Я задумался. В этом реально был смысл.
— В конце концов, — продолжал профессор Гюстав, — в чём их никогда нельзя упрекнуть, так это в логике поведения. Нужно только понять эту логику… ладно, детектив. Я чувствую, что на текущий момент больше ничем помочь не смогу. Если вы не против, я откланиваюсь.
— Подождите, профессор, ответьте ещё на один вопрос.
— Спрашивайте, детектив.
— Вот в этой вашей… тираде про то, что у американцев нет времени и желания… вы упомянули в ней про то, что после того, как массово стали всем вшивать нейронные интерфейсы, талантливых людей стало меньше… Это вы про период, когда нейронные интерфейсы воровали идеи у людей прямо из голов? Складывали в базы, а элита имела доступ к этой базе и черпала идеи, я правильно понял?
— Да, про это. Вы слышали про скандал, разгоревшийся на этой почве?
— Что-то слышал. Но ведь скандал замяли, нет? Даже орган контролирующий какой-то ввели, чтобы следил за возможным воровством идей. Ну и при чём тут тогда он к вашей тираде? Ведь нашли же и время и желание разобраться.
— А вы, детектив, оправдания уже ищите? Не стоит. Я ведь не со зла вам это наговорил. Тем более что мы с вами вдвоём вряд ли сможем что-то изменить в этом вопросе. Ну а нейроинтерфейсы… просто чтоб вы знали, там был потенциал ещё большего скандала, который мог похоронить практику использования этих устройств быстрее, чем происходило их массовое внедрение.
— Потенциал большего скандала? Это на какую ещё тему?
— На тему возможного взлома людей… да-да, вы не ослышались, детектив. Представьте себе ситуацию, что какой-то забитый мальчик-ботан мечтает о красивой девушке, которая либо живёт с ним неподалёку, либо учится с ним вместе, либо что-то ещё такое. Но девушка не обращает на него внимания. И тут мальчик применяет хитрость — взламывает нейроинтерфейс девушки и начинает её добиваться другим путём. Например, настраивает интерфейс так, чтобы девушка, каждый раз когда парень попадал в её область зрения, возбуждалась. Вернее, не она сама возбуждалась, а нейроинтерфейс посылал соответствующие сигналы в мозг. А за то, что прибор у вас в голове на это способен, скажите спасибо рекламщикам, правительству и военным, проспонсировавшим разработку и добавление этих функций в серийные модели нейроинтерфейсов. Они это делали для своих целей, разумеется. Ну и далее ничего не подозревающая о собственном взломе девушка начнёт интересоваться парнем, при виде которого у неё бегут мурашки по телу. Со временем они познакомятся, поужинают в баре, а потом… мальчик-ботан получит то, чего так давно и страстно желал. И не поймите меня неправильно, обижать он её не будет, у них может сложиться очень даже крепкая пара, а то и семья. Тем более что парню этому изначально хорошо известно, что для девушек внешность парней — не главное, чтобы они там ни говорили. А он взломом просто убрал барьер из завышенных и необоснованных требований, и просто заставил её заметить его. Мало того, он её таким образом может уберечь от того, чтобы она перетрахалась с половиной города, просто одним тем фактом, что с помощью взлома влюбив её в себя, он отрезал ей возможность давать всем подряд, кроме него. Но… этический вопрос подобного «подката» к девушке остаётся открытым. А учитывая, что в то время, когда нейроинтерфейсы только-только появились, феминистки не просто буйствовали — они беспределили по полной, то случись хотя бы с десяток описанных ситуаций с оглаской — и нейроинтерфейсы похоронили бы моментально и запретили бы впредь их разработку и улучшение.
— Так, хорошо, а почему не срослось со скандалом?
— Вам же роботов подсунули, детектив. Вы на них переключились, и никто особо не парился больше в отношении живых. Может там и было за последние 50 лет парочку инцидентов с взломом девушек или парней, в зависимости от предпочтений взламывающего, но массово эта проблема не проявилась и растворилась как-то сама собой… Всё? Вопросов больше нет?
— Нет, профессор, можете отдыхать.
— С вами, детектив, отдохнёшь…
Проекция профессора растворилась, а я продолжил изучать комнату. Хотя, если не считать статьи, которые профессор Гюстав советовал почитать, и которые я читать не хотел, смотреть тут было особенно не на что.
В расследовании, в котором фигурируют роботы в качестве какой-то из сторон конфликта, всегда присутствует одна проблема — они всегда оставляют очень мало следов. Потому что в туалет им не надо, есть им не надо, мыться им тоже не очень надо, по крайней мере, если они с человеком не контактируют. Спать им не надо, волосы у них не выпадают, пыль они не производят. И ошибок не допускают, ничего не забывают, особенно, если следы заметают, то очень тщательно. Единственная причина, по которой робот может что-то упустить при заметании следов — это если ему тупо времени не хватит, и придётся уходить до окончания зачистки следов. Что в моём случае не работало, потому что я тут был по инициативе той, на которую и искал улики. А значит — ей времени хватило на всё.
