Михаил, стоя у окна, увидел возвращающегося Брокмана. Он чуть прихрамывал. Через минуту в дверь постучали, Брокман вошел, сказал, присаживаясь:
— Рано выполз, нога болит.
— Иди-ка ложись, с этим шутки плохи. Вылежи денька три, — посоветовал Михаил.
— Пожалуй… у тебя какие планы?
Михаил, прежде чем ответить, посмотрел в окно. Один из шпиков, худощавый, был тут как тут.
— Надо бы в Берн съездить, отношения с банком выяснить.
— Бросаешь меня, значит? — уныло сказал Брокман.
— К вечеру вернусь. А ты, чтобы не скучать, позови доктора. Он, кажется, обожает коньяк. И в картишки перекинетесь.
— Спасибо за совет. Так и сделаю.
Проводив Брокмана в его номер, Михаил оделся и вышел из отеля. Шпик его видел, но следом не пошел…
Эта поездка в Берн послужила ему не только средством проверки. Он на всякий случай снял со счета в банке остаток своего вклада и таким образом порвал, выряжаясь красиво, последние узы, связывавшие его со Швейцарией.
Переночевав в отеле на Цейхгаузгассе, Михаил следующим утром вернулся в Гштаад.
Возле их отеля дежурил мордастый тип в сером кожаном полупальто.
У портье, который вручил ему ключ, Михаил спросил:
— Двадцатый у себя?
Портье поглядел на соты полки, где хранились ключи.
— Да, у себя.
Михаил поднялся на второй этаж, стукнул в дверь Брокмана для приличия и, как делал всегда, тут же толкнул ее, но дверь была заперта.
— Кто? — услышал он раздраженный голос Брокмана и подумал: «Наверно, с девчонкой».
— Это я. Извини.
Ключ в двери повернулся, щелкнул язычок замка.
— Входи.
Михаил отказывался верить факту: Брокман, будучи один, средь бела дня сидел в запертом номере!
— Что так долго? Где был? — спросил Брокман таким тоном, словно Михаил обязан был отчитываться в каждом своем шаге.
— Дела задержали. Ты что взаперти сидишь? — Михаил старался скрыть, что прекрасно видит необычное выражение лица Брокмана, нервозность, сквозящую в его взгляде и жестах.
Брокман подошел на цыпочках (!) к окну, но стал не прямо против него, а сбоку, у тяжело свисавшей, собранной в крупную складку плотной шторы. Затем, посмотрев в щель между шторой и обрезом оконного проема, поманил Михаила пальцем.
— Иди сюда.
Михаил подошел, стал рядом.
— Смотри, — сказал Брокман, уступая ему позицию.
На противоположном тротуаре прогуливался мордастый.
— Ничего особенного не вижу, — сказал Михаил. — Что ты хочешь мне показать?
— Этого, в коже, видишь? — спросил Брокман.
— Ну и что же?
— Ты раньше ничего не замечал?
— Как-то в голову не приходило…
Брокман сел на кровать.
— Этот парень со вчерашнего дня здесь маячит.
Михаил тоже отошел от окна, закурил сигарету.
— А тебе-то что?
— Неспроста он маячит, — зло сказал Брокман.
— Считаешь, тобой интересуется?
— Все может быть…
— Тогда выйди сейчас же и выясни отношения.
— Черта с два! Если это ко мне, с ними не сговоришься. — Брокман посмотрел на часы.
— У тебя есть оружие? — спросил Михаил.
— Есть, но что от него толку? Я-то знаю, как это делается.
Не было смысла разубеждать и успокаивать Брокмана.
В голове у Михаила зрела одна идея.
— Вот что, — сказал Брокман обычным своим тоном. — Я говорил с хозяином отеля, он обещал посодействовать. Тут недалеко, километров десять или пятнадцать, есть небольшой аэродром. Оттуда можно улететь в Женеву или Цюрих. Если он договорится, поможешь мне?
Михаил глядел в стену и молчал. Брокман говорил правильно: из окна поезда Михаил видел недалеко о г Гштаада посадочную площадку и на ней спортивный самолет.
— Посмотрим, — рассеянно отвечал Михаил.
— Значит, боишься? — Брокман покачал головой. — Правильно делаешь.
Михаил молчал.
— Надо было мне панцирем обзавестись, да все думал — не понадобится, — сказал Брокман.
— Да, с панцирем спокойнее, — согласился Михаил.
— Пистолет и панцирь — надежные друзья. Самые верные. — В голосе Брокмана звучала горечь. — Вернее всех живых друзей.
«Поздно же ты спохватился», — подумал Михаил, но сказал совсем иное:
— Стальная каска и бронированный автомобиль — тоже надежные друзья. А также коньяк… Не выпить ли нам?
— Нет, не хочу.
Михаил встал.
— Пойду в бар.
Он вышел. Шагая по толстому пружинящему ковру, услышал щелчок замка — Брокман запер за ним дверь. Но сначала он пошел не в бар. Он отправился к хозяину отеля, в его рабочий кабинет. Дождавшись, когда тот отпустил какого-то своего служащего, Михаил спросил, не может ли он получить в свое распоряжение автомобиль, чтобы уехать на нем в Берн. Хозяин подумал и сказал, что это можно устроить — он даст свою машину. Тогда Михаил попросил разрешения оставить машину в Берне — где ее найти, будут знать в отеле на Цейхгаузгассе. Он, разумеется, готов заплатить сколько потребуется. Хозяин поглядел в потолок, помолчал и назвал сумму. Михаил выложил деньги.
