За исключением своей тетушки Агаты, мисс Темпл не встречала никого, кто относился бы к королеве хотя бы с малейшим уважением. Представление о лорде Аксвите, ждавшем в покрытом плесенью вестибюле, ясно говорило о том, насколько редко работа правительства хоть как-то касалась монархини. Мисс Темпл удивляли знатные леди в бассейнах: почему они связывали свои амбиции с этим тонущим кораблем, хотя должны были все прекрасно понимать? Что заставляло их туда постоянно приходить – мисс Темпл снова вздрогнула, вспомнив кожу королевы, – была ли это истинная преданность, или они все стремились получить от обреченной женщины какие-то последние милости? Селеста очень мало знала о кронпринце, только то, что ему шел шестой десяток и его интересовали в основном вино и актрисы, но подумала, что и у него, наверное, есть подобие своего двора с прихлебателями, ищущими милостей. Неудивительно, что такие активные люди, как Гарольд Граббе и Роберт Вандаарифф, могли легко манипулировать влиятельными людьми, оставаясь при этом за кулисами.
Все это помогло мисс Темпл прояснить ситуацию. Если бы она была мужчиной, все, что бы ей требовалось, чтобы без опасения бродить по коридорам, это длинный министерский сюртук и сердитое выражение лица. Для женщины это было труднее. Опасность заключалась не столько в том, что ее опознают как разыскиваемую беглянку: ее мог выдать недостаточно модный и богатый фасон платья.
Она пошла на звук воды и оказалась в суматохе прачечной, где утомленные краснолицые прачки стирали белье в тазах, из которых шел горячий пар, а другие женщины расправляли его и развешивали для просушки. Мисс Темпл вышла оттуда со стопкой чистых полотенец, надеясь, что ее примут за спешащую по делам служанку. Пройдя без проблем несколько коридоров, она решилась остановить молоденькую служанку, несущую накрытый салфеткой поднос.
– Простите. Я ищу мистера Шофиля.
Служанка извинилась и сказала, что незнакома с этим джентльменом.
– Он может быть с полковником Бронком.
И о нем служанка ничего не знала. Мисс Темпл подождала, пока мимо них проходила пара пожилых леди, понимая, что служанке неудобно говорить в их присутствии.
– Они должны быть в их собственной части дома, рядом с зеркальным залом, – объяснила она. – Не думаю, что кого-то еще туда допускают.
Служанка понимающе протянула:
– О! Это… для леди?
– Да, – подтвердила мисс Темпл. – И ей лично нужно доставить полотенца.
Гордясь собой, мисс Темпл последовала указаниям служанки и оказалась в еще одном коридоре для слуг. Девушка пошла по нему мимо запертых дверей с закрытыми глазками. Когда она добралась до нужной двери, седьмой после поворота и окрашенной в желтый цвет, она удовлетворенно положила полотенца на пол и, приподнявшись на носки, стала подглядывать.
Мистер Шофиль сидел за столом, где громоздились стопки бумаг и книг. На стенах были карты и схемы, а также три густо исписанных квадратных куска холста. На расстоянии это выглядело как рисунки: там были цветы, маска и две сплетенных руки. Мистер Шофиль нетерпеливо листал страницы старой книги. Не найдя в ней того, что искал, он захлопнул том. Он некоторое время сидел неподвижно, глаза его были закрыты, а губы шевелились, как будто мужчина медитировал. Потом он встал, приблизился к двери в дальнем конце комнаты и ушел. Мисс Темпл открыла дверь для слуг и прокралась внутрь.
Сначала она подошла к дальней двери и заблокировала стулом дверную ручку. Для того чтобы осмотреть все, что было в комнате, не хватило бы и трех дней. Кроме книг, в ней было много газет и журналов на разных языках и толстые пачки рукописных заметок. Что касается последних, то в каждой хранились документы, написанные одним почерком. Она нашла пачку с заметками доктора Лоренца и другие – с текстами мистера Грея и Маркуса Фохтмана. Не менее чем в семи пачках были заметки самого графа: записи, диаграммы и непонятные формулы. На стенах были карты района Полксварте (Тарр-Виллидж и ее карьер были отмечены булавками), герцогства Макленбург, городов Вены и Кадиса и, наконец, инженерный план Орандж-Канала. Напротив висела карта звездного неба: черный пергамент, на котором белой краской нарисованы созвездия. Мисс Темпл всегда хотела выучить созвездия, но поскольку для этого нужно потратить немало времени, так этого и не сделала и поэтому перешла к трем квадратам с рисунками, замеченным ею, когда она подглядывала в глазок.
В горле у нее защипало. Цветы были синими, маска – белой, а из двух рук одна белая, а другая черная. Селеста узнала их – они были изображены на «Химической свадьбе». Это наброски, сделанные, чтобы отыскать верную форму? Но что делает форму верной? Уже от этого вопроса пульс девушки забился быстрее. Каждый образ стал увеличиваться и распухать, будто черпая жизненную силу из ее пристального внимания…
Она потерла глаза. Когда мисс Темпл снова их подняла, то вскрикнула. Как она могла этого не заметить? Это была вовсе не карта созвездий! Поскольку воспоминания о химической свадьбе были свежи, она увидела все элементы композиции на черном пергаменте: Невеста и Жених, плывущие фигуры – каждая аллегория было представлена на карте мазками белой краски. Шофиль нашел наброски графа для всего холста. Знал ли он, что это такое? Мисс Темпл сорвала эскиз со стены и плотно свернула в трубку. Она огляделось и с довольным возгласом увидела цилиндрический кожаный футляр для документов. Селеста вытряхнула из футляра на пол хранившиеся в нем карты, вложила пергамент, закрыла крышку и шлепнула по нему ладонью, будто маленький боцман, готовый задать воскресную порку провинившимся матросам.
