Подражание Владимиру Высоцкому
— Ой, Вань, гляди-ка, наш-то Борюшка
Сидит, насупился как сыч.
Знать, доконал, на наше горюшко.
Его какой-нибудь Кузьмич.
А депутаты, Вань, ты глянь,
Хоть приоделись, хоть не рвань,
Но так орут, как наша пьянь,
Погибнем, Вань…
— Ты, Зин, давай не трогай Ельцина,
Какой ни есть, он за людей.
Встал бы у власти он, на хмель цена
Была б не как у тех б…й.
А то, что пьем, так это, Зин,
От большевистских образин.
Нас так и тянет в магазин,
Пойду я, Зин…
— Ой, Вань, гляди, на кандидатиков
Уж набралось невпроворот.
И Макашова и Бакатина
Да и Рыжкова чтит народ!
Куда теперь их всех девать?
Теперь бы нам не прозевать…
А за кого голосовать,
Едрена мать?..
— Ты, Зин, во мне разбудишь Герцена,
Не раздражай меня, прошу.
Проголосуешь не за Ельцина,
Так я ж тебя и придушу.
Он Президентом станет, Зин,
Забуду я про магазин,
Куплю японский лимузин,
Нет, правда, Зин…
22 мая 1991 г. Москва.
Как же вышло, что вдруг мне хватило любви половинной,
полумуж, полудруг,
полудевочка, полужена.
___
Ты пуловер надел,
а в глазах у тебя полувера,
я тебя полюбила, но ты оказался — не то.
Ты мне лишь полумуж,
и твоей головы полусфера
нежно полулежит
на ратиновом полупальто.
В полудреме сидим,
расплывается грусть в полумраке,
и мерцает в глазах
у обоих у нас полусвет…
Не родился бы вдруг
в непонятном таком полубраке
полубог знает что —
полудевочка, полупоэт…
…Днем весенним таким жаворонистым я на счастье пожалован был.
Колоколило небо высокое…
Раззеленым дубком стоеросовым возле деда я выстоял год.
___
Лягушатило пруд захудалистый,
булькотела гармонь у ворот.
По деревне, с утра напивалистый,
дотемна гулеванил народ.
В луже хрюкало свинство щетинисто,
стадо вымисто перло с лугов.
Пастушок загинал матерщинисто,
аж испужно шатало коров.
Я седалил у тына развалисто
и стихи горлопанил им вслед.
На меня близоручил мигалисто
мой родной глухоманистый дед.
— Хорошо! — бормотал он гундосово,
ощербатя беззубистый рот. —
Только оченно уж стоеросово,
да иначе и быть не могет…
Уважаемый товарищ секретарь!
Проживает в нашем доме некто Горин Григорий (не хочу упоминать его отчество), личность в высшей степени подозрительная. Он распускает слухи, будто бы он писатель, хотя я лично такого писателя не знаю, так как вообще никогда ничего не читал. Правда, мой сын рассказывал, что Горин выступал у них в школе на вечере смеха (при чем тут смех?), но я ему не поверил и Вам верить не советую — он весь в свою мамашу Кравцову Е.Т., так что не дорого возьмет соврать.
Так вот этот Горин 17-го числа ушел из дому в 3 часа дня играть на бильярде и вернулся домой в 18.30. А на следующий день ему пришел почтовый перевод на 11 руб. 27 коп.
21-го числа Горин повел жену в кино, а через пару дней ему перевели 44 руб. 02 коп.
26-го числа Горин вообще никуда не ходил, и, по его собственному признанию, целый день спал. Каково же было мое возмущение, когда 28-го он получил по почте 29 руб. 96 коп.
Эти безобразные факты я мог бы приводить до бесконечности.
Дорогой товарищ секретарь!
Я очень уважаю наших славных писателей, наших замечательных инженеров человеческих душ, но как же можно так безответственно разбазаривать государственные средства?! Со всей ответственностью заявляю, что если так будет продолжаться и дальше, то я — в знак протеста — буду пить не запоями, как обычно, а ежедневно, и буду под его окном петь, как наш замечательный певец и композитор Полад Бюль-Бюль оглы. У меня это здорово получается, особенно когда я выпивши. И пусть тогда мне тоже платят безумные деньги шаляй-валяй, бог знает за что, как и Горину Григорию (не хочу упоминать его отчество), который на самом деле никакой не писатель, а врач, злостно уклоняющийся от исполнения своих прямых обязанностей.
Гонорар за это письмо прошу выслать мне до востребования.
