— Ты считаешь, что не они начали вербовку Бедуина, а он их пытался завербовать? В таком случае напрашивается вывод: Марек знал о том, что мы подсылаем к нему своих агентов.
— К этому я и веду.
— Но откуда такая осведомленность?
— Перед тем как ликвидировать Марека, я провела допрос.
— Что он сказал? — начальник управления уже не скрывал волнения.
— Что с момента оккупации Чехии работает на абвер.
— Какой подлец! — вырвалось у шефа. — Ты поверила ему?
— Нет. В противном случае я не осмелилась бы ликвидировать его.
— Как вел себя Марек во время допроса?
— Я бы сказала — нагловато, но струсил. Сказал, что знает контр–пароль и адрес резидента агентуры, которая находится в Германии. Но это неправда. Он просто тянул время.
— Почему ты так решила?
— Если бы он знал что–нибудь об этой агентуре, англичане давно начали бы сотрудничать с ним. Но они не приняли предложение Марека работать на них.
— Почему?
— Марек известен многим разведкам мира. Он был не столько разведчик, сколько артист с авантюристическим уклоном, — язвительно ответила Миллер.
— Мне он известен как очень продуктивный разведчик чехов.
— Марек с молчаливого согласия начальства и истинных разведчиков присваивал себе заслуги других.
— Выходит, Бедуин фактически не был Бедуином?
— Выходит, так.
— Ты уверена, что Марек знал о том, кто ты? Какие основания?
— Первое: он сам искал встречи со мной.
— Ты могла понравиться ему как женщина, довольно интересная женщина.
— Возможно, но при первой встрече он вел себя не как кандидат в любовники, а как будущий резидент. Теперь второе. Я узнала, что Марек ждет прибытия английского разведчика Сикорского, Джона Хатта.
— Эльза, ты — сущий дьявол в юбке.
— Я ваша ученица, — скромно ответила Эльза и улыбнулась.
Штольц и начальник управления рассмеялись.
— Сикорский приезжал в Лозанну?
— Да.
— Он встречался с Мареком?
— Нет.
— Как ты думаешь, почему?
— Кто–то из подручных Бедуина работает на англичан. Сикорского предупредили, что Бедуин ничего нового ему не скажет. Он пробыл в Лозанне всего полчаса.
— Кто из подручных Марека работает на англичан?
— Точно не знаю, но предполагаю, что это может быть официантка, которая подсыпала мне снотворное в овсяную кашу. Я говорила с этой женщиной. Она жаловалась, что Марек расплачивается с ней мелкими подарками, но обещал жениться на ней. О Сикорском он говорил, что от него зависит их отъезд за океан.
— Официантку передадите нашим людям, работающим в Швейцарии. Как я понял вас, вы завербовали ее?
— Да.
— Штандартенфюрер, — обратился начальник управления к Штольцу, — как оценим работу гауптмана Эльзы Миллер в Лозанне?
— Я считаю, она заслуживает оценки «отлично».
— Я тоже так считаю. Что вы предлагаете в качестве награды за отлично выполненное задание?
— По этому вопросу мне необходимо посоветоваться с вами наедине.
— Хорошо. Миллер, просьбы имеются?
— Да. Все время здесь говорили только обо мне. Обер–лейтенант Гардекопф выполнил самую сложную часть операции и вправе рассчитывать на награду, равную моей.
— Гардекопф не будет забыт. Еще вопросы есть?
— Нет.
— Вы свободны. Подождите штандартенфюрера Штольца в его приемной.
— Кажется, мы справились с заданием, фрау гауптман, — весело сказал Гардекопф в коридоре.
— Разве могло быть иначе, Гардекопф?
— Мы сделали все, что смогли. Но мне не дает покоя то, что Бедуин сказал: он работает на нас…
— Если не хотите неприятностей, — оборвала его Эльза, — никогда больше не вспоминайте об этом.
— Вы полагаете, что Марек сказал правду?
— Не знаю, но говорить об этом не следует, могут быть неприятности.
— Слушаюсь, фрау гауптман.
В приемной Штольца секретарь сказал:
— Фрау гауптман, вчера заходил в управление один ваш знакомый.
— Кто именно?
— Штурмбанфюрер Венкель.
— Он в Берлине? Как его здоровье?
— Не жаловался. Очень переживал за вас. Привез вам из России от офицеров СД и гестапо подарки. Просил, как только вы появитесь, позвонить ему. Вот номер его телефона, — протянул секретарь лист бумаги. — Да, я совсем забыл, обер–лейтенант, штурмбанфюрер Венкель спрашивал и о вас тоже. Говорил, что в гестапо помнят непревзойденного мастера допросов.
Гардекопф заулыбался.
На пороге приемной появился штандартенфюрер Штольц:
— Миллер, зайдите ко мне. Вы, Гардекопф, подождите здесь.
У себя в кабинете Штольц задал Эльзе несколько вопросов.
— Как ты считаешь, два первых агента, которых мы послали к Бедуину, живы?
— Вряд ли. Официантка сказала мне, что, после того как она подсыпала им в еду снотворное, они больше не появлялись.
— Марек мог переправить их к англичанам. Возможен такой вариант?
— Такой вариант возможен только в том случае, если англичанам они были нужны, в чем я сомневаюсь.
— Ты считаешь, что англичанам не нужны люди, которые работают в абвере?
