Полковник внимательно взглянул на присутствующих.
— Ну, и вторая деталь: Космач сказал, что смастерил два ключа. Первый он передал за два дня до нашего к нему визита.
Закиров удивленно посмотрел на своего начальника.
— Преступник, как оказалось, обладает незаурядной памятью: он в деталях изобразил на бумаге изготовленный им ключ. Потом ему предъявили связку ключей — те самые, которые старший лейтенант Закиров уже держал в руках, будучи на заводе. И Фролов, представьте себе, и тут же отыскал тот ключ, копию которого он изготовил для Муратова. Чтобы убедиться, не ошибается ли он, поставили ключ и эскиз, нарисованный им, — совпадение полное.
— И от какого же сейфа оказался этот ключ? — не выдержал Закиров.
Полковник сказал, что это ключ от одного из сейфов конструкторского бюро, где работает Роза Зеленская.
И, уже обращаясь к Закирову и Жукову, сказал шутливо:
— Вот, товарищи, я вам доложил, какую мы работу выполнили за воскресенье, пока вы изволили сладко почивать да телеса на солнышке греть. Мы вас хотели вызвать, а вы — как ветер в мае...
Жуков поставил Нурбанова в известность, что сегодня выходит из больницы Метелева. До выяснения всей ситуации он предлагал кого-то поселить в ее квартире.
Полковник, немного подумав, ответил:
— Не нравится мне вся эта история. Пожалуй, вы правы — надо поставить охрану. Правда, с людьми очень трудно: разрываемся на части. — Но тут же отдал необходимые распоряжения.
Жуков в тот день занялся жильцами дома, где проживала Метелева. Начал с ее допроса, но ничего нового не установил. Вернулся к себе в отдел в конце рабочего дня: нужно было получить командировочные документы — завтра, во вторник, выезжал в Магнитогорск.
Поглощенный своими бумагами, Жуков на стук в дверь привычно, не поднимая головы, подал голос:
— Да-да. Входите.
— Можно? — послышался знакомый женский голос. — Вы не скажете, где сейчас капи...
Жуков поднял голову и замер от удивления. А заглянувшая девушка осеклась и замолчала.
— Вы?! — удивилась она. — Как вы здесь оказались?.. Разве вы?..
Александр опомнился:
— Пожалуйста, проходите, присаживайтесь.
— Спасибо, — ответила девушка. — Но мне нужен капитан Назмутдинов. Кабинет его закрыт, а мне сказали, что он где-то здесь...
— Вы подождите... он придет...
Незнакомка присела.
— Странно как-то все... — сказала она, о чем-то думая.
Александр смотрел на нее и как-то по-детски улыбался.
Она повернула лицо к раскрытому окну, к которому тянулись чуть тронутые пылью ветки ясеня.
— Значит, вы здесь работаете?.. Следователем?..
Александр утвердительно кивнул головой.
— А я судмедэксперт. Вот принесла свое заключение капитану Назмутдинову. — Она кокетливо повернулась к нему. — А ваша фамилия, товарищ Жуков, между прочим, мне известна.
— Вот как? Не знал... Откуда ж?
— А разве вы не получали судебно-медицинских заключений, которые проводила Галахова Галина Ивановна?
— Ах, да!.. А разве вы и есть та самая Галахова?
— Та самая! — улыбнулась очаровательная блондинка.
— А меня зовут Александр. Ну, а все остальное знаете.
— Не знаю, таинственный молодой человек. Встречаемся с вами в третий раз, а вот знаю только, что вы следователь Александр Жуков. И все.
Жуков смотрел в ее красивые голубые глаза и не мог оторваться. На ее щеках неожиданно выступил румянец. И Галина заторопилась:
— Наверное, уже Назмутдинов пришел? — Она поднялась и в нерешительности остановилась. — А вы, Александр, смелый человек и с достоинством. Такие... — Она хотела сказать: «нравятся женщинам», но вместо этого выдавила из себя: — Такие запоминаются...
— Куда же вы? — подался вперед Жуков. — Пожалуйста, я очень вас прошу, еще минуточку побудьте здесь, — прорвало его. И, видя, что девушка заколебалась, добавил: — Ну, пожалуйста. Я... мне хочется с вами поговорить...
— Что вы обо мне подумаете? Ведь я к вам ворвалась... Можно подумать все что угодно.
Он подошел к ней и тихо спросил:
— Вы сейчас не спешите?.. Вернее, когда закончите здесь дела?..
— Нет, не спешу.
— Позвольте, я вас подожду на улице, у входа? Я провожу вас.
Девушка пожала плечами и вышла. Из коридора донесся звук закрываемой двери. «Назмутдинов пришел», — отметил про себя Александр и поспешно начал собираться. Позвонил Закирову, но того не было на месте.
Ему не пришлось ее ждать долго. Она осторожно прикрыла за собой дверь и легко спорхнула с лестницы. Чувствовалось: настроение у нее было приподнятое.
— И куда же мы идем? — непринужденно поинтересовалась она.
— Пойдемте на Волгу, — предложил Александр. — Люблю смотреть на пароходы и баржи.
— Надо же, какое совпадение! — она взглянула на него, точно видела первый раз. — Я тоже к этому занятию неравнодушна. Во время летних сессий в институте бегала учить на бережок...
