А-а-а-а-а, во-о-от чей это робот… Но позвольте, у меня нет никаких долгов перед…
— Мы не по поводу долгов, — оборвал его я.
— Документы? Документы у меня все в порядке, хотите, сейчас всё…
— Мы не за документами пришли…
— Но как… зачем… вы знаете… — и тут его глаза неожиданно округлились, и он затараторил: — я-ничего-не-видел-честно-ничего-меня-там-не-было-кто-бы-не-спрашивал-я-ничего-не-скажу-ведь-я-ничего-не-видел-я-тогда-в-другом-месте-вообще-был-свидетелей-найду-только-не-надо-меня…
— Эй! — гаркнул я на бармена, и он заткнулся, и даже как-то поник. — Ты с чего вообще взял…
— Бармен! — перебила меня Карэн. — Бармен!
Бармен боязно взглянул на неё.
— Дай им номер счёта.
Бармен трясущейся рукой потянулся под стойку, и лобби бара высветило данные по счёту.
— Заплатите ему, — сказала Карэн.
И я готов был поспорить на что угодно, что в этот момент я услышал в её голосе что-то отдалённо похожее на нотки властности.
Джалил считала номер, и через несколько секунд из-под барной стойки раздался звук монет. Я знал этот звук — мне деньги с таким же приходили от клиентов. Бармен опустил потупленный взгляд под стойку. По взгляду тому читалось, что он был озадачен происходящим.
— Бармен! — Карэн вновь обратила его внимание на себя. — Они хотят посмотреть список авторизованных в баре посетителей за последние 4 дня. Ты понял?
Тот молча кивнул, и в лобби вывалилось очередное сообщение с приглашением просмотреть журнал авторизации. Я согласился, и передо мной раскрылось несколько таблиц. Бар посещало не то чтобы много людей, но и пустовавшим, судя по журналу, он бывает не дольше пары часов в день. Я запустил алгоритм поиска, и ввёл в качестве критерия имя «Джуда». Результатов, разумеется, не было. Почему разумеется? Как я мог ожидать такого развития событий? Ну, во-первых, потому что сложные дела никогда просто так не даются. Прийти просто в первый же бар и сразу же найти там главную подозреваемую или свидетеля? Даже для фильмов это давно стало моветоном. А во-вторых…
Я вновь с интересом посмотрел на выпивающую Карэн, а потом на таблицу авторизации за сегодня. Она там была авторизована, как человек. Я подумал об этом ещё когда лобби нас представляло бармену. И мои подозрения подтвердились — роботы не обязательно авторизуются под своими родными идентификаторами. По крайней мере, специальные модели. Что приводило меня к довольно неожиданным выводам — искомая мною Джуда была одной из них. Из специальных моделей роботов, сделанных для Синтии по заказу.
Ну, а ещё это значило, что авторизоваться она могла под любым именем в списке. Вот только под каким? И тут мне на глаза попалась любопытная запись, а конкретнее некто Искариот, который навещал бар три дня подряд, но в день, который приходился на убийство он не пришёл.
— Бармен! — окликнул я хозяина заведения. — Ты не знаешь, кто этот посетитель?
— Искариот? — удивился тот. — Ну и попридумывают же себе имена.
— Это не имя, это идентификатор в системе. Вы знаете, кто это и как он выглядел?
— Честно говоря, детектив, народ сюда ходит разный. Если я начну к каждому присматриваться, то дело моё быстро зачахнет.
— То есть, у тебя даже чёрного списка нет каких-нибудь злостных не платящих забулдыг?
— Список есть и немалый. Я ж говорю, народ разный ходит. Но раз уж этот Искариот три дня подряд приходил, то его нет в этом списке.
— А слепки посетителей у тебя есть?
— Вообще, я не могу такой информацией разбрасываться… бизнес зачахнет, понимаете?
— Нет, не понимаем, — неожиданно холодно и отстранённо сказала Джалил. — Мы занимаемся расследованием убийства одного из членов семейства Веласкес.
— Убийства? — удивлённо спросил бармен.
— Да, убийства. Мы здесь по поручению семьи ведём своё расследование, отдельно от полиции. И если ты загонишь нас сейчас в тупик, то я буду вынуждена сообщить семье, кто встал на пути нашего расследования.
— Не надо… — взмолился бармен.
— Тогда немедленно предоставь нам доступ к проекционным слепкам дополненной реальности за указанный период.
— Ладно-ладно… — прошептал бармен, и начал под стойкой что-то переключать, попутно объясняясь: — Мои посетители не любят, когда их записывают. Но по закону, а также по индивидуальной договорённости с властями, я сохраняю слепки всего неделю. Ну и доступ к этой базе закрыт особым образом, чтобы никто не залез да не увидел чего лишнего.
