человек существует, он есть в нашей базе данных. — Он положил руки на стол и задумчиво пожевал губами. — Хорошо, отложим пока этот вопрос. И все же, мистер Хоуп, я не понимаю, что вы пытаетесь нам сказать. Зачем какой-то христианской группе развязывать войну?
— Попробую объяснить попроще, — сказал Бен. — Некто желает предпринять действия, которые создали бы видимость осуществления библейского пророчества. Возможно, этот некто искренне верит, что оно сбудется. Возможно, кто-то просто устал ждать, пока Бог сам сделает первый шаг. И наконец, не исключено, что какие-то люди хотят убедить миллионы верующих, что конец света уже близок и вот-вот наступит. В любом случае, как я думаю, они преследуют в основном политические цели.
— И кто в этом может быть замешан? — спокойно спросил Мердок. — На каком уровне?
— Не знаю. Но уровень достаточно высокий. Несомненно, эти люди многое выигрывают, направив человечество к войне и спровоцировав общую панику или же вызвав массовую эйфорию среди пятидесяти миллионов американских избирателей.
— Абсурд. Полный абсурд. — Каллахан покачал головой. — Чистой воды спекуляция. Бред.
Мердок пропустил этот комментарий мимо ушей. Похоже, теперь он наконец всерьез заинтересовался тем, что говорил Бен.
— Как вы пришли к такому выводу?
— Посмотрите на Иерусалим со стратегической точки зрения. Это город, где сосредоточены святыни как приверженцев иудаизма, так и ислама. Город, где атмосфера пропитана злобой и отчаянием. Своего рода пороховая бочка, готовая взорваться от малейшей искры. Место, где, по мнению верующих, начнется обратный отсчет для конца света. К нему устремлено все внимание пятидесяти миллионов евангелистов. Все, что случается там, все события мировой политики, интерпретируются ими исключительно в русле реализации апокалипсического библейского пророчества.
— Хорошо, — кивнул Мердок. — Согласен. Продолжайте.
— Пророчество гласит, что война начнется с нападения на богоизбранный народ Израиля. Что бы вы сделали, если бы планировали нечто подобное?
Мердок ненадолго задумался.
— Воспользовался бы нынешним религиозным напряжением в Иерусалиме. Нашел бы способ спровоцировать мусульманских лидеров на нанесение удара по евреям. На крупномасштабную агрессию.
— Итак, целью первого удара стали бы мусульмане. Удара, достаточно чувствительного для всего исламского мира. Удара, который заставил бы их принять ответные меры.
— Следовательно, на очереди атака на мусульман.
Бен кивнул.
— Верно. И эта атака должна гарантированно обеспечить нужный результат.
— Конкретнее.
— Я бы предположил террористический акт. Убийство на самом высоком уровне. Нечто дерзкое, крайне оскорбительное для религиозных чувств мусульман.
Мердок щелкнул языком.
— Это оставляет нам слишком широкое поле для предположений. Мы не имеем представления о том, что планируется и кто может быть исполнителем. Мы не знаем, с чего начать.
— Мы знаем две вещи. Первое — это случится в ближайшие двадцать четыре часа. Второе — вину возложат на израильтян.
Каллахан скорчил гримасу и хлопнул ладонью по столу.
— Смешно.
Мердок снова не обратил на него внимания.
— Позвольте объяснить, почему все это так меня тревожит. — Он повернулся к зеркальной стене и поднял руку. Бен понял, что не ошибся. — Остановить запись. — Потом обвел присутствующих хмурым взглядом. — То, что я скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Три месяца назад агент израильского Моссада, профессиональный киллер, известный ЦРУ под кличкой Саломон, внезапно, как говорится, исчез с радара. То ли умер, то ли был убит. Так или иначе, тело не всплыло, и ответственности за его ликвидацию, если таковая имела место, никто на себя не взял. Фактов нет, но мне представляется, что его исчезновение может быть как-то связано с тем, что вы рассказали.
— Не удивлюсь, если на орудии убийства обнаружатся его отпечатки, — сказал Бен. — А где-нибудь поблизости будет валяться его бумажник с кредитными карточками. — Он улыбнулся. — Как уже было, когда на развалинах Всемирного торгового центра после одиннадцатого сентября нашли документы террористов.
Мердок недобро прищурился.
— Оставлю ваше замечание без комментариев.
— Я знаю, что такое грязная война.
Каллахан откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на коллегу.
— Надеюсь, сэр, вы не принимаете эти бредни всерьез? Ему ведь нельзя доверять. Этот человек ни за что не отвечает. Он анархист.
Мердок недовольно нахмурился.
— Разумеется, принимаю. А вам, Каллахан, если нет конструктивных мыслей, предлагаю помолчать.
Каллахан умолк.
Мердок потер переносицу и шумно вздохнул.
— Хорошо. Я обсужу этот вопрос с начальством, но когда они меня выслушают, то вам, мистер Хоуп, весьма вероятно, придется лететь в Израиль.
— Зачем?
— Чтобы попытаться предотвратить возможную катастрофу. Всем необходимым вас обеспечат по прибытии в Иерусалим. С нашими людьми в Израиле вас сведет Каллахан.
