«Вот что значит родиться под счастливой звездой», — с умилением подумал Джек Райт, не лишённый суеверия.
Но грузовик, пробежав ещё немного, вдруг остановился. Шофёр, высунувшись из кабины, снова запел!..
— Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей!..
— Сеня! — раздался немного удивлённый, но радостный девичий голосок.
Шофёр спрыгнул на землю.
— Он самый!
— Чего это ты?
— Узнал, что ты сегодня здесь вместо Прохора Ивановича дежуришь, вот и прикатил. Всё одно приезжать. Так я пораньше, чтобы не опоздать, — засмеялся шофёр.
— Ах, только потому, чтобы не опоздать, — лукаво протянула девушка.
— А ты думала! Только потому и примчался.
— Се... — слабо вскрикнула девушка, и голос её оборвался.
Райт приподнял голову над бортом.
Машина стояла возле какого-то амбара. Недалеко от кабины шофёр целовал девушку.
Райт отполз к заднему борту и осторожно спустился на землю. Пятясь, он отошёл шага на три, как вдруг под каблуком хрустнула сухая ветка.
— Кто там? — вырвавшись из объятий шофёра испуганно крикнула девушка. Отражая свет фар, в её руках сверкнул ствол ружья.
Но Райт успел спрятаться за машину. Затаив дыхание, он стоял, прислонившись спиной к борту, не зная ещё, что предпринять.
«Надо выждать, может, так успокоится», — мелькнула мысль.
Однако девушка повторила настойчивее:
— Кто там?
Послышались сухие щелчки взводимых курков.
Джек Райт медленно вышел из-за кузова.
— Ну, чего раскричалась?
— Кто такой? Что нужно?
Райт тихо засмеялся:
— Хотел попросить закурить, но увидел... вы тут серьёзным делом занялись, решил не мешать.
— А чего здесь ходишь?
— А разве здесь ходить запрещено?
— Документы.
— Так уж сразу и документы?
— Давай, говорю.
— А у меня их нет.
— Где же они?
— У одной красавицы дома оставил.
— До утра сидеть здесь будешь, а потом в сельский Совет отведу, — пригрозила девушка.
Такой оборот дела Райта не устраивал. Конечно, можно было попытаться уйти, стрелять в него девушка наверняка не стала бы, но шум поднять могла, а этого он как раз и боялся. По соседству могли находиться ещё люди, и это осложнило бы положение. Следовало найти быстрое и, по возможности, мирное решение.
— Ишь какая строгая, — непринуждённо засмеялся Райт. — С ружьём хоть обращаться умеешь?
— Ты мне зубы не заговаривай, — оборвала его девушка. — Нет документов, садись вон в угол и жди.
— Так я ж мешать вам буду.
— Не твоя печаль.
— Вот это понимаю — часовой! — усмехнулся Райт. — Жалко времени нет, а то бы поговорили.
Сунув правую руку за борт тужурки, он нащупал там рукоятку пистолета, левой достал из кармана паспорт Павлюка и, открыв его, показал девушке.
— Надеюсь, этого будет достаточно?
Она хотела взять документ, однако Райт его не дал.
— Э-э нет, такие документы в чужие руки передавать не положено, — строго пояснил он и тут же засмеялся: — Бери, я пошутил. Уж больно ты сурова. Даже не верится, — Райт многозначительно повёл глазами в сторону шофёра, — что ты... ласковой бываешь.
— А ты знай помалкивай, — резко заявила девушка, взяла паспорт и подошла ближе к фарам.
Однако Джек отобрал у неё паспорт раньше нежели она смогла прочесть в нём записи.
— Год моего рождения тебе узнавать не обязательно, — сказал он и засмеялся. — Прямо скажу, в женихи не гожусь. Стар. Справки о том, что в браке состою, не потребуется? — спрятав паспорт в карман и продолжая рыться в нём пальцами, спросил Джек Райт.
— Нет, — рассердилась девушка.
— Но, может, ещё что?
— Ничего не нужно.
— И вы каждого здесь так строго проверяете? — перестав трунить, поинтересовался Райт.
Девушка смутилась.
— Да нет. Показалось что-то...
— И я смотрю, что это она? — засмеялся шофёр. — Может, думаю, приказ какой вышел. Даже растерялся...
— Вообще, нужно сказать, это неплохо. Так что вы не смущайтесь, девушка, — заключил Райт и обратился к шофёру: — А закурить вы мне дадите? Всё одно помешал.
— Пожалуйста, — шофёр достал из кармана пачку с папиросами и спички. — Возьмите, сколько нужно.
Райт взял две папиросы, третью — закурил.
— Спасибо. Не рассчитал как-то запасы. Думал, пачка полная, а в ней одна папироса оказалась. Ну, я пойду, задержался здесь с вами.
Девушка закусила губы и виновато опустила голову.
— Желаю успехов, — улыбнулся Райт и, быстро зашагав в сторону дороги, скрылся в темноте.
— И откуда он взялся? — пожала плечами девушка.
— Шёл мимо человек, захотел закурить, подошёл. Что тут особенного?
— Ночью...
— А ночью разве люди не ходят?
— Это верно, — согласилась девушка. — Но он так неожиданно тут очутился, я даже испугалась... Хорошо ты здесь был, а то бы я умерла от страха.
— С непривычки бывает, — засмеялся шофёр. — У нас на аэродроме один солдат телка подстрелил. Тревога! В ружьё! Прибежали к нему, а он докладывает: Смотрю — идёт. Кричу — стой! А он — идёт. Ну, я в воздух — раз. Он бежать. Кричу — ложись! А он ещё быстрее. Дал вдогонку и свалил... Мы потом неделю хохотали. Но, по правде сказать, первый раз каждому жутковато бывает... А амбары мы будем вместе сторожить. Ладно? — неожиданно предложил он.
— Что ты? — отмахнулась девушка. — Завтра отец обязательно приедет.
— Ну и что ж с того? — Сеня бережно обнял её. — Пусть Прохор Иванович ночку, другую отдохнёт. Человек он немолодой, здоровью его это на пользу пойдёт.
— С чего ты такой заботливый стал? — отстраняясь от шофёра, усмехнулась она. — Да если бы я знала, что мне здесь ночь торчать придётся, так ни за что не согласилась бы. Думалось, отец вот-вот вернётся. Председатель так и сказал: «Чем кого-то по колхозу на два-три часа искать, выйди с вечерка, а там Прохор Иванович явится и сменит». Склад, дескать, от свинарника — рукой подать, не боязно. Я, конечно, и слушать не хотела. А он заладил: ты у нас самая боевая...
— Так это ж, Тонечка, чистейшая правда.
— Какая там правда, до сих пор прийти в себя не могу. Боюсь и всё тут.
— И со мной боишься?
— С тобой не боюсь, — улыбнулась Тоня и прижалась к груди парня.
Па дороге показались две автомашины. Они мчались с такой скоростью, что Семён качнул головой и неодобрительно сказал:
— Кто-то ни своей головы, ни рессор не жалеет. А машины, не сбавляя хода, свернули к амбару.
— Сюда, — испугалась Тоня.
Сеня отобрал у неё ружьё.
— Когда оружие в руках, волноваться не полагается. Не доезжая шагов двадцати, автомашины начали притормаживать. Дверцы их распахнулись. Пассажиры выпрыгнули и рассредоточились так, что площадка у амбара неожиданно оказалась оцепленной.
— Кто шофёр машины? — раздался строгий голос из темноты.
— Я, — с напряжённым вниманием следя за происходящим, ответил Семён.
— С кем приехали?
— Ни с кем. Я один.
К молодым людям подошёл Кочетов.
— Здравствуйте. Давно здесь?
Заметив на плечах Кочетова скрытые плащом прямоугольники погон, Семён, чтобы успокоить девушку, улыбнулся ей и опустил ружьё к ноге.
— Я приехал недавно, а она — с вечера, — пояснил шофёр.
— По дороге сюда, к вам в машину никто не садился?
— Нет.
— Может быть, на ходу кто-нибудь в кузов забрался, а вы не заметили?
— Не думаю, чтобы это можно было сделать. Я очень быстро ехал.
— Мужчину в чёрной тужурке не встречали?
— В пути нет. А здесь один подходил, высокий такой. Закурить просил.
— Когда это было? Как только вы сюда приехали?
— Да, мы и... поговорить не успели, — немного смутившись, промолвил шофёр и ласково посмотрел на свою подругу.
— Куда он пошёл?
— К дороге...
— На Старые Гари, — осмелев, уточнила Тоня.
XX
ФОРТУНА
Первые лучи восходящего солнца ещё только чуть позолотили маковки деревьев, а в воздухе уже парило, словно перед грозой. От земли тянулась едва уловимая глазом лёгкая сизоватая дымка. Душно пахло прелыми листьями, грибами и можжевельником.
Прежде чем выйти из леса на опушку, где паслось стадо коров, Райт, надёжно укрывшись в кустах, долго разглядывал пастуха и мальчишку-подпаска.
Пастух был невысокого роста сухонький, подвижный старик с седой редкой бородкой. Кричал он высоким, но утратившим звонкость голосом:
— Сергунь, Сергунька! Поглянь, Магнат опять к лесу норовит!..
Сергунька — вихрастый подросток в старом отцовском военном кителе, из-под которого виднелась чистая белая рубашка с отложным воротником — отбегал от стада, оглушительно щёлкал длинным, плетённым из ремня кнутом, и непокорный бычок водворялся на место.
Подпасок возвращался к старику и продолжал прерванный рассказ:
— А ещё, дедушка, был такой Прометей, — говорил мальчик. — Он похитил с неба огонь и отдал его людям. Научил их, как тем огнём пользоваться.
— Скажи пожалуйста, — удивлялся старик и в то же время беспокойно поглядывал на коров.
— Бог Зевс рассердился на Прометея, — продолжал подпасок, — и приказал приковать его цепями к Кавказской горе.
— К горе? Вот ведь какая несправедливость, — возмутился старик. — Человек хорошее людям сделал, а его на цепь. За что? — спрашиваю. Вишь, огонька жалко стало! Да ты купи коробку спичек и жги их, сколько твоей душеньке захочется...
— В те времена, дедушка, люди о спичках ещё не знали.
— Чего учишь? Сам знаю, — рассердился старый пастух. — Люди о спичках не знали — это верно, а Зевс — он бог — соображать должен, что дела всего на гривенник и то без двух копеек. Чай ещё было кого за спичками в сельпо сгонять.
— И сельпо тогда не было, — заметил Сергунька.
— Да знаю. Это я к примеру так назвал. Бог-то ведь всемогущ, мог для себя любой кооператив открыть. А он, нет! За копейку хорошего человека на цепь посадил.
— Это, дедушка, миф... ну, сказка такая, — пояснил подпасок.