Отчаяния не было, или страха. Он просто знал свою слабость, отсутствие защиты, отсутствие оружия. И никогда не видел прежде ни подобных линий на горизонте, ни этого дымка. Не знал чего от них ожидать – умом. Но чувствовал ужасную угрозу от всего этого. И еще чувствовал – что не готов. Ему рано. Он может быть готов к этому – но еще не пришло время. Это было так, как если бы ствол и ветви еще не наросли, а могла наступить зима…
Серые волоски все больше расходились, но не параллельно. Центральные части их уходили все дальше друг от друга, а края были так же близки как и раньше. Дар вдруг понял, что никакой это не дым, там за "стеклом". Там слоился не воздух – вода! Медленное шевеление и перетекание густых струящихся уровней…
Будто током пробило его снизу доверху – он понял все про эти полоски-волоски. Они уже приняли изогнутые очертания приоткрывающего глаза, и жидкое, текучее было – зрачок? Что-то шевелилось в этом глазу, медленное движение, как если бы оно из края в край оглядывало пространство.
Дар понял – искало именно его…
Возникло чувство пристального взгляда.
Ах, лучше бы его не заметили…
Он не чувствовал ног или рук, он не знал, есть ли они вообще? Не было способа уйти, убежать, вовсе закрыться. Там где он был – существовала только чернота и этот глазоподобный горизонт. Ничего другого сейчас не было. Только живот уже не тянул – просто глухо саднил внизу.
И вдруг пришло какое-то новое, неожиданное чувство.
Что-то было еще внутри его существа, проявившись незаметно. Оно смогло как-то выгнуться, распрямиться, из ничего вырастая в облако, заполняющее близкое окружение. Было ощущение союзной близости, помощи которой можно ждать.
Напряжение ожидания росло. Напряжение ожидания заставило его живот конвульсивно сжиматься…
Он не видел, как проснувшиеся рядом с ним тангры удивленно переглядываются.
Древний стонал во сне, прикрывая живот руками.
Но вырваться из сна не мог.
…Он наблюдал, как меняется граница между мирами. То, что было за этим ореолом, стеклоподобная преграда глаза – она, кажется, растворялась. Это было нечто странное, скользящее и увиливающее – то что проникало через горизонт. Он вдруг понял, что не может сосредоточить на нем своего взгляда. Эта субстанция была быстрее чем его взгляд? Или менялась быстрее чем он мог сфокусироваться?
Водяные слои стекали в его мир черноты через приоткрытые веки далеких серых линий. И это было не все. За ними открывалось другое – прозрачный зрачок, от которого потянуло таким холодом, такой безнадежностью…
Не имя ни ног, ни рук, Дар не знал как можно защититься от этого взгляда. Он уже понял – пришло Текучее Существо его снов и видений. То самое, встречи с которым он опасался больше всего на свете, рождавшее глубокий страх.
Оно нашло его.
Смогло увидеть!
Глаз вдруг блеснул каким-то далеким огоньком, словно сверкнуло кристалликом. И в тот же момент звонкой болью взорвалось в правой части его тела – будто с размаху загнали гвоздь в плечо. Дар не сдержал стона, но сцепил зубы, заглушая крик.
Так вот, значит – зубы у него были?
Ощущение беззащитности стало всеобъемлющим, как и чувство острой боли.
И в этот момент произошло неожиданное. Выпроставшееся из него как бы облако – оно приобрело цвет и форму. Он мог его чувствовать, как часть самого себя, и однако же понимал что оно отдельное, со своей волей. Это "облако" было чуть зеленоватым, не то чтобы искрящимся, но имевшим частички светимости. Дар мог ощущать его действия, видел как от того протянулось к горизонту – как тонкий шлейф.
Зрачок далекого глаза чуть сместился, так бывает когда смотрят на что-то другое.
Дара вдруг пронизало понимание – эти двое знали друг друга, были хорошо знакомы… И они враждовали!
Эфемерный шлейф был неприятен огромному глазу. Было так, словно это "облако" защищало его? Но в то же время Дар знал без тени сомнения: силы слишком неравны. Текущее Существо могло смести и "облако" и его – даже не как пылинки. Их размеры были просто несопоставимы… как и их возможности…
Он снова сцепил зубы от продолжающейся боли.
Если есть зубы, есть и тело – пришло в голову.
Дар сделал неимоверное усилие, ища самого себя, и действительно – появились слабые ощущения. Он поднял руки – почти не повинующиеся, там бывает когда отлежишь руку и мышцы едва слушаются… Но он боролся – пусть даже этой несопоставимо мелкой своей личной силой – боролся со старым врагом. Между глазом и "облаком" еще что-то происходило, но боль в плече ослепляла, и все внимание было приковано к пробуждению тела. Он сделал еще одно колоссальное усилие…
И вывалился в нормальный мир…
Куаргир и еще два кх'отра сидели на корточках рядом с ним, стонущим и корчащимся на разостланной коже. Дар понял, что руками закрывает живот, который все также тянет ощущением близкой опасности.
Чувство пристального взгляда не исчезло, но оно медленно таяло, как растворяющаяся в воде капля крови.
