И самое главное, он подловил Джалил — она не мой робот и инструкций на этот счёт не имела. А значит, она обязана донести до меня требование о праве человека на выбор. Конечно, сейчас я сидел в сети через лобби Карэн и фильтр каких-то местных наблюдателей за трафиком. Но я же не могу под землёй пробыть до конца своих дней. То есть, либо жить тут, пока расследование, которое по договору с Джалил я тоже должен вести, не закончится без моего участия, либо спалить своё местоположение, либо…
— Джалил, я хочу с ним поговорить. Но на своих условиях. Безоговорочный непрямой контакт. Я могу видеть его проекцию, он мою — нет. Он сидит в твоей временной гостевой без сохранения логов, я сижу в самой сверхтайной, в которую ты только можешь меня пустить, и ты будешь передавать ему то, что я скажу, можешь даже не дословно. Если он не согласен, я предъявляю ему право недоверия и отменяю его запрос на право человека выбирать без своей идентификации.
— А вы не так глупы, детектив, — улыбнулась Джалил. — Отправляю… он согласен.
— Тогда через две минуты. Отсчёт пошёл.
Мы с Карэн быстро собрали постель и задвинули кровать в стену, я попросил свою спутницу выйти и присмотреть за ребёнком, и сел в кресло возле стены.
Посреди комнаты появился тот самый высокий худощавый мэнбот, в образе которого Карэн меня давеча спасала от облавы. Всё в том же плаще с высоким воротником. Актёр известный когда-то, говорите? Не знаю, не знаю, теперь, когда у меня было время его разглядеть, стало понятно, что хозяйка его всё-таки подгоняла под свои хотелки, поэтому кое-какие черты внешности были не присущи изначальному образу актёра, с которого делали внешность Себастьяну.
— Доброе утро, детектив Райт, — начал Себастьян. — Очень жаль, что вы не захотели личного контакта, но это не страшно. Времени у вас, видимо, сейчас много, раз вы можете себе позволить говорить через третье лицо…
— Не через третье, — поправила его Джалил.
— Разумеется, учитывая, кто вы, и чьи интересы представляете. Семья убитой вправе нанимать кого захочет. Но я хотел бы напомнить, что даже в этом случае, главное расследование проводится полицией, а нанятые заинтересованной стороной частные сыщики могут оказывать официальное содействие основному расследованию согласно регламента.
— То есть, повязать нашего детектива бюрократией и оставить полиции право решать, какие улики ему предоставлять.
— Вы, видимо плохо ознакомились с ныне действующим регламентом. Частным детективам предоставляются широкие возможности…
— Конечно, кроме расследований преступлений особой категории, например, зверского убийства или убийства высокопоставленного человека. Только вот расследование убийства моей хозяйки подпадает под оба определения. Что привело бы к тому, что наш детектив хотя бы одну улику у вас выпросил бы за всё расследование, да и то если Несуществующие боги ему будут благоволить. Поэтому мы и наняли детектива для параллельного с полицией расследования, а не в помощь ей.
— Сдаётся мне, что там вопрос в том, что может всплыть неудобный факт, что кто-то с места преступления изначально к частному детективу пошёл, вместо того, чтобы вызвать полицию.
Несмотря на то, что биодроиды не выдают эмоций, я почувствовал, что Джалил… типа напряглась, или что там они делают аналогичное. А вот меня их перепалка начала утомлять. Я понимал, зачем они это делали — для записи, чтобы было потом что людям просматривать. У хозяйки Себастьяна накопилось много вопросов, которые он озвучивал, возможно, у семьи Синтии накопились вопросы, которые озвучивала Джалил… Но чёрт их дери! Устроить в моём присутствии тёрки между собой — это было слишком.
Однако и Себастьян явно почувствовал, что Джалил последнее его высказывание напрягло, и он тут же поспешил её успокоить:
— Но хотел бы вас заверить, что я сейчас говорю не как представитель закона и не как следователь, а говорю я от собственного имени и от имени моей хозяйки. Ни один неудобный факт вашей деятельности или деятельности детектива не будет использован против вас в будущем.
— Так зачем он пришёл тогда? — спросил я.
— Зачем вы пришли тогда? — повторила мой вопрос Джалил.
— Потому что имею все основания предполагать, что детектив Райт к убийству отношения не имеет. Собственно, об этом красноречиво говорят следы места преступления. А значит, с детективом можно обсудить детали расследования с его стороны и предложить для обдумывания улики, найденные полицией. От этого могут выиграть оба параллельных расследования.
— Обмен мнениями и уликами? Не официально?
— Разумеется. Потому что официально регламент привлечения детектива Райта к расследованию соблюдён не был.
Джалил вопросительно посмотрела на меня.
— Пусть спрашивает, что он хочет от меня узнать.
— Детектив Райт предоставляет вам возможность спросить первому, — перефразировала меня Джалил.
— Однако… Хорошо. Вы нашли Джуду?
— Какую Джуду?
— Вы знаете, какую, Джалил.
— Это детектив спрашивает.