Улыбка застыла на ее лице, когда она заметила записную книжку Роджера Баскомба, до той поры скрытую портфелем с документами. Ее вынули из сумочки, и она лежала рядом с другими экспонатами сокровищницы Шофиля. Раньше Селеста сожалела о том, что не успела ее прочитать до того, как потеряла, но теперь просто бросила на пол. С той жизнью покончено. Она освободится, проявив силу воли, если по-другому не получилось. Женщина подняла записную книжку и оторвала обложку. Сшивавший листы шнур ослаб, Селеста потянула еще раз, разорвала книжку и швырнула в стену.
Потом она вдруг столкнула со стола стопку заметок доктора Лоренца, и они разлетелись по комнате, как пух из распоротой подушки. Другие пачки бумаг также полетели на пол. Между двумя кипами книг обнаружилась ручка и бутылочка с чернилами. Ухмыляясь, она открыла бутылочку и вылила ее содержимое на бумаги, разбросанные на полу, глядя, как по ним расплываются чернильные пятна. Она открывала книги, вырывала страницы и бросала их, сорвала карты и холсты, смяла и бросила сверху на книги. Рисунок с руками Селеста скатала в трубку и засунула ее конец в пламя газового рожка, висевшего на стене.
Она посмотрела на дверь. Что это, не шаги ли? Так и есть. Ручка повернулась, но стул не дал створкам открыться. Ручка снова защелкала, а потом кто-то повернул в замке ключ. Край холста почернел, и холст начал сворачиваться. На дверь сильно надавили. Пламя ползло по холсту, становясь то синим, то зеленым, когда горела краска. Дверь теперь ходила ходуном. Мисс Темпл шагнула к столу и сунула горящий конец холста в кучу бумаг, карт, холстов и книг.
– Откройте! – кричал мистер Келлинг. – Кто здесь?
Он всем телом навалился на дверь, и стул подвинулся на пару сантиметров. Пламя жадно набросилось на карты. В щель между дверным проемом и косяком просунулась рука Келлинга, пытавшегося отодвинуть стул. Клубы белого дыма поползли по стенам. Мисс Темпл скользнула в коридор для слуг. Сжимая кожаный футляр обеими руками, она побежала.
Ее лицо пылало от удовольствия после устроенного погрома. Как долго они собирали все эти документы и вещи! Даже если Келлингу удастся погасить пламя, а она знала из своего детского опыта, как трудно сжечь книгу, особенно толстую, множество бумаг окажется непоправимо испорчено. Селеста засмеялась, представив, сколько часов у них уйдет на восстановление. Ну они у нее попляшут!
Она вышла в ярко освещенные главные коридоры. Опасность, что ее узнают и обвинят в смерти леди Хоптон, была не менее реальной, чем угроза услышать за спиной приближающиеся шаги мистера Келлинга, но от восторга и возбуждения молодая женщина чувствовала себя неуязвимой. Более того, в атмосфере Королевских терм что-то изменилось. Толпы искателей милостей рассеялись. Вместо них в разных направлениях сновали озабоченные люди. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания, и, даже если навстречу попадались чиновники и солдаты, они ее игнорировали. Что случилось за время, проведенное ею в конюшне?
Позади послышались крики, и, обернувшись, она увидела группу мужчин в рубашках с короткими рукавами, их лица были в саже. Селеста благоразумно удалилась в пустую приемную, на стенах которой висели красные портьеры. Вторая дверь неожиданно открылась.
– Стоп!
Мисс Темпл замерла. Мужчина в форме, сжимавший дверную ручку, не видел ее, потому что его лицо было повернуто назад.
– Что там еще? – нетерпеливо спросил полковник Бронк.
Мисс Темпл бросилась за портьеру, расправляя платье, и осторожно выглянула. Повелительный голос, который позвал полковника, она знала слишком хорошо.
Полковник шагнул в сторону, давая войти графине, и мрачно кивнул двум сопровождавшим даму солдатам, а потом запер дверь.
– Что случилось на этот раз? – Голос Бронка был встревоженным, и графиня ответила горестным тоном.
– Где же вы были? – пожаловалось она. – Я ждала целый час, но встретила только ужасного Друза Шофиля, этого самодовольного щеголя. До вас ему далеко.
– О чем вам беспокоиться? Раз он взял вас под защиту…
– Я в его распоряжении, он может в любое время отдать меня в руки закона. – Графиня схватила полковника за руку. – Вы мой единственный друг. Если вы уйдете, я буду во власти Шофиля.
– Розамонда, пожалуйста. Если бы вы были честны…
Графиня залепила полковнику звонкую пощечину.
– Честна? – выкрикнула она. – Мне вынесен смертный приговор. Все, что я знала о намерениях Вандаар