— А дяденьки?
— Дяденьки не отравятся.
— А духами, тять, могут?
— Чего ты заладил? Отвяжись! Что духи, что деколон — одна сатана! — рявкнул Туинов.
Фомин почувствовал: мальчик знает что-то очень важное, что может навести на след банды. Поэтому, когда Вовка вышел, Михаил, наскоро простившись с Туиновым, догнал его на улице. Разговор не получался. Мальчик все время пытался убежать от назойливого собеседника. Тогда Фомин зашел в магазин, купил килограмм конфет и подал изумленному Вовке. Уплетая конфеты, мальчик охотно стал отвечать на вопросы Фомина:
— У Рохальских вчерася свадьба была, да и сегодня они все пьяные.
— Ну и что? Духи они, что ли, пили?
— Ага, а потом духов этих в ведро наливали и стали брызгаться ими. Сами обливались и на лошадей брызгали. Аж на улице пахло.
— А где живут Рохальские? — не веря удаче, спросил Фомин.
— Рядом с нами...
— Карпинская, 18?
— Ага...
Михаил бегом бросился в уголовный розыск. Карпинская, 18! Это же Рохальский Митька, дружок Порошина. От них наверняка ниточка потянется к братьям Сулимановым, к Левке Хусаинову, к Шушаковым... Вот она, банда! Теперь им не уйти от ответа!
В тот же вечер были выявлены все связи Рохальского и Порошина. А ночью у всех одновременно произведен обыск. У Сулимановых под полом нашли более 20 платьев и костюмов, в том числе белое свадебное платье. У Шушаковых и Полубаяринова — десятки ящиков вина, у Порошина в селе Худюкове — духи, одеколон, металлический ящик из-под денег магазина «Тэжэ». Вся банда была арестована. В процессе следствия выявили еще более 30 человек, причастных к преступлениям, совершенным бандой Рохальского.
Осенью 1930 года Фомин был мобилизован в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Служил в Туркестане, где принял активное участие в ликвидации басмаческих банд Ибрагим-бека.
После армии Михаил возвратился в Иркутский уголовный розыск, к старым друзьям. Здесь его ждали, встретили тепло и радостно. Фомин вскоре был назначен старшим оперуполномоченным. Вновь начались тревожные будни, полные изнурительного труда и смертельного риска. Но без всего этого Фомин уже не представлял своей жизни...
В короткий срок им было раскрыто более двадцати крупных преступлений, ликвидировано двенадцать воровских и разбойничьих банд, задержано около шестидесяти опасных преступников. Неизмеримо вырос авторитет Фомина как среди сотрудников уголовного розыска, так и среди населения города.
Как-то летом 1947 года Фомина вызвал к себе начальник Управления милиции полковник Дошлов:
— Сегодня ночью в поселке Хужир совершено разбойное нападение на кассу рыбозавода, — без предисловий начал он, — сторож убит, контора сожжена. На какие-либо следы рассчитывать не приходится: пожар тушили всем поселком, десятки людей побывали там до вас. Работать, Михаил Николаевич, будете вдвоем с товарищем Куличенко. Вылетать немедленно, с аэропортом я договорился, вас переправят...
Через два часа Фомин и Куличенко уже стояли у пепелища. Печные трубы, остатки обгорелых стен да два больших металлических ящика дымились перед ними. Уже в начале расследования возникли важные вопросы: зачем преступники подожгли контору? Почему не взяли деньги (в обгорелых ящиках оказались нетронутыми два миллиона рублей)? Почему убили сторожа?
Как выяснилось, в конторе хранился архив с документами и долговыми расписками рабочих рыбозавода. Многие рабочие брали из кассы в долг различные суммы. Почти все документы сгорели. Это вызвало возникновение первой версии: преступник — один из должников конторы. В пользу этого предположения говорили многие факты.
— Деньги не тронуты — раз, — загибая пальцы, стал перечислять Куличенко, — документы сожжены — два, сторож убит — три. Вероятно, женщина узнала преступника, и он вынужден был убить ее. О деньгах он не знал, да и открыть ящики без специальных инструментов не мог. Он явился в контору с единственной целью уничтожить долговые документы. И это ему удалось.
— Остается выяснить круг рабочих, бравших в кассе деньги в долг, и мы у цели, это ты хочешь сказать? — спросил с сомнением Фомин.
— Именно это! — воскликнул Куличенко, удивленно глядя на Фомина. — Элементарная логика! Что тебя смущает?
— Детали, которые начисто опровергают твою версию, — хмуро ответил Фомин.
— Любопытно, что еще за детали?
— А вот послушай: шкаф с долговыми документами не был взломан, поэтому большинство, документов остались пригодными для чтения, хотя и сильно обгорели. Будь ты, Василий, на месте преступника, что бы ты сделал в первую очередь?
— Нашел бы и уничтожил свою расписку для верности. Потом поджег бы остальное.
— Вот именно! Тем более что замок у шкафа можно было сорвать без особого труда. Далее: самый большой долг имеет главный бухгалтер Зорин. Однако его расписка оказалась на месте, а сам он имеет твердое алиби. Сумма долга остальных рабочих не так велика, чтобы кто-то решился пойти на подобное преступление.
