Все три фактора усиливают отток капитала с периферии в центр. Первоначальный шок, вызванный крахом в России, пройдет, но напряженность на периферии останется. Отток капитала затронул теперь и Бразилию, если Бразилию постигнет та же участь, то в опасности окажется и Аргентина. Показатели прогнозов мирового экономического роста постоянно снижаются, и я предполагаю, что они будут отрицательными и в дальнейшем. Если и когда спад затронет американскую экономику, мы, возможно, еще меньше захотим получать импорт, который необходим для поддержания обратного потока капитала, и развал мировой финансовой системы, возможно, будет сопровождаться развалом всей системы международной свободной торговли.
Такой ход событий может быть предотвращен только вмешательством руководящих международных финансовых органов. Перспективы пока остаются туманными, поскольку правительствам стран «Большой семерки» только что не удалось вмешаться в события в России, но последствия этой неудачи должны послужить предупреждением. Существует острая необходимость еще раз переосмыслить и реформировать систему мирового капитализма. Как показал пример России, чем дольше существуют проблемы, тем более трудноразрешимыми они становятся.
Переосмысление должно начаться с признания того факта, что финансовые рынки по своей сути нестабильны. Система мирового капитализма основана на убеждении, что если мы предоставим финансовые рынки самим себе, то они будут стремиться к естественному равновесию. Предполагается, что они будут двигаться подобно маятнику: т. е. они могут быть выведены из состояния равновесия под действием внешних сил, так называемых исходящих извне шоковых воздействий, но они будут стремиться вернуться в положение равновесия. Это утверждение оказалось ложным. Финансовые рынки склонны к эксцессам, и если быстрая смена подъема и спада деловой активности выходит за определенные границы, то равновесие уже никогда не вернется к прежнему уровню. Вместо маятникообразного движения в последнее время финансовые рынки действовали как брошенный камень, разрушая экономику одной страны за другой.
Сейчас идет много разговоров о внедрении дисциплины на рынках, но если введение дисциплины на рынках означает введение нестабильности, то какой уровень нестабильности общество может принять? Дисциплина на рынках должна быть дополнена еще одним видом дисциплины – поддержание стабильности на финансовых рынках должно стать целью государственной политики. Это именно тот общий принцип, который мне бы хотелось теперь предложить.
Несмотря на господствующую веру в свободные рынки, этот принцип был уже принят и осуществлен в национальном масштабе. В США действуют Федеральная резервная система и другие руководящие кредитно-финансовые органы, задачей которых является предотвращение распада внутренних финансовых рынков и, если это понадобится, исполнение роли кредитора, к которому обращаются в самом крайнем случае. Я уверен, что эти органы способны выполнить возлагаемые на них задачи. Но, к сожалению, у нас нет адекватных руководящих кредитно-финансовых органов на международной арене. У нас есть институты, созданные в соответствии с решениями, достигнутыми в Бреттон-Вудсе – Международный валютный фонд и Всемирный банк, которые героически пытались приспособиться к быстро меняющимся условиям. Необходимо признать, что программы Международного валютного фонда оказываются неэффективными в период мирового финансового кризиса; поэтому необходимо пересмотреть функции и методы их работы. Я полагаю, что, возможно, придется создать дополнительные институты. В начале этого года я предложил создать Международную корпорацию для страхования кредитов, но в то время было еще не совсем понятно, что обратное движение капитала станет такой серьезной проблемой, и мое предложение не нашло поддержки. Я думаю, что сейчас пришло время для его осуществления. Нам также необходимо установить определенный международный надзор над национальными контролирующими органами. Кроме того, нам всем необходимо переосмыслить механизмы работы международной банковской системы, а также функционирования рынков свопа и производных ценных бумаг.
Ситуация на международном рынке кредитов сейчас нестабильна, поскольку здесь нет такого жесткого регулирования кредитной политики, как на отечественных рынках кредитных операций, – особенно в экономически развитых странах. С начала зарождения капитализма периодически происходили финансовые кризисы, нередко – с опустошительными последствиями. Чтобы предупредить их повторение, банки и финансовые рынки были подвергнуты регулированию, но меры регулирования обычно ориентировались на последний, а не на будущий кризис, так что каждый новый кризис формирует новые меры регулирования. Таким образом, центральные банки, органы надзора за банками и финансовыми рынками приобрели свою нынешнюю крайне сложную форму.
Их развитие было не простым. Крах 1929 г. и последующий сбой в банковской системе США обусловили введение весьма жестких мер регулирования применительно как к фондовому рынку, так и к банкам. После окончания Второй мировой войны начался процесс послаблений, сначала развитие шло достаточно медленно, но постепенно процесс набирал скорость. Разделение деятельности банков и других финансовых институтов, введенное согласно закону Гласса – Стиголла, еще не было упразднено, однако и банки, и финансовые рынки стали постепенно регулироваться менее жестко.