Поняв глупость затеи искать улики на робота, который целенаправленно заметает следы, я решил было уходить, но тут от Карэн пришло сообщение с оцифрованной картинкой ещё одного QR-кода. Хорошая девочка, однако. Как и код, что я получил ранее, этот был немного пустоват и также не считался. Что не было очередным тупиком. Даже человек, далёкий от моего ремесла, догадался бы, в чём тут подвох. Очевидно же, совмещаем их…
После совмещения я отправил запрос в систему на повторное считывание. Код считало и… дополненная реальность предложила сохранить что-то. Вот только что?
— О, Несуществующие боги, дайте мне сил не обматерить эту херню… Что?!! Система, что ты творишь?! Что ты предлагаешь мне сохранить?!
Система ничего не ответила. Зато ответила внезапно нарисовавшаяся в лобби Джалил:
— Детектив, сохраняйте. Это профиль просмотра дополненной реальности. Причём тайный.
— И что он даст?
— Он даст возможность видеть в дополненной реальности объекты или рисунки, зашифрованные под этот профиль.
— Подожди, а разве элитная подписка не позволяет…
— Нет, кое-что она не позволяет. Или вы думаете, детектив, что оплатив элитную подписку хотя бы на месяц, перед вами должны открыться все секреты и тайные объекты государства, в том числе и военные?
— Так это… военная технология?
— Нет. Но её разновидности используются, в том числе, и военными.
Я согласился сохранить это… что-то. Но кое-что в данной ситуации мне показалось странным, и я спросил:
— А откуда ты-то знаешь, что это вообще такое? И откуда ты узнала, что я считал шифр профиля? Я же его за десять секунд до твоего появления получил.
— Вы сами мне выдали разрешение следить за запускаемыми в дополненной реальности приложениями. Вместе с разрешением на доступ в ваше лобби на время расследования. Можете отозвать, если хотите, но в ваших же интересах этого пока не делать.
— Ладно-ладно… не буду. А как работает этот тайный профиль?
— Каждый раз, когда в поле зрения будет попадать не видимый вами ранее объект, зашифрованный соответствующим кодом, интерфейс дополненной реальности будет выдавать предупреждение с предложением его отобразить.
— Интересно, а если ландшафт с момента шифрования изменился?
— Вы о чём, детектив?
— Я о том, что если развалится стена, на которой начертан идентификатор, или хотя бы штукатурка от неё отвалится, то всё? Финита ля комедия? Больше доступа к секретам не получить?
— Секреты, зашифрованные такими кодами, хранятся в виртуальном мире, а не в реальном. И система сверяется с вашим местоположением и направлением взгляда. Пусть стена разваливается, для дополненной реальности это некритично. Если вы сохранили профиль, детектив, то лучше покиньте этот дом как можно быстрее.
— Подожди, а данные на ноутбуке? Они мне не пригодятся?
— Может, и пригодятся, но там нет ничего такого, чего не было бы в открытом доступе или в архивах, к которым я имею доступ. Надо будет — я скину вам напрямую все эти данные.
— Стоп, а откуда… ты хочешь сказать, что ты подключена к моим органам чувств на постоянной основе? И на это я тебе тоже выдал разрешение?
— Да, выдали, детектив. И в любой момент сможете отозвать, хотя я и не советую этого делать, пока идёт расследование. А теперь, пожалуйста, покиньте здание.
— А что за спешка? — удивлённо спросил я.
— Эхо сети нашептало кое-что очень неприятное. Так что давайте, ноги в руки и…
— Хорошо-хорошо… — у меня от этих слов засосало под ложечкой, и я поспешил выполнить просьбу Джалил.
Меньше чем через полминуты я уже покинул здание и удалялся от него в неопределённом направлении. Не успев отойти и на двести метров, я услышал позади себя взрыв и грохот. И пусть я знал уже, что взорвалось, всё равно не смог удержаться и оглянулся посмотреть на обломки здания, из которого я вышел буквально только что. Эхо, говоришь, нашептало?
Эхо сети — это довольно старый почти миф, согласно которого кто-то когда-то выпустил в общее информационное пространство обучающуюся нейросеть с довольно странными параметрами обучения. Какими конкретно неизвестно, но согласно мифу нейросеть эта обучалась противозаконным действиям и «боролась с системой». Также согласно мифу она могла помогать страждущим, несправедливо загоняемым в угол государством, сохраняла опыт людей из разных ситуаций, например, опыт ухода от погонь, опыт входа на секретные объекты, опыт взлома. Короче, опыт тех самых борцов с системой, преступников и прочих, кто успешно совершал противозаконные с точки зрения государства действия. И вроде как даже она могла транслировать этот опыт нуждающимся в виде эхо-образов — этаких эмуляций обезличенных моделей, подсказывающих, куда бежать, что делать, и как вообще выбраться из какой-либо передряги. А ещё она не имела собранного в единое целое ядра ИИ на основе срощенных нейробаз, потому её невозможно было локализовать и искоренить из сети. Она всегда проявлялась, как отголоски некоего духа, обитающего где-то на виртуальных просторах. Потому, собственно, её и прозвали эхом.