Любезный принц, корабль вас ждет внизу —
Знакомиться спешите с мирозданьем.
Оставьте же постылый серый Зунд,
Где все вам горло перегрызть готовы.
Но принц от ожидания устал:
Зло для него — лишь венценосный Каин.
___
Я не могу на Гамлета смотреть.
Я плачу, глядя на него, поверьте.
Мне кажется, он хочет умереть.
Он, очевидно, просто ищет смерти!
Не надо, боже мой, сходить с ума!
Кто спорит, ситуация серьезна…
Ну а поскольку Дания — тюрьма,
Так, может быть, пора, пока не поздно…
Корабль вас ждет. Вздымается волна.
Ваш путь далек — транзитом через
Плимут.
Вас ждет обетованная страна.
К тому же там намного лучше климат!
Оставьте же постылый серый Зунд,
Для вас все зло — лишь венценосный
Каин…
Вперед, мой принц! Короче, зай гезунд!
Пусть ветер дует в паруса! Лэ хаим!
Вce началось с того, что Миша разошелся с Иришей, Гриша бросил Маришу, а Сима ушла от Фимы.
Когда-то все мы учились в одном классе. И жили в одном дворе, где пахло свежевыстиранным бельем, баклажанами и бескорыстной дружбой.
Жизнь прекрасна. Но она в тысячу раз прекраснее, когда приходит любовь.
Одна за другой в нашем дворе бушевали свадьбы. И казалось, что это — навсегда.
А потом была жизнь длинная, как путь от Кинешмы до Антананариве и обратно…
Прошло столько лет!..
И вот сейчас мы все вместе случайно оказались на теплоходе «3. Горыныч».
Но мы уже не друзья.
Больше всех переживаю я. Во-первых, если переживать красиво, получается премиленькая проза! А во-вторых, я так привыкла, что они счастливы! Миша с Иришей, Гриша с Маришей, а Фима с Симой…
Течет река Волга. «3. Горыныч» — классный теплоход. Вода, вода, кругом вода… Где-то там внизу плавает осетрина с лососиной. Под майонезом это вкусно. Медленно проплывают берега. Один правый, другой левый.
Миша с Иришей стоят на корме. Пятнадцати суток они не размыкают объятий. Пугая чаек, целуются на носу Гриша с Маришей. А Фима с Симой не выходят из Фиминого люкса. Сима — генетик, Фима — склеротик, им есть о чем поговорить и что вспомнить.
А я неприкаянно брожу по теплоходу и думаю.
Первая любовь не забывается. Она светла, как стосвечовая лампочка. И я понимаю, почему мои друзья ищут уединения. И не хочу судить их за это. Хотя я знаю, что Миша теперь женат на Симе, Ириша замужем за Гришей, а у Фимы и Мариши недавно родился внук.
Наливная, как яблоко осенью.
Грудь была и нежна, и туга.
А на том берегу сенокосили.
До потемок метали стога.
Нам едва ли они помешали бы —
Да и что нам могло помешать.
___
Вот и кончились увеселения,
Над страной прозвучали гудки.
На работу пошло население.
Мы с тобою — на берег реки.
Торопливо одежду мы сбросили.
Вся была ты, как тот ананас…
А на том берегу сенокосили,
Злые взгляды бросали на нас.
Небеса улыбались нам просинью,
Облака продолжали свой путь…
Колыхалась, как яблоки осенью.
Наливная и спелая грудь…
Вот и кончен наш труд специфический,
Я вздохнул и достал папирос…
Государственный, демографический
Мы решали с тобою вопрос.
Спи, ласточка. День шумный кончен.
Спи!
И ничего, что ты со мной не рядом…
Мир в грохоте событий, в спешке дел.
Глаза воспалены, и плечи в мыле.
___
Спи, деточка. Спи, лапочка. Усни.
Закрой глаза, как закрывают пренья.
Головку на подушку урони,
А я сажусь писать стихотворенья.
Я не скрываю, что тебя люблю,
Но дряни на земле еще до черта!
Вот почему я никогда не сплю,
И взгляд стальной, и губы сжаты твердо.
Нет, девочки! Нет, мальчики! Шалишь!
Нет, стервецы.
Что яму нам копают!
Я знаю, что они, пока ты спишь,
Черт знает что малюют и кропают!
Ты отдыхай.
А я иду на бой.
Вселенная моим призывам внемлет.
Спи, кошечка. Спи, птичка. Я с тобой.
Запомни, дорогая: друг не дремлет!
Я полая внутри, как контрабас,
могу гудеть чуть нервно, но солидно,