Бен покачал головой.
— Я на вас не работаю.
— Считайте, что вас завербовали. Неофициально, конечно.
— Информацию вы от меня получили. Я свое дело сделал и теперь хочу вернуться домой. Все остальное — ваша проблема.
Морщины на лбу Мердока проступили явственнее.
— Если ваши предположения верны, Третья мировая война станет общей проблемой. А времени для принятия решения у нас крайне мало. — Он задумчиво пощелкал языком. — Послать туда роту агентов на основании имеющихся сведений нам не разрешат. В сложившейся ситуации гораздо полезнее использовать человека со стороны. Человека, не имеющего к нам никакого отношения.
— Вы имеете в виду, если со мной что-то случится. Сопутствующие потери. И хоронить никого не надо.
— Считайте, что оказываете нам услугу, — продолжал Мердок. — Мы же, со своей стороны, забудем, что случилось в Джорджии. А что касается убийства полицейского, то повесить его на какого-нибудь уголовника будет не так уж тяжело. Улавливаете?
— Сэр, позвольте напомнить, что я своими глазами видела, как тех двух полицейских убил агент Джонс, — возразила Алекс.
— Полагаю, вам бы лучше помолчать, агент Фиоранте. Не забывайте, вы сами признались, что застрелили коллегу-агента. Мы не можем просто сделать вид, что ничего не случилось. — Мердок уселся поудобнее и сложил руки на животе. — Итак, мистер Хоуп, либо вы сотрудничаете с нами в этом деле, либо вам будет предъявлено обвинение в убийстве двух полицейских и нескольких правительственных агентов. А агент Фиоранте проведет ближайшие десять лет в федеральной тюрьме. Выбирайте.
— Почему вы думаете, что я справлюсь с этим делом?
— Не будем тратить время попусту, майор. Часы тикают. Если нужно будет убрать снайпера, другого такого стрелка найти трудно, и у меня есть основания полагать, что вы как нельзя лучше подходите для выполнения задания. — Мердок опустил руку в карман, достал спичечный коробок и вынул обгорелую спичку. — Узнаете?
Секунду Бен смотрел на спичку.
— Хорошо, я согласен. Но у меня есть несколько условий.
Мердок кивнул.
— Разумно. Я вас слушаю.
— Я хочу, чтобы Зои Брэдбери отправили домой, к семье.
— Исключено, — вставил Каллахан. — Она — свидетель.
— Она также и жертва. Жертва сотрудников вашего управления, злоупотребивших данной им властью. И если вы не хотите, чтобы информация об этом стала достоянием общественности, то устроите возвращение мисс Брэдбери под надежной охраной в Великобританию и позаботитесь о полицейской защите для нее там до тех пор, пока все эти люди не будут пойманы.
Мердок ненадолго задумался.
— Хорошо, согласен. Но ей придется вернуться сюда для дачи показаний, если возникнет такая необходимость.
— Далее, мне нужна ваша личная гарантия, что в обмен на мое сотрудничество против агента Фиоранте не будет выдвинуто никаких обвинений.
Мердок медленно кивнул.
— Что еще?
— Мне пришлось улететь из Греции, оставив неурегулированной довольно сложную ситуацию. На Корфу есть капитан Стефанидис, который, вероятно, хотел бы еще со мной поговорить.
Мердок махнул рукой.
— Об этом мы позаботимся. Считайте, что он о вас и не слышал. Что-нибудь еще?
— Это все.
— Тогда договорились. А вы отправляйтесь в Иерусалим.
56
Из конференц-зала Бен и Алекс вышли в начале одиннадцатого вечера. В зале ничего не изменилось: те же моргающие мониторы, те же люди, не позволяющие себе оторваться от мониторов, та же атмосфера деловитости. Мердок провел их по длинному коридору в компьютерную лабораторию, начиненную оборудованием до такой степени, что с полдюжины сотрудников только что не сидели друг у друга на голове.
У терминала Каллахан разговаривал с одним из техников.
— В Соединенных Штатах более двадцати двух тысяч мужчин с фамилией Слейтер в возрасте от тридцати пяти до сорока пяти, — сообщил он, когда Мердок подошел ближе.
— А сократить список можно? Отобрать по цвету волос, росту, профессии?
— Чтобы рассортировать их по этим параметрам, понадобится какое-то время, — проворчал Каллахан.
— Постарайтесь побыстрее, — распорядился Мердок. — У нас мало времени.
Он вышел позвонить, и Бен с Алекс ненадолго остались одни.
— Спасибо за все, — сказала она. — А вот они поступают в отношении тебя ужасно несправедливо.
— Пообещай мне кое-что.
Алекс кивнула.
— Говори.
— Во-первых, позаботься, чтобы Зои вернулась домой.
— Конечно позабочусь. Что еще?
— И береги себя. Пусть у тебя все сложится, ладно?
Она несмело улыбнулась.
— Это ты так прощаешься?
— Может быть. Я ведь не знаю, как там все обернется.
— Я могу тебе позвонить?
— Мне будет приятно.
Бен назвал номер сотового. Она повторила, но записывать не стала.
Дверь открылась — вернулся Мердок.
— Все готово. Самолет вылетает в Израиль через час.