– Снаружи отпечатки ног. Я пришел спросить. Вы могли услышать.
– Не слышал ни единого звука, – сказал Чань.
– Вам повезло, что они вас не нашли.
– Почему же?
– Потому что вы – собственность ревнивого, очень ревнивого человека.
Фойзон всем телом навалился на дверь, придавив ею Свенсона, потом повернулся и выбросил правую руку с ножом в сторону Фелпса, который закричал – блестящее лезвие ножа торчало из его пальто. Фойзон снова навалился на дверь, еще сильнее – Чань видел, как у Свенсона подогнулись ноги, – а потом широко распахнул дверь, в его руке появился еще один нож, и он ногой ударил пытающегося встать доктора по ребрам.
Цепь, сковывавшая грудь и руки Чаня, ослабла и звякнула. Фойзон обернулся на звук, но кардинал схватил цепь и как хлыстом ударил ее последним звеном Фойзона в лоб. Тот упал, распростершись у стены.
Мисс Темпл стояла рядом, и ее пальцы быстро двигались, освобождая Чаня от остальных трех цепей, при этом она целомудренно отводила глаза от его тела. Свенсон опустился на колени, прижимая дуло револьвера к груди Фойзона. Седовласый лежал на спине, его лицо было залито кровью, а зубы сжаты от боли.
– Он пришпилил меня к стене, – прошептал Фелпс, вытаскивая нож, удерживавший его.
Мисс Темпл поспешила помочь Фелпсу, который, похоже, не был ранен. Чань соскользнул со стола и сел на корточки рядом с доктором.
– Мы не ожидали увидеть вас, – сказал Свенсон. – Думали, вы мертвы.
– Как и я о вас, – ответил Чань.
– Эти парни убьют нас.
– Пусть попробуют.
Чань похлопал Фойзона по щекам, а потом поднял за воротник.
– Мне нужна ваша одежда.
Он оставил седовласому мужчине только нижнее белье да еще ботинки, поскольку у Фойзона был маленький размер ноги. Чань отвернулся, чтобы одеться. Брюки Фойзона были из черной кожи, а белая рубашка – из шелка, она приятно холодила кожу. Теперь, когда он прилично выглядел, кардинал потянулся за курткой, но замер, увидев выражение лица Свенсона.
– Господи…
– Прошу прощения. – Чань повернулся к нему и язвительно заметил: – Я потерял очки и ничего не могу поделать, если созерцание моих глаз оскорбляет ваши нежные чувства.
– Господи… Ваш позвоночник!..
И мисс Темпл и Фелпс молчали, шокированные. О спине Чаню не хотелось думать. Он теперь мог двигаться, не испытывая боли – вот что было важно. Он проворно надел отлично подошедший плащ – это было удивительно, учитывая разницу размера обуви, – и кивнул в сторону пленника:
– Поставьте на ноги.
Руки у Фойзона связаны за спиной. Чань подобрал второй нож – в плаще в ножнах были еще два ножа – и приставил лезвие к его горлу.
– Он нам пригодится? – спросил Фелпс.
Чань поднял руку, призывая к молчанию, а затем показал на дверь. По его кивку доктор широко распахнул дверь. Кардинал стоял в проеме, а перед ним как щит – Фойзон.
Взведенные курки пистолетов защелкали как множество сверчков – не менее десяти человек прятались за столами и мертвенно-бледными трупами, лежавшими на них.
– Если вы вмешаетесь, он умрет.
– Только троньте его – и мы сделаем из вас решето, – ответил мужчина, находившийся справа в зеленом мундире Ксонка с тремя полосками на рукаве. Его револьвер нацелился прямо в ухо кардиналу.
– Тогда мы поняли друг друга, – сказал Чань. – Мне очень хочется убить этого человека, но, если вы дадите пройти, я передумаю.
Наступил критический момент. Если у них был приказ предотвратить побег любой ценой, должны полететь пули. Чань не верил, что у них была какая-либо свобода действия. Фойзон управлял ими такой же железной рукой, как Вандаарифф управлял самим Фойзоном. Кардинал прижал лезвие к смуглому горлу пленника там, где проходила вена. Сержант опустил пистолет и рявкнул на остальных. Они расступились.
Чань посмотрел на Свенсона. У него не было никакого представления о том, куда следует идти, но казалось очень важным, чтобы враги не догадались об этом. Доктор повернулся к мисс Темпл. Она с трудом сглотнула слюну и хрипло сказала:
– Следуйте за мной. В тоннели.
Чань сохранял бесстрастное выражение лица, но удивлялся размерам завода: печи, бункеры, мостки, монтажные столы, литейные формы для снарядов, охлаждающие бассейны. Они пятились назад, а Фойзон прикрывал их от солдат, стволы карабинов которых неотступно следили за каждым их шагом.
Он ничего не говорил, но внимательно глядел на сержанта.
– Этот ваш плащ уж точно недешевый, – прошептал Чань. – Я не думаю, что шелк достаточно ноский для своей цены.
– Шелк удивительно теплый, – заметил доктор Свенсон. – А на севере Китая бывает холодно.
Чань не обратил внимания на его слова, наблюдая за сержантом, находившимся не более чем в десяти шагах, и прошептал в ухо Фойзона:
– Хотел бы я знать, что скажет твой хозяин.
– Ничего не изменилось, – ответил Фойзон. – Три дня. Вы его фирменный продукт.
Мисс Темпл не дала ему возможности ответить, резко потребовав:
– Нам нужен ключ.