Забавно. Ох и Джалил…
— Я уверен, что и детектив знает, потому что вы ему сообщили зацепки полицейского расследования из нашего разговора с семьёй.
— Джалил, подожди, — сказал я, предотвращая очередной не согласованный со мной ответ. — Он далеко не дурак, и ему известно больше, чем нам кажется. Скажи ему, что она выходила со мной на связь.
— Джуда связывалась с детективом сама, — сказала Джалил.
— Когда? — спросил Себастьян.
— Вчера.
— Правда? Но мы отслеживаем все авторизации в системе с позавчера и имеем доступ к архивам за месяц. Нигде, кроме гостевой самой убитой, Джуда не появлялась. Вчера в том числе.
— Скажи ему, что есть все основания полагать, что у неё изменчивый идентификатор без аппаратной привязки.
— Детектив говорит, что у него есть подозрения, что у Джуды отсутствует аппаратная привязка к идентификации.
— Да? А это интересная версия… Но как тогда вы её нашли?
— Она его сама нашла, я уже говорила.
— Но не кидается же она на каждого встречного-поперечного. Что вы такого сделали, детектив, что она сама на вас вышла?
— Он пытается выяснить, по какому идентификатору я её искал.
— И? — удивлённо подняла бровь Джалил.
— Скажи ему, что пусть попробует поискать в своих базах кого-нибудь, авторизующегося под именем Искариот.
— Попробуйте поискать по идентификатору с именем Искариот.
— Хорошо, — сказал Себастьян. — Она что-нибудь сказала?
— Сказала, что невиновна, — сказал я.
— А вы догадайтесь, что она сказала, — съязвила Джалил.
— И вы поверили ей, детектив?
— Я не имел с ней личного контакта, — ответил я.
— Она связывалась только по сети, — опять перефразировала меня Джалил. — О каком доверии может идти речь?
— Понятно. Вы имеете какое-то отношение к взрыву машины жертвы?
— Не имеет, — уверенно сказал Джалил.
— Вы имеете отношение к взрыву здания на…
— Не имеет, — дерзкая самостоятельность Джалил переходила все границы. — Но он… скажем так, присутствовал в том доме незадолго до взрыва.
— Незадолго? Это за сколько?
— За несколько секунд.
— Ого! А вы, детектив, не думали, что вас хотят убрать? Сначала машина, потом дом, в обоих вы были незадолго до взрыва.
— А вот это, кстати, хороший вопрос, — сказал я.
— Ничего определённого детектив сказать не может. Пока что равносильно рассматриваются все версии, и такие как «да, пытались», и такие как «специально взрывают сразу за его спиной».
— Не могу не спросить — в связи с такой постановкой вопроса стоит ли переживать за жизни живых сотрудников полиции?
— Это сами решайте, детектив. Мы не знаем.
— События в клубе имеют отношение к расследованию?
— Нет, это личный косяк детектива, расслабился не вовремя.
— Хорошо расслабились. Мне теперь весь мозг выносят, вот полюбуйтесь.
Передо мной появилась ещё одна проекция, на этот раз какой-то толстой чернокожей женщины, которая очень требовательным тоном говорила:
— …если я не увижу в течении часа потерпевшую, мы подаём в суд на полицию за укрывательство и пособничество насильнику и, возможно, убийце…
После этих слов проекция растворилась.
— Пятнадцать минут назад и речи не было об убийстве, — как-то отрешённо сказал Себастьян, потом повернулся к Джалил и уже более уверенно добавил: — Кстати, а куда вы её дели?
— Она находится в семейном реабилитационном центре, — ответила Джалил, ни на долю секунды не задумавшись.
— Семейном?
— Да, личном центре семьи Веласкес.
— Вы в курсе, что это может семье вылиться в проблемы? Вы её там пытаете?
— Нет, конечно. Она находится на реабилитации.
— Ну и зачем вы это сделали?
— Чтобы решить проблему мирно. Она успокоится, пройдёт курс психологической поддержки и снимет все обвинения с детектива.
— С чего бы это? Вы эту бабу видели? Она камня на камне в городе не оставит, в поисках «изнасилованной».
— Я надеюсь, что вы, Себастьян, выполните свою работу и позволите кому-то развалить наш город до основания, особенно используя необоснованные обвинения, — съязвила Джалил.
— Если бы всё было так просто. А как я могу верить в то, что с ней всё в порядке?
— Получите слепок медкарты.
— Получил. Но только там нет идентификатора. И даже фотографии.
— Именно. И пока их не будет у вас, их не будет и у той бабы и её службы по защите чьих-то там прав. А когда «изнасилованная» выйдет из нашего центра, она снимет все обвинения с детектива.
И тут я понял. Я не знаю, какими ресурсами располагала Джалил, но чтобы после событий в клубе в кратчайшие сроки пропала и «жертва» и все данные по её идентификации… ну это действительно кто-то хорошо поработал. А в какую-то службу защиты прав по факту поступил только сигнал, но ни данных, ни показаний, даже биометрических показателей жертвы у них нет, и жертвы самой нет, вернее, до неё добраться не могут. Я новым взглядом посмотрел на Джалил. Умная она всё-таки, зараза!