— Очень прошу, — сказал он, — пусть машина через четверть часа стоит во дворе.
— Хорошо. А в Берн за нею я пошлю Жоржа.
Михаилу было все равно, кого пошлют в Берн. Он распрощался с хозяином.
Спустившись в бар, Михаил увидел у стойки худощавого шпика — он расплачивался за сигареты — и отметил про себя: значит, тут организована прочная блокада. Судя по всему, Брокману ее не прорвать.
Он выпил рюмку дорогого коньяку. Бармен относился к Михаилу с большим почтением, ибо клиент, пьющий такой коньяк, достоин всяческого почтения. Михаил не смотрел на шпика, но чувствовал на себе его взгляд. По идее, которая уже окончательно созрела у Михаила, ему надо было вступить в контакт со шпиками, но чутье подсказывало не торопить событий. Они могли сами проявить инициативу, это было бы лучше…
В коридоре с витражами, которые так понравились Михаилу, он услышал за спиной частые шаги и обрадовался.
Шпик догнал его у входа в холл.
— Простите, на два слова. — Шпик говорил по-французски, голосок у него был тонкий, нежный.
— В чем дело? — Михаил остановился.
— Вы друг Карла Брокмана? — Он перешел на шепот, но Михаил не собирался с ним перешептываться и сказал громко:
— Мы вместе сюда приехали.
— Это я знаю, — прошептал Шпик. — Говорите, пожалуйста, тише, там портье.
Михаил понизил голос, но ответил грубо:
— Не о чем мне с вами разговаривать.
Худощавый, который был ниже Михаила на полголовы, тронул его мизинцем за плечо.
— Еще два слова.
Михаил брезгливо дернул плечом, отступил на шаг.
— Поменьше болтайте. Мне некогда.
— Я вам советую: не сопровождайте Брокмана. Пусть он гуляет один.
Михаил смерил его презрительным взглядом, но стоявший перед ним субъект не обращал внимания на такие мелочи.
— Я передам ваши слова Брокману, — пообещал Михаил.
— Это меня не волнует, — быстро прошептал шпик.
Михаил отметил, что у шпика есть свое достоинство.
— А если я позвоню сейчас в полицию?
Шпик ответил не раздумывая:
— Не советую. Зачем вам ввязываться не в свое дело! Лишние хлопоты.
Спасибо хоть за то, что они не собираются сваливать вину за готовящееся убийство на него, Михаила. Он спросил:
— Что вы мне еще посоветуете?
— Если серьезно, то лучше отсюда уехать. На что он вам? Вы же не друзья.
— Откуда вы все так хорошо знаете?
— Мы много чего знаем.
Момент был подходящий, и Михаил приступил к выполнению своего плана.
— Услуга за услугу, — сказал он уже миролюбиво. — У меня к вам будет одна просьба. Но давайте пройдем в бар, если вы не против.
Худощавый улыбнулся.
— Такой разговор мне нравится больше.
В совершенно безлюдном зале они сели за столик в углу.
— Закажем чего-нибудь? — предложил Михаил.
— Нет, я на работе не пью.
— Разумно. Познакомимся?
— Друзья зовут меня Чарли.
— Я Мишель.
— Очень приятно. Так о чем мы будем говорить?
— Вы сказали, что находитесь сейчас на работе.
— Так оно и есть.
— Но вы ведь не государственный служащий.
Все это произносилось так, будто двое приятелей перебрасывались репликами от нечего делать, только чтобы скоротать время. При последнем замечании Михаила Чарли хихикнул.
— Это уж точно, не государственный.
— Значит, вы работаете на частное лицо.
— Вы как по бумажке читаете.
Михаил давно усвоил, что простота и убедительность подобных построений действуют на большинство людей располагающе. Разглядев своего собеседника поближе, он понял, что тот умом не блещет. Можно было брать вожжи в свои руки.
— В этой бумажке есть имя вашего хозяина.
Против ожидания Чарли не удивился. Он, оказывается, тоже умел рассуждать просто, на что и надеялся Михаил, пуская свой пробный шар. Чарли сказал:
— Ясно, Брокман трепался.
Михаил пошел в открытую:
— Где сейчас Алоиз?
— А вам-то что?
Михаил сделался серьезным.
— Как вы думаете, Чарли, для чего я торчу тут с Брокманом?
— Это не мое дело.
— Мне нужно найти Алоиза, а Брокман не знает даже его теперешней фамилии.
Чарли немного растерялся от такого неожиданного поворота.
— Что-то не пойму… Вы знакомы с Алоизом?
— Был знаком лет двадцать пять назад, а потом потерял из виду.
На лице Чарли растерянность сменилась выражением, которое можно было прочитать так: «А что мы будем с этого иметь?» Но он хранил молчание, и Михаил открыл все свои карты.
— Скажите мне фамилию Алоиза и где его сейчас можно найти. Я дам вам за это пятьсот долларов и обещаю никому ни слова. Со своим приятелем, который сию минуту дежурит на улице, вам, наверно, лучше не делиться ни деньгами, ни…
— Стоп, — шепотом прервал его Чарли. — Деньги при вас?
— В номере. Сейчас принесу.
— Вы уедете сегодня же?
— Немедленно. Но с одним условием: не трогайте Брокмана в ближайшие сутки, чтобы я был вне подозрений.