— Значит...
— Значит, преступники хотели ограбить кассу.
— Но на ящиках нет никаких следов взлома!
— Думаю, что они имели дубликаты ключей.
— Что же помешало им унести деньги?
— Вспомни первый допрос: Вера, кассирша, тогда показала, что, уходя из конторы, очень спешила и один из ящиков замкнула только на правый замок. Левый был не заперт.
— Правильно. Ящик и после пожара был заперт на один замок, я проверял.
— Это так, да только замкнутым оказался левый замок!
— Постой, постой. Значит, неизвестный с ключами проник в контору, убил сторожиху и стал открывать ящик, но в спешке не мог понять, что, открывая один замок, он замыкал другой и наоборот! Так вот почему деньги остались нетронутыми!
— Думаю, что все было именно так, — торжествуя, подчеркнул Фомин. — Поэтому, не исключая первой версии, нам необходимо установить круг знакомых кассирши и проверить, где был каждый из них во время пожара.
Круг знакомых Веры установить было легко: ее знали почти все рабочие и служащие рыбозавода, жители поселка также хорошо знали кассира.
При опросе было установлено, что на пожар сбежались все рабочие завода и конторские служащие. Только двоих не было: начальника планового отдела конторы Микши и техника-нормировщика Стасюка.
— Интересно, что помешало им прийти? — раскуривая папиросу, размышлял вслух Куличенко.
Вечером допрашивали Стасюка и Микшу. Оба утверждала, что ездили на рыбалку, там и заночевали. Вернулись под утро. Но от опытного глаза Фомина не ускользнула растерянность допрашиваемых, одинаковые заученные объяснения, нервозность.
Он спросил:
— Если сейчас поедем все вместе, вы покажете место ночевки?
— Покажем. — Микша стрельнул глазами в сторону Стасюка. Этот взгляд для видавшего виды Фомина был красноречивей всяких слов.
— Тогда первым поедет с нами Стасюк, — продолжал Фомин, — а после свозим Микшу. Если вы оба покажете одно место, мы принесем вам свои извинения. Если нет, арестуем.
Долго плутали по побережью Байкала, Стасюк никак не мог отыскать место ночевки. «Забыл», — всю дорогу твердил он. Его арестовали, дома произвели обыск и на старых брюках, валявшихся в углу, обнаружили следы крови.
— Резал рыбу, запачкался, — пытался объяснить Стасюк.
— Экспертиза покажет. — Куличенко завернул брюки в бумагу и уложил в сумку.
Микша ехать к месту ночевки отказался.
— Ваша взяла, — устало сказал он, — только денег мы не взяли. И сторожиху убивать не хотели...
— Да, да! И вообще вы добрые дяденьки из старой сказки для детей! — с издевкой проговорил Фомин. — Кто вам дал ключи от металлических ящиков? — спросил он.
— Верка сделала слепки, а Стасюк изготовил дубликаты...
— Потом стали ждать удобного случая?
— Да...
— Что произошло в конторе ночью?
— Я открыл замки, но ящик не отпирался. Попробовал Стасюк, результат тот же. Крутили ключами еще несколько раз, но открыть так и не смогли. Потом уже Верка нам сказала, что специально оставила один замок открытым, чтобы мы быстрее управились. Стасюк ее чуть не пришиб за это...
— Зачем подожгли контору?
— Следы скрыть хотели...
Так через 36 часов после преступления убийцы были установлены и задержаны. Приказом начальника Управления Фомину объявлена благодарность и выдано денежное вознаграждение. Закончилось одно из многих расследований. За долгий и плодотворный путь в милиции Михаилом Николаевичем Фоминым раскрыто более 200 крупных и опасных преступлений. Он имеет 39 благодарностей и различных наград, удостоен трех правительственных наград: орденов Ленина, Красного Знамени, медали «За отвагу».
В 1962 году подполковник милиции Михаил Николаевич Фомин, отдав без малого 36 лет любимой работе в уголовном розыске, по состоянию здоровья был вынужден уйти на пенсию.
Сейчас он на заслуженном отдыхе. Но продолжает активно сотрудничать с милицией. Часто бывает в Управлении уголовного розыска, где добрая половина старых работников — воспитанники Фомина. Они с честью продолжают эстафету, начатую первыми сотрудниками уголовного розыска нашего сибирского края.
Побег
Все началось с того, что в поселке Гутой в конторе сельсовета задержали с поличным налетчика. Их было несколько человек, но задержать удалось только одного. Это было ночью. А днем допрашивали грабителя, но он, уставившись наглыми глазами в упор на уполномоченного Сироткина, ничего не говорил. Это был мужчина лет сорока, ладно сложенный, с обветренным лицом и пышной красивой шевелюрой. Держался он как-то не так, как обычно ведут себя в таких случаях преступники: не склонял низко головы, не прятал лицо, не потирал нервно руки, не сутулился и не заискивал; в осанке его проглядывалась некая независимость. Одет он был просто: брюки в сапоги, рубашка-косоворотка, пиджак. Но и здесь было что-то не так, как у простых мужиков, — чувствовалась аккуратность и даже подтянутость.