«Как же хорошо, что этот Искариот посещал бар в течении недели», — подумал было я, но через минуту меня ждал очередной облом. В те самые участки времени, когда появлялся Искариот, запись показывала помехи и обрывалась. Ну, по крайней мере, понятно теперь, почему у Себастьяна не было ничего, кроме имени. Вот только имя у него было другое, и робот этот был самой Синтии. Какой был смысл создавать помехи в лобби хозяйки?
— Эм-м-м… — бармен явно не знал, что сказать в своё оправдание. — Надо будет проверить аппаратуру. Но помочь я вам не смогу.
— Не надо ничего проверять, — сказал я. — Аппаратура исправна, гарантирую. Лучше скажи мне, а помнишь ли ты навскидку, как выглядел приходящий в это время человек? Может, ассоциации какие нащупаешь по памяти.
— Детектив, я прекрасно помню, кто приходил в указанное время все эти три дня. Только это был не он, а…
— Дай угадаю — высокая, с тебя ростом, темноволосая девушка приятной наружности, так?
— Да, верно. А откуда…
— Это не важно. Важно, что это всё, что мне про неё известно. Мне нужна конкретная внешность.
— Ну… извините, я не знал, что аппаратура барахлит.
— Аппаратура в порядке, повторяю. Вот только… обитающий неподалёку гаражных дел мастер по прозвищу Григорьевич поведал нам интересную историю. О том, что у тебя есть какая-то незарегистрированная аппаратура, которой ты делаешь незаконные снимки вот таких вот девушек. А потом продаёшь их особым клиентам.
— Григорьевич… вот же ж мудак!
— Ну, мудак-не-мудак, а мы готовы у тебя выкупить снимок или слепок этой девушки.
— Выкупить?
— Да, выкупить. Только я одного не понял, почему Григорьевич утверждал, что ты такие снимки всего в одном экземпляре делаешь? В чём смысл?
— Вы не поймёте.
— Тогда где гарантии, что ты не делаешь копии?
— Гарантии спрашивайте у тех, кто эти снимки выкупает.
— Я знаю, в чём смысл, — влезла в разговор Карэн. — Он продаёт их для изготовления эксклюзивных шкур. Некоторые готовы выложить огромные деньги за такую шкурку, но только чтобы она была только у них.
— А смысл? — спросил я бармена. — В наше время, с огромными базами фотографий людей, запечатлённых за последние 150 лет это кому-то нужно? Да ещё с возможностью смоделировать вообще любую внешность…
— Смысл в том, что, несмотря на такие широкие возможности, параметров внешности довольно много, — ответил бармен. — А природа достаточно часто предлагает удачный готовый набор параметров. Где-то родинка шарма добавляет, где-то губки более пухлые, где-то ещё что. Я делаю снимки людей с уникальной внешностью, а потом те, кто сможет оценить по достоинству такую внешность, достоин и получить себе шкурку с нею. За определённую цену, разумеется.
— Интересно, а если ты продал снимок, а к тебе опять пришёл тот, кто на проданном и ты опять делаешь снимок…
— У меня отличная память на лица. Я никого не снимаю дважды.
— Сколько стоит снимок особы, о которой мы говорили?
— Стандартная такса — тысяча.
— Сколько?!
— Спокойно, детектив, — вмешалась Джалил. — Я заплачу.
— А мой снимок сколько стоит? — неожиданно спросила Карэн.
— Вы о чём? — не понял бармен.
— Не надо притворяться, что не воспользовались моментом и не клацнули меня «на память».
— Это правда? — спросил я бармена.
— Правда, — ответила за него Карэн. — Я уверена в этом.
— Ладно, ладно, — замахал руками бармен. — Отдам я вам его за так.
Он полез под стойку и достал оттуда две карточки. Карточки эти были с нейробазами. Ну разумеется, он делает не снимок, он передаёт образ в генератор проекций, который составляет виртуальную модель со всеми пропорциями тела. Получается полноценная заготовка для печати шкурки роботу.
Джалил забрала обе карточки и поочерёдно вставила их себе в голову на несколько секунд. После чего персонально мне отправила виртуальный образ в тайное лобби. Мы вернули карточки хозяину заведения, хотя он и сказал, что не нужно, Джалил перевела деньги, мы поблагодарили его и уже собрались выходить, как неожиданно бармен остановил нас ещё одним вопросом:
— Постойте, вы так и не сказали, а кого из семьи Веласкес убили?
— А мы и не собирались этого говорить, — ответила Джалил. — Но если догадаешься, учти — эта информация не подлежит распространению. И платить за твоё молчание никто не будет. Но если станет известно, что источником преждевременной огласки был именно ты, то семья этого может и не одобрить. Со всеми вытекающими из этого последствиями.