Дерегулирование и глобализация финансовых рынков шли рука об руку, и процесс этот развивался рефлексивно, т. е. взаимосвязанным образом. Большинство правил регулирования имели национальный характер, так что глобализация рынков означала ослабление регулирования, и наоборот. Но это не была улица с односторонним движением. Даже когда меры регулирования внутри отдельных стран ослабевали, в международном масштабе вводились новые правила. Оба Бреттон-Вудских института – МВФ и Всемирный банк – адаптировались к новым условиям и стали более активно действовать в качестве международных контролеров. Органы кредитно-денежного регулирования ведущих индустриальных стран наладили каналы сотрудничества, были введены некоторые новые подлинно международные меры регулирования. Самой важной из них является требование к минимальным размерам собственного капитала коммерческих банков, установленное под эгидой Банка для международных расчетов (Bank for International Settlements, BIS) в Базеле в 1988 г.
Действительно, без вмешательства органов кредитно-денежного регулирования международная финансовая система терпела бы крах по крайней мере четыре раза: в 1982, 1987, 1994 и 1997 гг. Тем не менее масштаб международного контроля все еще совершенно неудовлетворителен по сравнению с политикой регулирования, преобладающей в развитых странах. Кроме того, страны в центре системы более склонны реагировать на кризисы, которые затрагивают их непосредственно, чем на кризисы, основные жертвы которых находятся на периферии. Примечательно, что крах фондового рынка США в 1987 г., который был обусловлен исключительно внутренними факторами, привел к переменам в политике регулирования, а именно введению так называемых «размыкателей или предохранителей», позволяющих предохранить внутренние рынки от неурядиц на международных финансовых рынках. Хотя введение нормативов BIS стало запоздалым ответом на кризис 1982 г., остается фактом, что международные правила регулирования не поспевали за процессом глобализации финансовых рынков.
Национальные финансовые системы контролируются центральными банками и другими финансовыми органами внутри стран. В целом они работают неплохо; финансовые системы основных индустриальных стран не переживали краха вот уже в течение нескольких десятилетий. Но кто отвечает за международную финансовую систему? Международные финансовые институты и национальные органы кредитно-денежного регулирования сотрудничают во времена кризисов, однако международный центральный банк и международные органы регулирования, сравнимые с институтами на национальном уровне, отсутствуют. Трудно также понять, как их можно было бы создать: как деньги, так и кредит тесно связаны с вопросами национального суверенитета и экономического преимущества стран, которые не собираются отказываться от своего суверенитета.
По определению, центр – это поставщик капитала, а периферия – его получатель. Резкая перемена в готовности центра предоставлять капитал периферии способна вызвать серьезные сбои в странах-получателях. Характер сбоев зависит от формы, в которой предоставлялся капитал. Если он предоставлялся в форме кредитных инструментов или банковских кредитов, это может вызвать банкротства и спровоцировать банковский кризис; если это – акции, то может разразиться кризис на рынке акционерного капитала; если речь идет о прямых инвестициях, то капитал трудно быстро изъять, – так что сбой проявляется лишь в отсутствии новых инвестиций. Обычно все формы капитала движутся в одном и том же направлении.
Что происходит, если страна неспособна погасить долг? Ответ окутан тайной, ибо формального дефолта обычно избегают. Существует общее мнение, что терпит непоправимый урон только одна конкретная страна, но в действительности дефолт одной страны означает, что многие страны не сумели выполнить свои обязательства, но тем не менее способы облегчить их положение найдены. После международного долгового кризиса 1982 г. был образован Парижский клуб, имеющий дело с государственным долгом, и Лондонский клуб, занимающийся долгами коммерческих организаций. Кроме того, были выпущены так называемые облигации Брейди (Brady bonds) с целью сократить размер основного долга. Некоторые виды долгов африканских стран были списаны полностью, чтобы позволить этим странам как бы начать все сначала. Уступки такого рода делаются исключительно в рамках переговоров; односторонний отказ от обязательства считается недопустимым (такова была по меньшей мере официальная точка зрения до отказа России от своего внутреннего долга в августе 1998 г.), а помощь со стороны международных финансовых институтов определяется упорядоченными процедурами урегулирования обязательств. Хотя считается, что МВФ не должен отдавать предпочтение банкам, его основная задача – сохранить именно международную банковскую систему. Кроме того, у него нет достаточных ресурсов, чтобы выступать в роли кредитора последней инстанции; поэтому он вынужден мобилизовывать средства на финансовых рынках. Коммерческие банки знают, как воспользоваться своим стратегическим положением. В немногих случаях отказа от долгов, например во время русской и мексиканской революций, соответствующие страны подвергались финансовой изоляции на протяжении многих лет. Странам, попавшим на крючок иностранных кредитов, трудно от него освободиться.