— Доктору Акулову, — хрипло прошептала Фабр.
— Так я и думал. А теперь выпейте воды, успокойтесь и давайте продолжим нашу беседу.
…К ночи ветер утих. Александр Запольский устало откинулся в кресле, потянулся до хруста в суставах. Он вытряхнул из потрескавшейся пепельницы груду окурков, смахнул со стола пепел и снова углубился в показания Фабр.
На последнем допросе она, кажется, рассказала все. Больше ничего не сможет добавить, если бы даже и захотела. Видимо, ее не очень-то посвящали в дела, предоставив лишь догадываться об истинном назначении украденных ею медикаментов и продуктов. Чувствовалось, что она не лгала, когда рассказывала о знакомстве с Александром Акуловым, сыном генерала, дворянином, врачом станичного участка, и о его предложении помочь «отважным патриотам». В память об отце она приняла советы доктора. Конечно, не безвозмездно. Акулов дважды передавал Серафиме деньги. «Не из нашего кармана, — говорил он, — берите! Если Советская власть считает, что у нее есть лишние деньги, почему бы ими не воспользоваться…»
Значит, Акулов имеет где-то источник, откуда черпает деньги. Александр машинально чертил цепочку на листке бумаги. В маленьком кружке он вывел фамилию Фабр, черкнул от него стрелку и увенчал ее острие жирным кругом — Акулов. Но ведь должен он куда-то девать получаемые лекарства! Куда? От жирного круга стрельнула в сторону линия и уперлась в размашистый вопросительный знак. Нужны связи доктора! Так все равно ничего не высидишь…
Александр устало собрал бумаги, аккуратно завязал тесемки папки и запер свой сейф.
— На сегодня все!
В чека было тихо. Из кабинета Бухбанда падал тусклый луч света. Александр прошел по пустынному коридору, гулко топая и скрипя половицами, и, будто стряхнув с себя тяготившие его заботы, легко сбежал вниз.
Вечером на трамвайной остановке у городского сквера доктора Акулова остановил широкоплечий парень в кубанке:
— Александр Васильевич?
— Не имею чести знать вас…
— Случилось несчастье, нужна ваша помощь!
— Но я уже кончил свою работу! Обратитесь в больницу!
— Доктор, тут совсем рядом!
Акулов сердито тряхнул саквояжем.
— Ладно, ведите…
Они свернули за угол, где на безлюдном месте стояла машина.
— Садитесь! — приказал доктору его провожатый и подтолкнул к раскрытой дверке.
— Однако… — воспротивился доктор, но Гетманов легко втиснул его в машину и сел рядом.
— Что это значит? — возмутился Акулов.
— Вы арестованы. Я сотрудник чека. Вот мандат.
— Вон как, — растерянно протянул Акулов и больше не произнес ни слова…
В сопровождении чекиста он спокойно прошел в кабинет Запольского и решительно заявил:
— Произошла ошибка, товарищ! Я честно служу нашей Советской власти с первых же дней. Это могут подтвердить и партийные товарищи, которые знают меня…
— Садитесь! И объясните мне, куда деваются краденые медикаменты, которые вы получаете от Фабр?
— Вы ошибаетесь. Не краденые, а купленные. Я честно покупаю…
— А для вас их честно воруют!
— Простите, но ко мне это не имеет абсолютно никакого касательства.
— Прямое. Введите Фабр!
— Ах, вот оно что, — собираясь с мыслями, пробормотал Акулов. — Значит, эта женщина — воровка? Но откуда я мог знать, что покупаю краденое?
На все показания Фабр доктор отвечал взрывами негодования и отрицал каждое ее слово. Наконец, обессиленный двухчасовой беседой, он придумал новый ход.
— Я никогда не подозревал, Фима, что вы настолько мерзкий человек. Я знаю, почему вы сейчас меня оговариваете. Вы мстите мне за то, что я отказался стать вашим любовником. Низко это! Мерзко!
Фабр будто задохнулась от возмущения, но, подумав мгновение, отрешенно махнула рукой и отвергалась к окну.
— Уведите! — распорядился Запольский.
Утром Бухбанд просмотрел протоколы допроса, очной ставки и нахмурился.
— Крутит этот Акулов, изворачивается. Но ведь нужны доказательства! А их у нас, увы, нет…
— А показания Фабр?
— Слова! Мы все равно не добьемся от доктора признания. Хуже того, он прикинется незаслуженно гонимым…
Бухбанд долго молчал и хмурился. Но вдруг повеселел, подошел к Запольскому и тихо сказал:
— Слушай, отпусти-ка ты Акулова. За недоказанностью…
— А как же его спекуляция лекарством?
— И все же придется выпустить. Да еще извиниться для приличия. Мол, проверили по работе. О нем хорошие отзывы. Надо же их как-то успокоить. Горлов уже здесь?
— У дежурного.
— Так что расшаркайся перед этим господином, Александр Степанович. Дескать, и на старуху бывает проруха. А Горлова срочно зови ко мне.
Доктор Акулов, освобожденный из-под ареста, ошибок не совершил. Весь день он бесцельно бродил по городу, изрядно измотав чекистов.
Так продолжалось двое суток. Доктор рано выходил из дома, а поздно вечером все тем же сквером возвращался обратно.
— Ничего, — успокаивал Долгирев, — Не могут они так просто от него отказаться. Появятся!
