Без проблем я вытащил следом его мешковатых дружков.
Требовалось навести кое-какие справки, но сразу трудно сообразить, кто из троицы способен дать интервью: первый не подавал признаков жизни, второй сосредоточенно копался в штанах, последний тяжело дышал, обхватив ладонью челюсть.
На крыльце появились соседи, из распахнутого окна первого этажа женский голос гордо пообещал вызвать милицию.
Выбрал третьего.
— Может, ноги сломать для полного кайфа?
Молчание и скошенные злые глаза.
Наверное, не очень приятно, когда трогают треснутую челюсть. Парень вспотел.
— Кто нанял?
— Мужик…
— Конкретнее?
— Не знаю…
Я снова слегка коснулся его подбородка.
— Бородатый, в очках… и хромый.
— Как найти?
— У пивнухи познакомились…
Интересно! Жека по-другому описывал Седого.
— Эй, Костя, помощь нужна? — донеслось с крыльца.
Смотри-ка, в нашем обществе остались смельчаки! Надо же…
— Все нормально!
— А то, если чего… Вера Петровна по ноль-два позвонила!
Вот тебе на! Я-то, дурак, размечтался… Милиция — оно надежнее, ей за то зарплату дают. Чего зря собой рисковать?
За кустами рявкнула сирена и на площадку перед подъездом выскочил патрульный «уазик». Хорошо, что старшим прибыл знакомый молодцеватый лейтенант.
— Что случилось?
— Пристали, Слава, из хулиганских, так сказать, побуждений… — откровенно пояснил я.
— Жаль глупеньких… — усмехнулся тот.
— Угораздило же… — непонятно кому посочувствовал выбравшийся из машины сержант.
Он попытался растолкать первого «бандита» и разочарованно махнул рукой.
— Оформить за мелкое хулиганство? — спросил офицер.
— Смотри сам… Мне реклама ни к чему.
Слава понимающе подмигнул и пошел записывать свидетелей.
Все в жизни повторяется рано или поздно. Спираль времени, как говорят философы.
На этот раз телефонный звонок вытащил меня не из постели, а из-под душа, куда я перво-наперво забрался, вернувшись домой.
— Костя?
— Кто?
Голос звучал необычно бесцветно — сразу и не узнать…
— Это я…
— Ты откуда?
— Из дома…
— Ты в порядке?
— Относительно…
Светка всхлипнула и, наверное, прикрыла мембрану ладонью, потому что я перестал слышать ее дыхание.
— Сядь в кресло и жди — я сейчас буду!
— Не надо…
— Почему?
— Они… они…
Далее — сплошные рыдания.
— Не валяй дурака! — крикнул я и бросил трубку на рычаг.
Мысли путались, палец дрожал, набирая номер агентства. Никодимыча, как на грех, на месте не было.
Мокрый, с непрожеванным бутербродом во рту, я царапался в дверь соседа, стыдливо пряча за спиной бутылку «Столичной»… Американские космонавты долетели до Луны, когда Петр, наконец, выполз на площадку. Мухомор, по которому прошелся взвод грибников, выглядит краше!
Прозрачный сосуд оказал на Петра магическое действие — глаза моментально приняли осмысленное выражение. Сосед молча унес добычу в нору… Космонавты вернулись на Землю и успели получить ордена, после чего награда в виде двух серебристых ключей досталась и мне.
— Куда поедешь?
— Недалеко!
— Смотри, не превышай!
Поразительно, но в напутствиях Петр никогда не повторялся…
«Горбатый» завелся с третьей попытки, прочихался и резко, насколько позволяли его скудные лошадиные силы, стартовал.
Ни звонки, ни стук, ни крики не заставили открыть дверь.
Призвав на помощь внутренние резервы, я выбросил вперед правую боевую ногу — дверь не выдержала удара…
Светку я увидел, как только выбрался из-под рухнувшей на меня вешалки с одеждой…
Бригада «скорой» прибыла через восемь минут, в течение которых я пытался, как умел, поддержать остатки жизни в истерзанном теле, считая, сквозь слезы, синяки и кровоподтеки под лохмотьями халата. И мысленно клялся найти и убить подонков…
Врач поднял с пола пустую коробочку из-под сильного снотворного и покачал головой.
— Ее можно спасти, доктор?
— Смотря сколько таблеток было…
Он сделал несколько уколов, и санитары поспешно унесли носилки вниз.
Почти тут же в квартиру влетели сотрудники милиции.
Сысоев — начальник отделения угро, специализирующегося на преступлениях против личности — сперва растерялся, застав здесь меня, но быстро пришел в себя и начал отдавать привычные в таких случаях распоряжения.
Потом мы вдвоем уединились на кухне и я рассказал, пряча глаза, что Светка час назад позвонила и… Раньше ни сном, ни духом ничегошеньки не знал! Ни о каком похищении!
Врать — грешно! Но не всегда… И отвечать за укрывательство тяжкого преступления на пару с шефом — непростительная глупость.
— Почему позвонила тебе, а не в милицию? — недоверчиво поинтересовался майор.
— Два дня назад она наняла нас проверить… э… верность мужа.
— Проверили?