— У Бедуина не было контакта с англичанами. Они не доверяли ему полностью.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Как ты отнеслась к его словам, когда он заявил, что работает на абвер?
— На этот вопрос мне не хотелось бы отвечать.
— Почему?
— После этого мне нелегко было дать команду Гардекопфу на его ликвидацию, и только приказ помог мне. Я до сих пор сомневаюсь, правильно поступила или нет. Он работал на абвер? — внимательно смотрела на Штольца Эльза.
— Не знаю. Мне об этом ничего не известно. В любом случае ты поступила правильно.
— Но мне непонятно: если он был нашим агентом, зачем разыграли всю эту комедию?
— Значит, у шефа были свои соображения.
— Четыре наших агента погибли бессмысленно.
— Во всем, что делает шеф, всегда есть смысл.
Эльза вздохнула:
— Мне кажется, на эту тему лучше не говорить.
— Ты права. Вчера у меня был штурмбанфюрер Венкель. Жаловался, что твои подчиненные в последнее время занимаются не столько службой, сколько пьянкой. Тебе придется поехать в Россию. Не возражаешь?
— Нет. Сколько я пробуду там?
— Месяц, два — не больше. Твое постоянное место работы будет здесь, в Берлине.
— Меня устраивает такая служба.
— В твоем подчинении будут еще две группы.
— Они тоже находятся в России?
— Нет. Одна в Польше, другая во Франции.
— О! Так мне придется разъезжать по всей Европе.
— Разве это плохо?
— Трудно сказать. В мирное время о таких поездках можно было только мечтать, а в военное время они небезопасны.
— После ранения ты боишься нападения? — пошутил Штольц.
— Я не боюсь ничего. У меня здесь, в Берлине, будет свой штат?
— Да. Гардекопф — при тебе всегда и везде, двух остальных будешь посылать с инспекционными поездками.
— Хорошо. Мне начинает нравиться новая служба.
— В принципе, она старая, хотя у нее есть одно преимущество.
— Какое?
— На этой должности должен быть майор. Я думаю, через годик ты получишь этот чин.
— Благодарю вас, господин штандартенфюрер. Эльза собралась уходить.
— Да, — вспомнила она, — штурмбанфюрер Венкель оставил для меня номер своего телефона. Как вы считаете, есть смысл встречаться с ним?
— Конечно. Он будет твоими глазами в России. Я уже говорил с ним.
— Когда мне и Гардекопфу выезжать?
— Отдохни несколько дней.
— Я не устала.
— Не храбрись. Я вижу, что устала, и очень. Приказываю тебе и обер–лейтенанту неделю не появляться в управлении.
— Слушаюсь.
Гардекопф поджидал Эльзу в приемной штандартенфюрера.
— Гардекопф, вам и мне приказано неделю не появляться в управлении.
— Домашний арест, фрау гауптман?
— Заслуженный отдых, обер–лейтенант. Давайте позвоним штурмбанфюреру Венкелю и встретимся с ним.
— С удовольствием!
Венкель очень обрадовался звонку Миллер. Крикнул в трубку:
— Ждите меня. Я сейчас подъеду к управлению на такси.
— Хорошо, — Миллер положила трубку.
Неожиданно Гардекопф спросил:
— Фрау гауптман, чем мы будем заниматься теперь, после возвращения из Швейцарии?
— А чем бы вы хотели заниматься?
— Разведчик из меня не получится, я с большим удовольствием вернулся бы в Россию, к своим прежним обязанностям.
— Даже без меня?
— Вам от меня будет мало пользы в разведывательной работе. Боюсь, что могу только навредить вам, фрау гауптман.
— Дезертируете, обер–лейтенант?
— Ни в коем случае. Просто разведчик из меня не по лучится.
— А на любой другой службе вы согласны быть моим подчиненным?
— Да, — с готовностью ответил Гардекопф. — Что бы ни случилось, я всегда буду помнить о том, что вы сделали для меня.
— В таком случае, я беру вас с собой. Служба та же, что была в России, только теперь зона нашей деятельности увеличена.
— Вам будет подчинено несколько групп в России?
— Мы с вами будем руководить группами в России, Польше, Франции.
— Я никогда не был ни в Польше, ни во Франции.
— Теперь побываете и там, и там, — засмеялась Эльза. Венкеля долго ждать не пришлось.
— Фрау гауптман, вы отлично выглядите! — сказал он, восторженно глядя на Миллер.
— Вы тоже!
— Автомобиль ждет нас. Едем ко мне.
Эльзе не терпелось узнать, как там, на Родине. Ее интересовало положение партизан и подпольщиков. Дорогой говорили в основном о погоде в Германии, не касаясь вопросов службы.
Автомобиль остановился у двухэтажного дома. Венкель расплатился с шофером и повел гостей к себе. Дверь открыла жена штурмбанфюрера. Венкель познакомил ее с Миллер и Гардекопфом и сказал:
— Берта, займись столом, а мы тем временем поговорим о делах.
— У вас неплохая квартира. Собственная? — спросила Эльза.
— Да, подарок отца к свадьбе.
— Здесь довольно уютно, у вашей жены хороший вкус.
— Скажу вам, друзья, по секрету, что я отвык от всего этого. — Венкель обвел руками комнату и добавил: — Отвык от роскоши и уюта.