— А когда будет ликвидирован Гартман?
— После четырех поездок. Майор Винк, он уже покойник, выполнил основную работу.
— Почему его убрали раньше времени?
— Винк подозревал, что, когда он выполнит задание, его убьют. Чтоб не было недоразумений, Штольц приказал ликвидировать его.
— А нам с вами не грозит подобное?
— Нет. Нам не будет известен шифр вклада. Потому нам ничего не угрожает.
— Вы не желаете с часок отдохнуть перед дорогой, пока я все подготовлю?
— Благодарю за заботу. С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.
Эльза вызвала Замерна и приказала ему отвезти майора Герфта в казино и определить в номер.
Когда оба удалились, Миллер позвонила Гардекопфу.
— Зайдите с Гартманом ко мне.
Минуты через три они вошли в кабинет. Миллер с ходу обратилась к Гартману с вопросом:
— Гартман, вы готовы к отъезду в Берлин?
— Так точно.
— Рады? — неотрывно смотрела Эльза на своего подчиненного.
— Не знаю, — как–то неуверенно ответил тот. — Я привык работать под вашим командованием. Здесь я был всем доволен, как сложится у меня служба в Берлине, неизвестно.
— Чем вы будете заниматься в Берлине? — поинтересовалась Миллер.
На какой–то миг лицо Гартмана стало каменным: видимо, он усиленно думал, как объяснить все Миллер.
— Простите, фрау оберст–лейтенант, я не уверен, имею ли право отвечать на ваш вопрос?
— Вам приказал Штольц держать от меня в секрете ваши новые обязанности? — не унималась Эльза.
— Конкретно он не приказывал, лишь напомнил, что моя новая служба совершенно секретная.
Эльза не удержалась и молвила:
— Хотите, я скажу вам, чем вы будете заниматься в Берлине?
Гартман удивленно смотрел на Миллер.
— Вы будете отвозить ценности, собранные нами, в Швейцарию.
Теперь уже Гартман завороженно смотрел на Эльзу. Такая осведомленность ошеломила его. Но он не мог понять, зачем в таком случае она затеяла эту игру.
Эльза, словно прочитав мысли Гартмана, продолжала:
— Все мы, участвовавшие в убийстве Венкеля, являемся как бы заговорщиками, тесно связанными между собой страхом перед возмездием. И все, кроме вас, Гартман, — жестко проговорила Эльза, — понимают это. Только вы возомнили, что вам поручена секретная служба за ваши личные качества, а не по протекции вашего командира. Мне очень жаль, что я ошиблась в вас.
Миллер замолчала. Гартман, казалось, вжался в кресло от смущения.
— Я не ответил на ваш вопрос потому, что боялся проверки на болтливость с вашей стороны.
Пожав плечами, Эльза заметила:
— В том, что я умею держать язык за зубами, у вас была возможность убедиться.
— Простите меня… — промычал Гартман.
— Если вы искренне чувствуете себя виноватым, я прощаю вас, Гартман, но учтите на будущее: если у вас от меня и Гардекопфа появятся тайны, вы пожалеете об этом.
— Больше никогда не повторится ничего подобного, — поспешно заверил подчиненный Миллер. — Даю вам честное слово офицера.
— В Берлине мы встретимся с вами, Гартман. Я и Гардекопф будем осуществлять вашу переправку через границу рейха. Мы с вами, как видите, будем заниматься одним и тем же делом. Для того чтобы гарантировать вам дальнейшее продвижение по службе, я попросила Штольца предоставить вам самостоятельность в данной операции, но это только для того, чтобы ваши успехи не приписывали кому–то другому. Мне очень не хотелось бы, чтобы кто–то воспользовался плодами вашего нелегкого труда. Вы возомнили о себе бог знает что. Во всем будете советоваться со мной или с Гардекопфом, но так, чтобы об этом никто не знал. Наши отношения держать в строжайшей тайне от других сотрудников СД. Особенно от Герфта.
— Я все понял, фрау оберст–лейтенант. Я всегда буду советоваться с вами.
— И еще, Гартман, хочу предупредить вас об одной ситуации, свидетелем которой вы сегодня окажетесь. Герфт, с ним вы летите в Берлин, на ваших глазах pasbi–грает небольшой спектакль. Он застрелит шофера, который повезет вас, положит в автомобиль труп человека, переодетого в форму гауптмана и с документами на имя Гартмана. Затем обольет машину бензином и подожжет. Все будут считать, что на автомобиль, в котором вы везли ценности, напали «маки».
— Но зачем убивать шофера?
— Это решает Герфт и перечить ему не стоит. Я подготовила вас к этому, чтобы вы вели себя во время «спектакля» должным образом, чтобы по приезде в Берлин Герфт не сказал Штольцу о вашем слюнтяйстве и малодушии…
— Мне просто жаль шофера. Простите, фрау оберст–лейтенант, что я не был искренен с вами.
— Ничего, Гартман, это говорит о вашей преданности фюреру и долгу, — миролюбиво усмехнулась Миллер. — Сейчас вы получите под расписку ценности, которые должны доставить в Берлин и вручить лично штандартенфюреру Штольцу. Гардекопф, принесите чемодан.
Оставшись в кабинете один на один с Гартманом, Эльза спросила:
— Вам приходилось бывать в Швейцарии раньше?
— Так точно. Еще до войны с Россией. Я почти два года колесил по Швейцарии в качестве агента абвера.