И появились. Неожиданно, в воскресный день.
Прибывший на пост Сергей Горлов увидел, как по Ручиной улице к дому Акулова медленно направляется высокий мужчина с футляром в руках.
«Музыкант какой-то», — подумал чекист.
Стукнула парадная дверь акуловского особняка, и на пороге появился доктор. «Музыкант» юркнул в первую попавшуюся калитку. Акулов ничего не заметил и, как всегда, не торопясь, запер парадную.
Горлов выждал, пока доктор зашагал обычным маршрутом к трамвайной остановке, и хотел было уже покинуть свой пост, но его опередил «музыкант». Он выглянул из калитки, осмотрелся и с безразличным видом пошел следом за доктором. Временами он ускорял шаг, переходил на другую сторону улицы и делал короткие перебежки, чтобы не упустить из поля зрения Акулова.
Наряды докладывали, что доктор снова бродил по всему городу, никуда не заходя. И везде, куда бы он ни направлялся, за ним следовал «музыкант».
Миновав к полудню Эммануэлевский парк, доктор зашагал по Лермонтовской, мимо старой тюрьмы, бульварчика на базарную площадь, где кишела толпа. Здесь Горлов принял «музыканта» сам.
«Что это за самодеятельный Пинкертон? — думал молодой чекист, не выпуская из вида высокую фигуру «музыканта». — Что ему надо от Акулова?»
А тот по-прежнему настойчиво преследовал доктора. Прячась в толпе, он старался остаться незамеченным и настораживался, когда Акулов обменивался с кем-нибудь парой фраз. «Музыкант» пристально вглядывался тогда в собеседника доктора, а иногда притискивался настолько близко, что без особого труда мог слушать их беседу. И снова довольно-таки профессионально ускользал от возможных встреч с доктором.
«Кто же это следит за Акуловым? — спрашивал себя Горлов, пробираясь сквозь гомонящую толпу. — Сообщники? Почему? Не доверяют? Значит, «музыкант» из тех, кого так упорно ищет Бухбанд? Кто же он?»
В это время незнакомец обернулся, посмотрел на Сергея и, энергично работая локтями, стал удаляться.
«Заметил!» — мелькнула тревожная мысль. Горлов по-прежнему старался не упустить «музыканта» из виду, но беспокойство его росло: в такой толчее, если захочешь, нетрудно и затеряться.
Рядом зазвенел мальчишеский голос:
— Папиросы «Бомон»! Курил черный барон! Разбирай «Дюбек», трудящийся человек! Навались, гражданочки-партизаночки!
Сергей привстал на цыпочки и увидел вихрастого рыжего Петьку, которому его сверстники прилепили кличку «лилипут». Придерживая свой шарабан с папиросами, он размахивал пачкой и звонко зазывал:
— Покупайте «Ксанти»! Раньше курила мировая буржуазия! Прошел ее век! Закуривай, трудовой человек!
С Петькой Горлов познакомился при самых неожиданных обстоятельствах: тот лихо отбивался от наседающей оравы рыночных мальчишек. Губа его была разбита, злые слезы текли по замурзанной физиономии. Худо пришлось бы парнишке, не подоспей вовремя помощь. Сергей разогнал драчунов, а юному коммерсанту помог собрать рассыпанные в схватке папиросы.
С тех пор они встречались, как старые приятели. Петька охотно выполнял мелкие поручения Сергея, рассказывал новости из жизни постоянных обитателей рынка и очень гордился, что знакомый его работает в чека.
С трудом Горлов протиснулся к шарабану.
— Дело есть, Петька!
Мальчишка улыбнулся во весь свой щербатый рот.
— А-а! Привет! Я и так при деле!
— Помощь твоя нужна. Петро, — шепнул Горлов.
— Валяй! — Петька шмыгнул носом и пригладил вихор.
— Видишь, верзила с музыкой, — Горлов кивнул в сторону незнакомца. — Ни потерять его, ни в глаза ему лезть нельзя. А узнать, кто таков да где живет, надо. Сумеешь?
— Будь спок!
Петька быстро собрал свой товар, еще раз пригляделся к долговязому, сплюнул сквозь зубы и исчез.
«Может, зря я все это затеял, — подумал Сергей. — Напрасно мальца втравил. Как бы дров он не наломал…»
Горлов почувствовал угрызения совести, и хотя он успокаивал себя, что все это нужно для дела, на душе его, признаться, было скверно.
Но Сергей не мог предположить в тот миг, какой фортель выкинет Петька!
Мальчуган быстро нагнал «музыканта», пристроился к нему вплотную и двигался рядом почти до самого выхода, где движение толпы вообще смешалось, люди натыкались друг на друга и, ругаясь, отталкиваясь, стремились поскорей выбраться из этой кутерьмы.
На условленном месте Сергею долго ждать не пришлось. Петька вынырнул из толпы, заговорщицки подмигнул и жестом позвал за собой.
По дороге чекист встревоженно спросил:
— Ты что, упустил?
— Это я-то? — Петька победно ухмыльнулся и шмыгнул носом. — Задание выполнил что надо!
— Как же сумел так скоро до места довести? Может, он куда зашел для отвода глаз…
— Дурак я, что ли, за ним топать? Тут, в документике, все прописано. Глянь-ка! — и протянул черный кожаный портмоне.
— Откуда? — предчувствуя неладное, Сергей строго посмотрел на «коммерсанта».