Но группы не было ни через час, ни через два. «Может, собака след взяла и теперь работают по нему? — гадал Геннадий. — Если это матерый волк, вряд ли он даст возможность использовать собаку, тем более прошло уже столько времени...»
Между тем группа Измайлова обследовала контору стройуправления и обнаружила на полу кровь. Проследив предполагаемое движение ночного гостя и направление падающих капель крови, решили, что неизвестный ранен в правую часть тела — в руку или плечо.
Дальше стали искать след. Нашли. Привел он к продовольственному магазину и затерялся. Решили: тот тип умчался на машине. Стали искать сторожиху. Минут через десять появляется.
Оказывается, она напротив живет и наблюдает, по ее словам, из окна своей квартиры. Сначала оперативники усомнились в этом, но на их вопрос насчет бородача она тут же выдала:
— Видела его. Крутился около часа ночи. Думала: присматривает, что плохо лежит, ведь два раза обошел магазин-то, забрел, как бездомный пес, и в будку мою. А тут как раз сосед Фуат на своем драндулете-полуторке. Этот мужик-то — к нему. Не знаю, об чем они там толковали, да после тот-то, похожий на дьяка, сел к нему в кабину и — айда. А куда? Бог его знает. Но сосед эдак через час-два вернулся.
Измайлов этого соседа — с койки. Тот сказал, что повез бородача за четвертную в Святовский поселок.
Взяли шофера с собой. Показал где незнакомец сошел.
Собака с трудом взяла след. Несколько раз теряла. Совсем потеряли след около Волжского монастыря, точнее, на его каменных ступенях. Лестница спускалась к самой Волге. Пришлось изрядно полазить, но без толку...
Прибыл Измайлов только около восьми утра.
— Знаешь, старина, — начал он уже с порога, — не повезло мне сегодня. Видишь, фендель какой на лбу поставил? И надо ж, на ровном месте поскользнулся, на лестнице — к воде спускался...
— Слушай, не тяни кота за хвост, рассказывай быстрее, — перебил Геннадий. — Время не терпит — давно пора докладывать.
Глава III
Совещание следственного отдела НКВД республики началось в шестнадцать часов. В нем участвовали и некоторые сотрудники райотделов милиции. Заместитель начальника полноватый и лысеющий майор Галямов изложил всем суть дел последних дней. Докладывал стоя, привычно медленно раскачиваясь с пяток на носки. В бумажки не заглядывал — обладал отменной памятью. Остановился и на событиях вчерашнего дня. Чуть надтреснутым усталым голосом поведал о попытке милиции задержать неизвестного, следы которого затерялись в районе Волжского монастыря, в поселке Святовске. Майор высказал предположение: раненный Закировым преступник и лицо, проникшее в контору стройуправления, — один человек. Привел при этом доводы: идентичность отпечатков обуви, характер ранения и кровотечения, последовательность событий по времени. Он отметил, что одна из причин, позволивших преступнику скрыться, — медлительность работников второго отделения милиции Советского района.
— Товарищи, — продолжал Галямов, глядя в распахнутое окно, — сейчас еще не ясно, почему Жуков заподозрил тех двух, которых преследовал. Сам он сейчас находится в больнице в тяжелом состоянии. По заключению врачей, если все будет нормально, с Жуковым можно будет побеседовать не раньше, чем через неделю.
Галямов налил из графина в стакан воды и немного отпил.
— Я напомню присутствующим, — заговорил он чуть бодрее, — Жуков совместно с Треньковым вели дело об убийстве Древцова и ограблении его квартиры. Мы уже слушали Тренькова о состоянии дела. К сожалению, он нас не порадовал. — Майор снял очки и тоном приказа заключил: — Руководство отдела поручает старшему лейтенанту Закирову возглавить расследование.
Он повернулся к Закирову и, окинув его быстрым оценивающим взглядом, немного тише произнес:
— Товарищ Закиров, у вас есть возражения по этому поводу?
Закиров нерешительно поднялся с места:
— Нет. Но на мне висят два срочных дела и...
— Все дела вы передадите капитану Черных, — не дал ему договорить Галямов. — Он завтра из отпуска выходит. И учтите, Закиров, надо что есть мочи налечь. Уже две недели прошло, а результаты — кошкины слезы.
Потом с председательского места поднялся молодой еще, чуть седеющий красивый шатен с тремя шпалами в петлицах.
Шепот в кабинете мгновенно стих, воцарилась тишина. Откуда-то издалека донесся перестук трамвайных колес.
— Товарищи, — начал полковник Нурбанов, возглавлявший отдел, — последние дни Жуков изучал картотеку и архивные дела по выдвинутой им версии. Не исключена возможность, что он увидел в ресторане лицо, причастное к убийству Древцова. К тому же нельзя не учитывать и другого: дела, которые расследовал Жуков, все без исключения окончились поимкой преступников. Мне представляется, что выдвинутая им версия заслуживает пристального внимания, во всяком случае, она в большей степени увязывает известные нам факты и события в одну цепь, хотя и здесь много белых пятен. Полагаю, что не исчерпана и предыдущая версия: террористический акт в отношении ответственного советского работника. Поэтому Тренькову надо поработать некоторое время в этом направлении. Сколько ему работать, определит Закиров. Видимо, не нужно пока противопоставлять эти версии.