— Значит, со Швейцарией вы в какой–то мере знакомы. Это уже неплохо.
— Вам не известны варианты моей переправки? — поинтересовался офицер.
— Все варианты вашей переправки за границу будут согласовываться со штандартенфюрером Штольцем Поэтому сейчас говорить об этом нет смысла. Вы водите автомобиль?
— Да, — кивнул Гартман и добавил: — В молодости я был автогонщиком.
— Отлично. Есть неплохой вариант переправки через границу под видом автотуриста.
В кабинет вошел Гардекопф с большим чемоданом в руке и поставил его перед Эльзой.
— Гартман, откройте чемодан и сверьте ценности с их перечнем.
Спустя двадцать минут Гартман доложил:
— Все сходится, фрау оберст–лейтенант.
— А вы сомневались? — ухмыльнулась Миллер.
— Нисколько.
Он закрыл чемодан, снял его со стола на пол.
— Распишитесь, — Эльза подала ему второй экземпляр перечня.
Гартман прочитал и поставил свою подпись.
— Желаю удачи, гауптман, — пожала Эльза Гартману руку. — До встречи в Берлине.
Он повернулся уходить, но Миллер остановила.
— Гартман, вернитесь! Я совсем забыла, что сейчас должны привезти немного ценностей, собранных полевой жандармерией. Подождите в моем кабинете.
Не прошло и десяти минут, как появился Ваден с солдатским ранцем в руке.
— Принимайте ценности, фрау оберст–лейтенант, — сказал он, высыпая из ранца на стол золотые вещи, драгоценные камни, серебряные браслеты.
— Гауптман, осмотрите ценности и составьте перечень их с приблизительной стоимостью, — приказала Эльза.
Гартман пододвинул кресло ближе к столу, стал осматривать и описывать один предмет за другим. Эльза и Ваден отошли, чтобы не мешать ему. Гардекопф, совершенно не разбираясь в камнях и металле, все же подсел к Гартману и помогал ему, внимательно следя за его работой.
Ваден тихо спросил Эльзу:
— Вы довольны, фрау оберст–лейтенант?
— Еще бы! Мне остается только сожалеть, что вы ее мой подчиненный, — улыбнулась Миллер.
— Я рад, что смог помочь тебе, Эльза.
— Не мне, дорогой, а рейху.
— Согласен, ведь с тобой спорить нельзя. Я больше не нужен?
— Одну минутку, сейчас Гартман закончит опись ценностей и один экземпляр вручит вам. Этот документ пригодится вам в будущем.
— Хорошо, я подожду, — согласился Ваден.
Эльза подошла к Гардекопфу и Гартману. Перед ними лежало несколько золотых вещей. Все остальное было сложено в чемодан.
— Скоро закончите?
— Через пару минут.
Когда все было готово, Гартман отдал три экземпляра перечня Миллер. Эльза расписалась на одном из них и протянула листок Вадену:
— Получите один экземпляр.
— Этот документ надо хранить? — спросил оберст–лейтенант.
Эльза объяснила:
— Когда ваша помощь абверу будет настолько существенной, что мое начальство через рейхсфюрера Гиммлера будет ходатайствовать о награждении вас, вы сможете предъявить этот перечень в виде доказательства вашей деятельности в этой области.
Ваден ушел. За ним, взяв чемодан, вышел и Гартман. Гардекопф сидел в кабинете Миллер, ожидая указаний.
— Сейчас, Гардекопф, нас ожидает самое неприятное, — сказала Миллер.
— Вы имеете в виду имитацию нападения на автомобиль? Я уверен, что Герфт все организует так, что никто ни о чем не догадается. Герфт — не новичок в таких делах.
— Случается, что ошибки допускают и такие, как Герфт.
— Но мы же здесь ни при чем.
— Вы многого не понимаете, Гардекопф.
— Вы считаете, что неудача Герфта может коснуться нас?
— Если его постигнет неудача, нас ожидают неприятности немалые.
— Я поеду в казино и буду сопровождать Герфта до аэродрома, — решительно сказал Гардекопф.
— Вы хотите, чтобы Герфт застрелил вас вместе с шофером? — пожала плечами Миллер.
— Он не посмеет этого сделать.
— Зато в Берлине наговорит на вас такое, что наверняка очутитесь в концлагере. Нам остается одно — ждать…
Прошло более двух часов с тех пор, как Гартман вышел из кабинета Миллер, а сообщение о нападении на автомобиль не поступало. Эльза знала, в каком районе Герфт должен осуществить имитацию нападения французских партизан. Она решила посмотреть на карте, сколько километров от этого места до аэродрома.
— Гардекопф, принесите карту Парижа и его окрестностей.
Когда Гардекопф развернул карту, Миллер внимательно посмотрела на нее. От места нападения на автомобиль до аэродрома было километров двадцать.
— Они должны уже быть в воздухе, — медленно произнесла Эльза.
— Этот район патрулируется полевой жандармерией. Я схожу к оберст–лейтенанту Вадену, может, удастся что–нибудь узнать.
— Ни в коем случае, — запретила Миллер. — Ваден сразу заподозрит, что нам известно о покушении.
— Что же делать, фрау оберст–лейтенант?
— Ждать и только ждать, — решительно повторила Эльза.
Прошел еще один долгий час. Эльза уже хотела было послать Замерна под каким–нибудь предлогом на аэродром, дорогой он обязательно заметит автомобиль. Другого выхода в данной ситуации Эльза не видела, ехать самой было опасно.