Так же остро кололо плечо. Но не было времени смотреть что с ним.
Саднило во рту, мышцы еще плохо слушались.
Под вопросительные взгляды тангров, Дар вскочил и вытянул из-под латнира "монокль". Еще секундой позже, он уже разглядывал окрестности в его подсвечиваемый экран, подстраивая щекой и бровью уровни приближения.
Боль в плече стала просто невыносимой, но тут пришла поддержка травы. Без единой тени сомнения Дар знал – это та же самая цнбр, что помогла ему в его сне. Сейчас, будто мягким током стянув все нервы тела, она вошла в плечо и забрала боль себе. Он даже двинул рукой чтобы проверить – но боли уже небыло!
Невольно вспомнились ползущие бойцы, выбитые достами из латнирных "спин", с кровоточащими страшными остриями, выпирающими из груди. Трава могла брать боль своих тангров…
Но тянущее предчувствие опасности в животе никто забрать не мог.
– Передайте скаутам… – проговорил он с усилием.
До Куаргира дошло первым.
– Трево-ога! – сверкнув глазами, заорал он в полный голос. – Готовить дромов!
Он, конечно, был бесценным. Потому что следом догадался повторить то же самое и на языках Хуурадана и а'Зардата. Словно подброшенные пружиной, вскакивали отаруги всех трех отрядов. Уже вели спросонку медленных дромов. В разом проснувшемся лагере царило лихорадочное оживление, освещаемое сверху поднявшейся Аркхой. Луна уже набирала свою красноту, и у Дара появилось нехорошее предчувствие…
Двигающиеся тангры не давали возможности осматривать окрестности. Тогда Дар переключился на глаза какора, патрулировавшего широкий периметр вокруг лагеря. Но с его стороны ничего не было опасного…
Неужели ошибся?!
Может живот просто остаточно чувствовал нападение Текучего врага?
Дар внутренне скривился – ужасно не хотелось выглядеть в глазах своего войска пустым паникером.
Подбежал Куаргир, заглядывая с вопросом:
– Древний?!
Следом за ним возникли фигуры Саудрака и Док-Атора.
Какор все еще ничего не видел…
И в этот момент раздались отдаленные крики и надсадный звук рога.
– Скауты на западе! – вскричал трубным голосом Саудрак. – На дромы!
– На дромы! – вторил ему голос Шурата, и другие, на языках кх'отров и а'зардов.
Под требовательным, зовущим взглядом Саудрака, Дар направился в его сторону, одновременно через "монокль" приказывая какору мчаться к хозяину, ибо он был сейчас с противоположной стороны.
Прошлый день он провел в седле дрома Куаргира. Сегодня – очередь дрома хуураданского…
Отаруги еще не были настолько вымуштрованы, чтобы следовать приказу из одного центра. Поэтому элитары с первого дня условились: в случае нападения каждый отвечает за свой край. Сложнее всего было хуураданской группе – их было всего пять дромов, правда по три всадника на каждом. Они являлись правым крылом отряда, и, согласно оговоренной тактике, после принятия кх'отрами лобового удара, должны были сначала обстрелять, а после ударить во фланг противника. То же самое ожидалось и от а'зардов с противоположной стороны.
Самая сильная группа была у Куаргира – 13 дромов, на которых сидели 35 воинов. Им и предстояло принять первый удар.
Все кружилось, двигалось, звенело. Дромы разгонялись в боевой скач. Тангры наскоро обвязывались поднятыми из баулов бронированными костью кожаными накидками, доставали надромное оружие – метательные досты с тяжелыми навершиями, скаковые шиташи, прикладывали к ногам тронки, щурясь от боли укусов илзяней.
Дар все не мог решить, доставать ли лучевик прямо с первого боя? И не пересесть ли ему на какора, что скоро окажется рядом? Собственного разума роботу едвали хватит, чтобы отличать своих от чужаков, тем более в темноте. Но им можно было управлять через "монокль"!
Шум далекой схватки впереди стих – предупредив об атаке и задержав нападающих, скауты должно быть сложили латниры в бою. С этой стороны дежурили кх'отры…
В наглазнике Дар видел, как удалялись от них группы Куаргира и Док-Атора. Сквозь дробный топот дромового хода, стал слышен нарастающий тяжелый шум впереди. Дар повернулся в ту сторону, бровью дал приближение и нехорошее чувство охватило его.
На них мчалась широкая стена дромов – даже сложно было разобрать отдельных животных и всадников в этой бурлящей волне. Дромы казались просто огромными, а их число было сложно опознать через "монокль". Но все же, Дар повидал немало отрядов на Рортанге, чтобы иметь представление. Все что он мог сказать сейчас – такого количества скакунов он еще не видел!
"Мать честная!" – ошарашенно подумал он, пытаясь сглотнуть возникший в горле ком.
– Видишь их? – разрубил окружающие шумы голос Саудрака.
Решение созрело само – ему вовсе не улыбалось потерять свой отряд в первой же схватке!
– Вижу, – процедил он через зубы. – Тормози своих отаругов! Высаживай меня прямо здесь. А сами тихо обходите со стороны и не возвращайтесь ко мне.