Зазвонил телефон, соединяющий с наркомом автономной республики.
Нурбанов взял трубку. Судя по тому, как напряглось его лицо и он нервно начал записывать данные, все поняли: случилось что-то серьезное.
— Извините, товарищи, — сказал он, закончив разговор. — Продолжим далее... Итак, товарищ Закиров, постарайтесь немедленно установить личность убитого преступника и, по возможности, бородача, его сообщника. Это первое. Второе: я вам рекомендую побывать на месте происшествия — квартире потерпевшего. Это многое прояснит, даст пищу для размышлений. Все. Совещание закончено.
Нурбанов попросил остаться некоторых сотрудников отдела. Он немного постоял в раздумье, внимательно посмотрел на каждого из присутствующих, словно определял их готовность воспринять и оценить то, что хочет сказать.
— Только что звонил нарком... В восьми километрах от Светловолжска, вниз по Волге, в три часа ночи в течение нескольких минут работала неизвестная рация. Часть передачи удалось записать. Над шифровкой работают. Оперативная группа установила: следы затерялись на берегу Волги, в шести километрах от Волжского монастыря, если взять его за крайнее строение населенного пункта Святовска. При прочесывании в придорожных кустах найден велосипед с проколотыми шинами. Есть предположение, что этим велосипедом оставлены следы на месте работы рации. Соответствующие документы сейчас будут доставлены. А пока давайте-ка взглянем на карту.
Нурбанов пригласил всех к карте республики. Он взял указку и повел ею по разноцветным значкам.
— Видимо, здесь он работал, потом подался по извилине дороги. Она, видите, здесь наиболее близко подходит к Волге?..
— Не исключается, что здесь он пересел в лодку, — предположил старший следователь майор Стеклов, — и по течению — вниз. Скорость течения тоже надо учитывать.
— Не исключается, — подтвердил Нурбанов, — но впереди, примерно в полукилометре, находится развилка дорог... И можно допустить, что там ждала его машина. Отсюда радист мог двигаться в трех направлениях. Следовательно, извилина к реке... использование лодки могут оказаться лишь прикрытием. Расчет: ввести нас в заблуждение. Но может быть и наоборот: противник исходил из близких наших соображений, с учетом, конечно, своих практических возможностей.
— Одну дорогу, товарищ полковник, можно все же исключить: вряд ли он поехал навстречу опергруппе. Это единственная дорога сюда из Светловолжска, — сказал Закиров. Но тут же засомневался в собственном предположении: — Хотя здесь еще надо учесть фактор времени: когда опергруппа может прибыть на место передачи.
— Верно. Теперь поразмыслим именно...
— Разрешите? — раздался голос появившегося в дверях посыльного.
Нурбанов повернулся.
Посыльный, обратившись по форме к полковнику, передал пакет с данными, связанными с деятельностью неизвестного лазутчика.
— ...именно с этих позиций, — продолжил Нурбанов, быстро знакомясь с содержимым пакета. — Радист исходил, конечно, из худшего — работа рации и ее местонахождение будут известны контрразведке. Но сколько для этого понадобится времени? При удаче для пеленгации и прибытия на место нахождения рации необходимо как минимум сорок — сорок пять минут. У развилки дорог мы можем оказаться минут через тридцать пять — не раньше. А что же предпринимает радист? Для сбора, упаковки рации ему с лихвой хватает пяти минут. До развилки дорог два километра. На велосипеде по проселочной дороге со скоростью двадцать — двадцать пять километров их можно преодолеть за шесть-семь минут. Таким образом, у него остается в запасе не менее двадцати минут. Если даже сломается велосипед, радист значительно раньше достигнет развилки, чем мы. Именно на этот случай, видимо, шпионом предусмотрена дополнительная страховка: автомашина или лодка...
Для проверки различных вариантов действий радиста руководство отдела решило создать специальные группы.
Решено было также организовать поиск рации. Предположили, что ее хранят в тайнике где-то в лесном массиве, прилегающем к ближайшим населенным пунктам.
Галямов и Стеклов считали, что рацию надо искать в районе от развилки дорог до Святовска по крутым безлюдным откосам берега. Пришли также к выводу о необходимости обратить особое внимание на три ближайших населенных пункта.
Майор Петр Прохорович Стеклов — в прошлом активный участник гражданской войны, помощник командира особого отряда губернского ЧК — настаивал начать серьезную работу по поиску радиста со Святовского поселка, в котором, как он полагал, немало затаившихся недобитков, темных людишек. Он, как уроженец Святовска, считал, что Волжский монастырь, который находится на территории этого поселка, — обитель с неразгаданным мрачным прошлым.
После выступления Стеклова совещание закончилось, но расходиться не спешили.