Тут они в ужасе просто затряслись, забились:
— Это мы-то? Да вы что? Мы обрезанные? Да никто, никогда, ни за что и ни за чем!
В общем, вижу, начинают оправдываться. Я тогда:
— Хватит жидам потакать! А то, что нет жертв, так это еще поправимо! Эту вашу критику я учту, и мы еще вместе исправимся! Или я что-то не то говорю?
Они:
— То! То! Мы, если хотите, очень вас поддерживаем, несчастный вы наш! Но не в средствах. Ваши средства мы квалифицируем как непрофессиональные. Взять хотя бы ваши взрывающие устройства. Это же чистая самодеятельность! Хотите, мы вам на дом нашего консультанта пришлем. Хороший специалист, денег почти не берет. Ведь если сами взорветесь, это вам дороже обойдется, необразованный вы наш, бедолага-парень.
Я говорю:
— За помощь, конечно, спасибо. Но и оскорблять не надо! А то «не носят», «не подпадает»! Вас ничем не проймешь! Ноль внимания!
Эни говорят:
— Да вы не обижайтесь. И не расстраивайтесь. Просто мы устали от вас. У нас ведь много таких… Взрывают все подряд и с нами даже не консультируются.
Я говорю:
— Это, конечно, нехорошо. Но и вы поймите… Я старался. Готовился. Сделал все, что мог. А вам чихать! Подумаешь, нет жертв.
Они говорят:
— Да мы понимаем. Вы уж нас извините. Но и вы тоже нас должны как-то понять… Были бы жертвы, мы бы тогда бы…
Я говорю:
— Ладно, это вы меня должны извинить, если что не так… я же хотел как лучше.
Они даже прослезились, заплакали. Говорят:
— Вообще-то мы, конечно, не антисемиты, но тоже евреев не любим.
Ну, тут и я с ними заплакал.
1997
Вечером в пятницу ученики третьего класса Гена Рыжиков и Костя Крамаренко вышли из подъезда дома, где они проживали вместе с родителями, и нашли на тротуаре чей-то поломанный игрушечный пистолетик. Как раз в этот момент по темному, пустынному переулку из школы шла их учительница Надежда Гавриловна.
— Руки вверх! — выскочили дети из засады, наставив на нее «пушку».
— Здравствуй, Крамаренко!.. Здравствуй, Рыжиков! Что вы хотите от меня?
Дети переглянулись, повалили, изнасиловали учительницу и сказали весело, по-доброму:
— Вы нас извините, Надежда Гавриловна, но это еще не все.
— Что еще, негодяи?
— Четверка в четверти по математике, — выставил скромное требование Рыжиков.
— И пятерка по поведению в году, — стесняясь, сказал Крамаренко.
— Хорошо. Только, ради бога, не стреляйте. И отпустите меня.
— Конечно, конечно, — сказал Гена.
— Вы, наверное, устали…
— Идите отдыхайте! — добавил Костик. — И помните: мы вас очень любим!..
Учительница заковыляла прочь. А дети, увидев вывеску «Пункт обмена валюты», вошли внутрь, обезвредили часового и забрали несколько тысяч долларов.
— Пойдем в «Макдоналдс» — обожремся! — предложил Костик. — Или лучше «Орбит», хватит до конца жизни.
— Не, — сказал Гена, — я хочу водки! «Смирнофф»!
— Зачем тебе водка?
— Лучшее средство от кариеса!
Пить им было рано. Всего десять вечера.
— Есть у тебя граната? — спросил Костик.
— Ща достанем! — крикнул Гена и напал на стоящего у палатки милиционера. — Ложись и носом в землю, мент поганый!
Милиционер был вынужден повиноваться бандитам. Ибо криминогенная атмосфера в городе постоянно росла, а денег на развитие милиции в государственном бюджете выделялось недостаточно.
— Обидно, — сказал Костик. — Никто не оказывает никакого сопротивления… Может, хоть эта! — Он увидел, как в темноте, от дома к дому, прижимаясь к стенам, ползла старушка. Тащила кошелку с десятком яиц.
— Эй, бабушка! — заржал Гена. — Давай побалуемся! Хочешь, от меня родишь?!
Старушка стала отстреливаться яйцами.
— Окружай ее!.. Заходи слева! — кричал Костик. — Врешь, не уйдешь!
Однако старушка бойко вскочила и вырвалась из окружения. Теперь она стала беженкой, а Гена получил первую боевую награду. От Костика.
В 12.00 дети перебежками заняли новые боевые позиции, чтобы к утру перейти к решающему наступлению.
Не тут-то было. На улицу выехал джип «Чероки», ребята тотчас остановили машину.
— Жвачка есть?
— Нету.
— Тогда вылезай!..
Костик убил водителя, снял с него скальп, отрезал уши, запечатал их в конверт, найденный тут же, на ближайшей помойке, и положил под дверь магазина «Овощи-фрукты». Затем Гена впервые сел за руль и погнал джип по городу куда глаза глядят и метров через двести врезался в столб. Но не сильно. Оба наших мальчика, слава богу, остались живы…
Гена спокойно вышел, достал из багажника запасную канистру с бензином, облил автомобиль и поджег.