— Не успели. Виктор лишь сегодня утром должен был вернуться из столицы.
— Про похищение — серьезно, да?
— Увезли якобы прямо из дома минувшей ночью, а сегодня отпустили… И похоже, изнасиловали…
Слова давались с неимоверным трудом.
— На чем увезли? — моментально уцепился Сысоев.
Машину надо сдавать, иначе — кранты!
— Красная легковушка… Возможно, «Алеко»… — Мои глаза старательно изучали рисунок линолеума.
— Номер не запомнил?
— Серия, как будто, «Е».
— «Возможно», «как будто»… Больше ничего?
— Ничего!
Он пытался подобраться ко мне и так, и эдак, но понял бесплодность стараний и ушел к своим, оставив меня на растерзание дотошному следователю прокуратуры.
Тем временем сыщики обнаружили в баре патроны от «макарова». Значение находки нам всем предстояло осознать через несколько часов, когда бригада Сысоева прямо из квартиры Носовых отправилась в лесной массив за пределы города…
Ближе к полуночи, убедившись, что жизнь Светки вне опасности, я притащился из больницы в агентство, где Никодимыч, успевший покрутиться в управлении милиции, поведал о случившихся в лесу событиях.
Машину местного отделения «Инвабанка» обнаружили юные влюбленные из соседней деревни, заехавшие на мотоцикле в лесную чащу подалее от нескромных глаз.
Пуля вошла в голову Виктора точно промеж бровей, а сам он лежал на боку у левого переднего крыла «девятки», беспомощно откинув в сторону правую руку с зажатым в пальцах… пистолетом макарова.
Второй мужчина — с абсолютно пустыми карманами — уставился невидящими глазами в небо справа от машины. Незнакомец имел на вооружении диковинный кольт с глушителем.
Следы еще одной машины — третья или шестая модель «Жигулей», несколько окурков и некоторые другие признаки указывали на участие в драме дополнительно двух-трех человек. Один из них, вернее — одна, обозначалась без проблем: на том месте, где предположительно стоял автомобиль преступников, в примятой траве валялись заколки для волос.
По предварительному мнению специалистов, все произошло приблизительно в полдень: Виктор и незнакомец выстрелили друг в друга практически одновременно.
Вот и все, что удалось выведать Никодимычу у бывших коллег. Им, коллегам, к утру предстояло объединить, проанализировать, состыковать… Мне лично ничего стыковать не требовалось, чтобы в общих чертах получить картину обрушившейся на Носовых беды. В общих чертах… Чисто по-человечески…
Но шеф — профессионал до мозга костей. А «по-человечески» и «профессионально» — вещи разные. О чем он и напомнил:
— Больно густо наследили. «Пушки» побросали, человека своего… А кольт с глушителем, к слову, — оружие серьезное. Значит, не шпана какая-нибудь — высший уровень!
Огрызок «беломорины» пропутешествовал в противоположный угол рта.
— И какой смысл отпускать женщину? Такой свидетель! — продолжал рассуждать Никодимыч.
Теоретически он прав. С другой стороны, к чему вешать на себя лишний труп? Деньги, ради которых все и затевалось, достались похитителям. Теперь одна забота: убраться подальше от города. Благо, времени прошло достаточно…
Однако шеф придерживался иного мнения.
— Интересно получается: смотались, но оставили ребятишек для разборки с тобой!
Требовалось основательно пошевелить мозгами в поисках ответа, но они устали и отказывались шевелиться, в чем я откровенно признался и запросил пощады.
Шеф смилостивился и заговорил о другом:
— Парикмахершу не застал, а Лебедев по названному Путной адресу появляется наскоками — жирует большей частью у какой-то бабенки в городе, — он усмехнулся. — Но самое любопытное, что оставленный тобой в заточении Жека волшебным образом испарился вместе с машиной!
— Не может быть!
Удивляться — так исключительно искренне.
— Соседи видели субъекта, схожего по описанию с Лебедевым, который часиков в семь вечера входил в калитку Жекиного дома, а затем слышали шум отъехавшей машины.
Запахло полным провалом.
— Как будем выпутываться?
— Никак! — отрезал шеф. — Бабку-соседку, видевшую красный автомобиль у подъезда Носовых, сыскари — сто процентов! — уже нашли. К утру сами во всем разберутся, а там — посмотрим. Не забудь оформить хотя бы формальный договор с Носовой: твоя самодеятельность кое-кому не понравилась, а теперь не понравится и того больше. Конфликты с законом, сам понимаешь, фирме не нужны!
— Наша самодеятельность, — грустно поправил я.
Никодимыч онемел от такого нахальства со стороны подчиненного и даже забыл пожелать ему спокойной ночи.
«Песенка дождя катится ручьем», «жемчужины капель в раковинах листочков» — чушь, придуманная поэтами. Решительно не терплю осенне-весенней слякоти! От монотонного тремоло падающей на подоконник воды возникает зубная боль.
Серое небо, серое утро — все мышиное. Разве что мокро-черный асфальт вносит спорное разнообразие в унылый пейзаж.
Зарядка, душ и любимая яичница не улучшили настроения. И окончательно его испортила санитарка-воин в приемном покое городской больницы.