Стальная решетка перегораживала тоннель. Повинуясь кивку Фойзона, сержант вышел вперед и отпер ворота. Доктор Свенсон предостерегающе поднял руку:
– Вы не пойдете.
Фойзон снова кивнул, и сержант отдал ключи. Они проскользнули за решетку, и, пока Фелпс запирал ее, Чань крикнул солдатам:
– Мы отойдем подальше и отпустим его невредимым.
Сержант открыл рот, собираясь протестовать, но Фойзон отрицательно покачал головой.
Чань продолжал пятиться, пока не померк свет, и они уже больше не видели солдат. Тогда кардинал ударил Фойзона по почкам и заставил встать на колени.
– Что вы делаете? – прошептал Свенсон.
Чань приставил нож к горлу тюремщика.
– А как вы думаете?
– Вы дали слово…
– Это человек убьет нас всех. Не будьте дураком.
– Если его люди обнаружат его мертвым, – сдавленным голосом произнес Свенсон, – они уж точно поймают и убьют нас!
– Они уже охотятся на нас. А без своего предводителя они будут это делать хуже.
– Но вы ведь дали слово! – прошептал с ужасом Фелпс.
Чань уперся коленом в спину Фойзона и толкнул так, что тот упал лицом в грязь.
– Вы не знаете, какое зло он мне причинил.
– Не знаем, – сказал Фелпс, – но нельзя убить беззащитного.
– Он беззащитен, потому что мы одолели его. Не будьте дураком.
– Мы все дали слово, как и вы, – сказал Свенсон. – Понимаю ваш порыв…
– Это благоразумие, вот и всё.
– Что, в конце концов, происходит? – спросила мисс Темпл. Она стояла в стороне от остальных, опираясь спиной о стену.
– Фойзон должен умереть, – сказал Чань.
– Ни в коем случае, – парировал Фелпс.
Свенсон наклонился к женщине.
– Селеста, вы хорошо себя чувствуете?
– Конечно. Разве мы не обещали, что отпустим его живым?
Чань зарычал от досады, потом нетерпеливо протянул руку Фелпсу.
– Дайте мне ваш чертов платок.
Затолкав кляп в рот Фойзона, кардинал связал ему ноги, стараясь как можно крепче затянуть узлы.
– Не думайте, что это милосердие, – прошептал он. – Если я вас еще раз увижу – убью.
Фойзон молчал, и Чань все-таки справился с желанием убить его. Он пошагал туда, где слышалось дыхание остальных.
– Ничего не вижу, – прошептал он. – Селеста, вы знаете, куда мы идем?
– Конечно.
– Те люди будут преследовать нас, и совсем скоро.
– Да, но разве мы направляемся к каналу или к входным воротам?
– Где мы находимся сейчас?
– В проделанных взрывами тоннелях. Они идут во всех направлениях.
Уверенность девушки исчерпала запасы терпения Чаня.
– Откуда вы знаете?
Фелпс прочистил горло.
– Была карта в стеклянной пластинке, которую прислала графиня.
– Она тут совершенно ни при чем, – хрипло сказала мисс Темпл.
– Возможно, нам стоит поторопиться? – предложил доктор.
– Если мы будем говорить на ходу, я собьюсь с пути.
– И наши преследователи услышат нас, – добавил Фелпс.
– Идите, как вам нравится, – осклабился Чань. – Мы последуем за вами, как слепые ягнята.
Больные глаза Чаня различали лишь неясные тени на потолке, поэтому он был вынужден держаться рукой за фалды пальто мистера Фелпса. Он шел последним и морщился, когда наступал босой ногой на острый камешек.
Это не было то воссоединение, которого он ожидал, особенно с Селестой Темпл. Что тут делает Фелпс? И почему они так уставились на его рану? Со Свенсоном вряд ли стоило сейчас говорить на эту тему: небритый и еще более худой, чем всегда, он выглядел так, будто только что выбрался из склепа.
Зная о том, что другие этого не увидят, Чань запустил руку под куртку и шелковую рубашку. Его пальцы двигались вдоль нового шрама, но сам шрам не ощущал прикосновений. Он осторожно ощупал его и… под тонким слоем плоти почувствовал что-то твердое.
В конце тоннеля почва оказалась сырой, песок был перемешан с речной грязью.
– Эти тоннели должны были использоваться для транспортировки машин графа, – объяснила мисс Темпл. Она откашлялась, а затем, к удивлению Чаня, сплюнула на землю.
– Извините меня. Там снаружи – канал, а дальше наша лодка, если только кто-нибудь не потопил ее. Мы можем вернуться в город или отправиться в Харшморт.
– А мы готовы к Харшморту? – спросил Свенсон. – Два ваших человека пропали там, и даже Каншер не стал бы рисковать.
Он повернулся к Чаню.
– А вас, кардинал, несмотря на всю серьезность положения, если бы у меня было место и достаточно света, я бы осмотрел.
– Кто такой Каншер? – грубо оборвал его тот. – И что за два человека?
Свенсон приотстал, чтобы оказаться рядом с Чанем, и шепотом, сбивчиво рассказал о досадных событиях, произошедших с тех пор, как они виделись в последний раз. Как ни приятно было слышать о смерти Тэкема (и Чань не мог не признать храбрости доктора), остальная часть рассказа озадачила кардинала: альянс с Фелпсом, зависимость от Каншера и готовность согласиться с нелепыми планами мисс Темпл. Джек Пфафф? И сколько еще других, теперь, очевидно, уже мертвых? Сущая глупость довериться людям, стремящимся получить деньги, а потом бросить ее в опасности, как только д