— А вы, Галя, здесь учились?
Она покачала головой:
— В Ярославле.
— То-то я вас раньше не видал, — улыбнулся Александр. — Иначе бы уже давно был с вами знаком. Непременно встретились бы на берегу Волги.
Незаметно для себя они добрались до волжских причалов и присели на скамеечку в тенистой аллее.
Было тепло и безветренно. Красноватое солнце, словно перегревшееся и уставшее от дневной работы, клонилось к горизонту. Окна стоявших на причале пароходов, отражая солнечные лучи, горели ярко-оранжевыми фонарями.
— Я вот, когда смотрю на пароходы, — задумчиво начала Галина, — всегда думаю: каких только людей не перевозили эти трудяги за свой долгий век! Какие только города не повидали! И все берега — их изгибы и крутизна — им, наверное, хорошо знакомы на всем протяжении великой реки. А ведь берега после весенних половодий и паводков очень изменяются: вода подмывает и проглатывает их растительность. Нависающие над рекой леса безропотно платят частицей своей жизни установленную суровой природой дань: отдают реке сосны, ели, березы, кустарники... Деревья, которые лес отдает в жертву, тихо умирают, без обиды — воспринимают гибель как должное, как рок судьбы. И перед тем, как умереть, высохнуть навсегда, они кланяются реке и просят, чтобы вода приняла их ставшие почти бесчувственными тела, чтобы в воде еще немножко продлить свою жизнь. И все это, наверное, видят пароходы. И этот пароход «Писемский», — она кивнула на стоявшее у причала судно, — тоже на своем веку немало повидал. — Она посмотрела на внимательно слушавшего Александра: — Правда?
Он улыбнулся:
— Правда.
— Я что-нибудь не то говорю? — засомневалась она, глядя ему в глаза.
— Да нет. Наоборот. Очень интересно. Мне даже показалось, что вы и стихи пишете.
— В юности кто не пишет? — уклонилась она от ответа.
Помолчали.
— А у меня ассоциации, когда я вижу деревья на косогорах, немножко иные. В молодости...
Он не заметил, как его собеседница улыбнулась.
— ...мне казалось, что эти деревья ночью бегали к воде, чтобы поблаженствовать, но слишком увлеклись и не заметили, как пришел рассвет. Выскочили из воды и замерли тут же, у берега, чтобы никто не заметил их ночных шалостей.
— Простите, а сколько вам лет, раз о молодости вы говорите, как о далеком прошлом?
— Прожил больше четверти века.
— Подумать только! — покачивая головой, усмехнулась девушка. — Предпенсионный возраст.
— А что? Как только человек начал работать, он уже в предпенсионном возрасте! — весело подхватил Александр. — Другое дело: сколько лет заключено в этом «пред».
— А мне двадцать три, — сказала она просто. — Раньше казалось, что это очень много.
— Верно-верно! — поддержал ее Александр. — Когда мне было семнадцать, то двадцатипятилетние казались взрослыми мужчинами. А тридцатилетние вроде как уж доживали век. Теперь вот двадцать шесть, а кажется: только что начал жить и все впереди. А что изменится через четыре года? Ничего. То же самое и через десять лет. Короче говоря, с возрастом свой возраст молодеет. Такова человеческая психология.
Скованность прошла, заговорили о театре и кино. Потом спорили о роли женщины и мужчины в обществе. Свое суждение о роли мужчины в обществе Жуков свел к его долгу перед государством и семьей.
— Есть у меня друг детства, — сказал он, — Закиров Ильдар. Так вот, мы как-то с ним тоже дискутировали на этот счет. В конце концов мы пришли к одному знаменателю.
— Это очень интересно! — весело произнесла Галина, повернувшись к нему вполоборота. — Так что же в ней, в этой формуле, значится?
Александр устремил взгляд куда-то вдаль, насупил брови и сказал:
— Только прошу вас не смеяться, ладно?
— Нет-нет. Зачем же?
— Мужчина рождается в долгах: два из которых вечны — перед отчизной и матерью. И только смерть снимает их с мужчин. Два других долга — продлить свой род и достичь в труде успехов — мужчины погашать должны всегда.
Жуков посмотрел на нее, она сидела с серьезным видом. И он с веселыми нотками в голосе продолжил:
— Ну, два последних долга — это кому как повезет... — И выразительно посмотрел на девушку. — Я имею в виду продолжение рода...
— Почему ж, это мужчине сделать намного легче, чем женщине.
— Не знаю... жениться по любви — трудная штука... Мужчина ведь тоже не жердь с глазами... А с возрастом и у него избираемость уменьшается по геометрической прогрессии... Чем выше интеллект, тем труднее жениться, и наоборот.
— Вы хотите сказать, что вам очень трудно жениться? — Галина лукаво посмотрела на него.
Александр понял ее подковырку и с оживлением в голосе произнес:
— Я вовсе, Галя, не хочу сказать, что я страдаю от интеллектуального избытка. И не напрашиваюсь на комплимент, не хочу себя расхваливать...
— Любят, любят мужчины похвастаться — хлебом их не корми! — подзадоривала она. — Понимают они, что женщина многое может простить мужчине, только не тупость.
Жуков не стал оправдываться и постарался перевести разговор в прежнее русло: