Из Хорезма, Ферганы, Самарканда собрались в Кафирун малые и большие отряды басмачей и примкнули к исламской армии Энвера-паши. С такими силами можно было не надеяться — рассчитывать на успех. На победу!
Но и красные, как они сами любят говорить о себе, не лыком шиты. В Байсуне буквально на глазах наливался силой Гиссарский корпус. Наверное, должен был насторожить штаб воинов ислама приезд Орджоникидзе по постановлению Совнаркома России — для ликвидации «авантюры Энвера-паши», на появление в Байсуне самого Фрунзе тоже посмотрели сквозь розовые очки, уж так уверены были в своем преимуществе! Многое знали — но не все. Того не знали, что у Фрунзе собралось тоже десять тысяч. И уж совсем не знали и не хотели брать в расчет того, что к Фрунзе шли сотнями, тысячами — местные…
Красная Армия тоже имела свои глаза и уши…
За день раньше намеченных Энвером-пашой наступательных действий на его армию обрушился невиданной силы удар. В пустыне Арпали была почти полностью истреблена исламская армия.
Ибрагимбек долгое время был неуловим. Переняв опыт Энвера-паши, он установил связи с иностранными государствами, в особенности с Англией, англичанам он нравился: называли его не иначе как национальным героем, присвоили ему чин полковника.
Но это было там… где-то…
Эшнияз в качестве командира одного из добровольческих отрядов, а позднее, став начальником байсунской милиции, добивал разрозненные банды басмачей Ибрагимбека. За боевые заслуги награжден орденом Боевого Красного Знамени.
Ибрагимбек еще долго боролся против Советской власти. Но всему приходит конец. Оставшись с тремя джигитами, он сдался в плен на берегу реки Пяндж.
Ишана Судура видели в одежде дервиша в ущелье Ходжаипака. Караван, пришедший из Чарджоу, принес весть о том, что он скончался в старом караван-сарае на руках одного старика-туркмена.
Тугайсары, рассорившись с Ибрагимбеком, ушел в горы Алая. Не воевал. Долго ничего не было слышно о нем. Потом узнали: он покончил с собой.
А в Байсуне между тем шло все именно так, как много раз слышали местные жители от некогда ненавистных им красных. И вот оно — сбылось! Образовались первые колхозы, строили школы, открывали больницы… И уезжали девушки учиться на учительниц, и уходили юноши служить в Красную Армию, и игрались свадьбы, и рождались дети.
Сын Усмана-сапожника стал журналистом. Он собирается написать документальную повесть об Эшниязе Юнусове (в те далекие годы газета «Красногвардеец» часто писала о нем, называя его не иначе, как «гроза басмачей»). Младший сын Азима-суфи пошел в отца: он поет. И еще он пишет стихи.
И теперь, спустя так много лет, в один из дней последней недели февраля, когда на «Красный мазар» собираются стар и млад, — все жители местных кишлаков, — здесь можно увидеть его с точно такой же домброй, какая была у отца когда-то. И он поет о красном цветке, алом цветке, а отец, уже совсем старый, слушая его, кусает губы и прячет от глаз людских скупые слезы.
1978-82 гг.
Шакибаев СерикЧрезвычайная комиссия
«Это то учреждение, которое было нашим разящим орудием против бесчисленных покушений на Советскую власть со стороны людей, которые были бесконечно сильнее нас. Без такого учреждения власть трудящихся существовать не может, пока будут существовать на свете эксплуататоры…»
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Стояли морозные декабрьские дни. После десятилетней службы в Алма-Ате я переезжал в Кустанай на самостоятельную работу.
Край этот я знал мало. Поэтому для начала обратился к справочной, исторической литературе. Меня заинтересовал документальный сборник «Борьба за власть Советов в Кустанайских степях», вышедший в Кустанае в 1959 году. Книга вышла небольшим тиражом — всего пять тысяч экземпляров, быстро разошлась и ныне стала библиографической редкостью. В ней много интересных фактов, сведений, которые дают яркое представление о героике прошлого этого края.
Особенно запомнилось мне имя И. А. Грушина, балтийского матроса, который встречался с В. И. Лениным, внес значительный вклад в дело становления и укрепления Советской власти в Кустанае, работал в ЧК… Хотя фамилия его в книге упоминается часто, однако подробного материала о нем не было Мне захотелось, чтобы о жизни и деятельности Грушина узнали люди. Так начались поиски. Был собран значительный материал, который мог бы послужить основой очерка о Иване Алексеевиче. Но в ходе работы рамки темы стали расширяться, возникло немало интересных вопросов, ответить на которые можно было лишь после глубокого и длительного исследования.
Работу я решил продолжить, хотя предвидел большие трудности. Дело в том, что все дела органов Советской власти в Кустанае за 1918 год были уничтожены перед замятием города белыми. Естественно, отсутствие нужного архива осложняло осуществление моих замыслов. К тому же я намеревался писать о прошлом Кустаная не роман, где можно было бы дать волю авторскому вымыслу, а книгу очерков из истории Кустанайской ЧК. Мне захотелось посмотреть на прошлые героические события в Кустанае через материалы ЧК. Наметилась тема книги. Но прошли годы, прежде чем стала складываться книга, написать которую я считал своим долгом. Мне казалось, что именно я, посвятивший более тридцати лет жизни борьбе с врагами нашей Родины, обязан написать эту книгу.
В поисках нужных материалов приходилось бывать в партийных и государственных архивах, музеях и библиотеках Москвы, Алма-Аты, Ташкента, Кустаная, выписывать отрывочные сведения, делать запросы, изучать соответствующую литературу, вести переписку с чекистами-ветеранами и их родственниками.
Отмечая огромное значение деятельности ВЧК—ОГПУ в летописи Великого Октября, Ф. Э. Дзержинский писал: «В будущем историки обратятся к нашим архивам, но материалов, имеющихся в них, конечно, совершенно недостаточно, так как все они сводятся в громадном большинстве к показаниям лиц, привлекавшихся к ответственности, а потому зачастую весьма односторонне освещают как отдельные штрихи деятельности ВЧК—ОГПУ, так и события, относящиеся к истории революции. В то же время кадры старых чекистов все больше распыляются, и они уносят с собой богатейший материал воспоминаний об отдельных моментах, не имеющих зачастую своего письменного отражения…» И Феликс Эдмундович обращался ко всем старым чекистам с просьбой заняться составлением воспоминаний. Действительно, когда изучаешь какие-либо архивные материалы ЧК, чувствуешь, что недостает живого рассказа очевидца-современника. Другое дело, когда читаешь воспоминания. Тогда острее и ярче представляешь обстановку тех далеких лет, людей, которые не щадя жизни смело вступали в схватку с врагом. Поэтому самой счастливой и ценной находкой исследователя являются воспоминания, а в данном случае — свидетельства старых чекистов.
Примечательно, что герои книги совершали подвиги, будучи совсем молодыми. Например, И. Т. Эльбе было двадцать один год, когда он вступил в РСДРП и занялся революционной работой. И. А. Грушину исполнилось двадцать, и он принял активное участие в установлении Советской власти. В таком же возрасте И. М. Кошелев стал председателем Кустанайской ЧК… Нет сомнений в том, что жизнь этих замечательных людей всегда будет служить примером для нашей молодежи. И если мне в какой-то мере удалось воскресить на страницах книги мужественные облики и дела героев тех далеких революционных лет и если они стали нам ближе и дороже, — считаю свою задачу выполненной.
ДИРЕКТИВЫ ЦЕНТРА
Победив в центре России, Великая Октябрьская социалистическая революция начала быстро распространяться и на национальные окраины. Но здесь власти Советов предстояло решить задачи огромной трудности. В Казахстане, например, надо было вести упорную борьбу с колониальным наследием, политической, экономической и культурной отсталостью. Шествие Октября сдерживали такие факторы, как «господство в ауле патриархально-феодальных отношений, малочисленность пролетариата, слабость местных большевистских групп и организаций. Революция здесь натолкнулась на плотину контрреволюционных, так называемых областных и «национальных правительств», которые были созданы накануне и в дни Октябрьской революции буржуазными националистами и казачьей контрреволюцией».
Буржуазия не хотела сдаваться, она отчаянно сопротивлялась, вела смертельную борьбу с Советами. Войсковое «правительство» оренбургского казачества во главе с атаманом Дутовым совершило контрреволюционный мятеж в Оренбурге, центре Оренбургско-Тургайской области, захватило власть, отрезав районы Южного Урала, Казахстан, Среднюю Азию от Центральной России. Все контрреволюционные силы — белоказаки, белогвардейцы, меньшевики, эсеры, алашордынцы рассчитывали при поддержке иностранных империалистов развернуть вооруженную борьбу против Советской власти, организовать поход на Москву, Петроград. Алашордынцы провели в Оренбурге контрреволюционный, так называемый 2-й общекиргизский съезд баев, мулл и буржуазной националистической интеллигенции, где приняли решение объявить буржуазную автономию казахов, образовать правительство во главе с Букейхановым, создать свои вооруженные силы. Позднее в докладной записке колчаковскому правительству в Сибири он с циничной откровенностью писал, что «постановление съезда было вызвано желанием не допустить возможности развития большевизма в степи».
Обстановку в Оренбурге хорошо знал В. И. Ленин. Он направил сюда большевика Алиби Джангильдина в качестве Чрезвычайного военного комиссара Тургайской области, поставив задачу установить Советскую власть и организовать Красную гвардию для борьбы с Дутовым. Созданный А. Джангильдиным отряд с боями пробивался в Оренбург.
По указанию В. И. Ленина на Оренбургский фронт отправились отряд моряков под командой мичмана Павлова из Петрограда, красногвардейцы Поволжья, Урала, Сибири. На помощь им выступили красногвардейские отряды Ташкента, Перовск