Костик радовался огню, как ребенок. Дети прыгали вокруг костра и кричали в ночи:
— Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Город спал, но война продолжалась. Огонь перекинулся на здания, целые районы запылали синим пламенем под красным знаменем. Оказывается, многие дома были просто напичканы оружием и боевиками с боеголовками. Со страшной силой взорвался пивной бар на Партизанском проспекте, оказавшийся крупнейшим в мире складом боеприпасов. На улице Солнечная в кафе «Ромашка» засела группа террористов, объединившаяся плечом к плечу с группой заложников.
В час ночи дети приняли решение взять эту «Ромашку» штурмом.
— За что? — спросил их сторож, которому они дали по ногам в рукопашном бою.
— А за то, — плюнул ему в рожу Гена. — Сколько мы вас просили: сделайте нам ночное кафе-мороженое или хотя бы дискотеку, а вы ни в какую…
— Не любите вы детей! — бросил серьезное обвинение сторожу Костик и проткнул ему живот. — Ох, не любите!
Затем они поймали кошку, привязали к ее хвосту взрывпакет и пустили на мост. Таким образом левая сторона реки оказалась отрезана от правой. Отсюда туда можно было перебраться только на подводной лодке, но ее у ребят под рукой не оказалось. Пришлось переправляться вплавь. Ровно в три ноль-ноль мост был взорван. Разведка выполнила свою боевую задачу по восстановлению мира в этом регионе. Награду за этот подвиг получил Костик. От Гены.
— Ну что, командир, теперь, пожалуй, в казино двинем? — спросил Костик, зевнув. Ему, видно, надоела эта мясорубка. — Хочется отдохнуть!
— Гулять так гулять!.. — мечтательно отозвался Гена. — Полетели!
Казино не ожидало десантников. Спустившись на парашютах, наши ребята сразу уложили на пол охранников, прежде чем войти в полутемный роскошный зал.
Здесь какие-то лысые дядьки мирно играли в покер, длинноногие красавицы вели себя не по уставу, армия крупье, совершенно разложившись, отсиживалась в своих блиндажах.
— Ишь, тыловые крысы! — злобно процедил Костик. — Они тут играют, а мы за них умирай на передовой…
Дети рванули к «одноруким бандитам», но по-настоящему оторвались, лишь когда из автоматов хлынул золотой дождь. Этот звук и послужил сигналом для начала…
— Всем оставаться на своих местах! — раздался звенящий голос Гены, выставившего оружие на поражение. — Все бабки сдавайте в эту вазочку.
И деньги полетели в огромную, величиной со свинью, фарфоровую посудину.
Внезапно раздался выстрел, полностью погас свет.
— Атас!.. — завопил Костик. — ОМОН!
В завязавшейся схватке части Атаманской дивизии планово отступили, остальные сдались.
— Надо бы зачистку произвести! — сказал Гена и произвел зачистку.
— Да-а… — протянул Костик. — И перекурить…
И перекурил. К шести тридцати утра город был полностью освобожден. И только неубранные трупы и развалины повсеместно напоминали о том, что когда-то здесь был мир. Победа!.. На груди ребят весело позвякивали боевые ордена и медали. Костик развернул на пробу одну медаль, она оказалась шоколадкой… Угостил друга. Что ж, самое страшное позади, теперь можно и полакомиться всласть… Съев все свои награды, ребята обнялись и на прощанье от души, по-фронтовому дали друг другу по морде… В знак старой дружбы!
Пела израненная земля. Над городом в клубах солдатского дыма три часа назад вставал рассвет. Пришла пора возвращаться с фронта домой. Прощай, оружие!.. Здравствуй, школа! Здравствуйте, милая, добрая, дорогая наша Надежда Гавриловна!
1998
Кроме себя, к меня ничего нет. Вот почему, когда мое финансовое положение пошатнулось, я принял решение сдать себя в аренду.
— Зачем? — спросила жена.
— Чтобы выжить.
Вскоре в популярной газете было опубликовано мое объявление:
«Сдаю мизинец левой ноги.
Контактный телефон 152-14…»
Жена хмыкнула:
— Это бесполезно. Никто не откликнется.
— Почему?
— Во-первых, он маленький. Во-вторых, кривой. — Мне польстило, что жена помнит мои подробности. — В-третьих, пока не поздно, состриги мозоли — Арендатору это может не понравиться…
На следующий день стало поздно. Утром позвонил Арендатор и буквально через пять минут приехал ко мне на своем «Вольво» для переговоров. Естественно, я не успел привести себя в товарный вид.
Дверь открыла жена.
— Входите, — сказала она с голливудской улыбкой и зачем-то включила свет. — Ждем.
— Ну, показывайте. — Арендатор, молодой человек в длиннополом черном пальто нараспашку и галстуке от Версаче, был вежлив и холоден, как айсберг при встрече с «Титаником».
— Что? — глупо спросил я.
— То, что вы собираетесь сдавать.
Я стянул носок и показал будущему партнеру то, что было обещано в объявлении.
— Маловато, — сказал Арендатор, внимательно осмотрев палец, — и грязновато.
Жена тотчас погасила свет и сказала:
— Не знаю, не знаю… Я уже с ним живу сколько лет, и лично мне нравится.
— Вы привыкли, — бестактно произнес Арендатор. — Вы просто ничего другого не видели.
Что правда, то правда. Жена мне была верна всю жизнь, а этот молодой наглец… мне захотелось ему дать по морде, но вместо этого я почему-то предложил:
— Может, большой возьмете? Или указательный? — Арендатор вынул линейку и стал измерять мой большой палец.