— Как дела? — вежливо поинтересовался майор.
— Тьфу! — Новиков плюхнулся на стул. — Испугался, что пожар тут у вас!
— Пожар, дорогой, пожар! — подтвердил майор. — Ответь-ка нам, коллега, на провокационный вопрос: среди пользователей кредитами нет ли такого Корниенко?
Глаза Олега раскрылись чуть шире.
— Бывший мент который? Есть! Фирма «Сокол».
— В точку! — хлопнул в ладоши Сысоев. — Пристальнее к нему присмотрись, дружок!
— Сделаем, — сказал недоумевающий Олег и оставил нас одних.
— Вот вам и связь с Репейниковым! — провозгласил сыщик.
— Олег?! — прикинул я.
Майор сразу посуровел.
— Чего дурака валяешь? Корниенко!
— A-а.
Старшие товарищи обменивались мнениями и далее, а я достал блокнот и нашел номер телефона гостиницы.
— Мне нужен Сергей Сергеевич.
— Кто спрашивает?
— Твой вчерашний знакомый!
На конце провода сдержанно выругались, а затем я услышал голос босса:
— Есть новости?
— Корниенко из «Сокола».
Собеседник помялся и выдал:
— Кое-кто слышал, будто бы кто-то из этой конторы по имени Юра болтал месяца два назад по пьянке о покупке двух «пушек».
— Где купил?
— Я не волшебник.
— Копайте навстречу!
Никодимыч смотрел на меня с испугом, а Сысоев — ошалело. Возмущение готово было вырваться наружу из честной души майора, но я опередил поток обличений:
— Треплемся тут, а дело стоит!
Не проняло. Чудовищные подозрения прочно взяли в плен нашего Сысоева. Тогда я добавил:
— У тебя есть агентура, да? Так у нас тоже! Правда, шеф?
Никодимыч кивнул. Это склонило чашу весов в мою пользу. Сыщик либо смирился, либо предпочел принимать вещи такими, какие они есть: главное — новая струя в расследовании, а с остальным — порядочностью, например, — разберемся потом.
Распрощались с майором почти нежно…
— Ты проходимец, Костя! — с горечью проворчал шеф, выйдя на улицу.
— Может быть… Но теперь мы с вами повязаны, уважаемый наставник, хотите вы этого или не хотите!
Обидевшийся Никодимыч не проронил ни одного слова до самого кафе, куда мы притащились отобедать. Только здесь он открыл рот, подойдя с подносом к кассе:
— Сколько-сколько? — раздался крик при виде протянутого кассиршей чека.
Как всегда в трудную минуту расторопный подчиненный был рядом и поддержал готовый свалиться на пол поднос.
Погода испортилась. Веселый месяц май превратился в гнусный октябрь. Установилось царствие воды на земле, в воздухе и за поднятым воротником моей куртки. Последний зонтик, купленный две недели назад, потерялся на пятый день — своеобразный рекорд, так как предыдущие пропадали через два на третий.
Любимый шеф укатил вызволять родню из ссылки, рассудив, что бояться больше некого. Посулил привезти и красавицу Гелю, если только та не успела освоить профессию доярки и не выскочила замуж за местного пастуха.
В больнице наступил тихий час — идти к Светке было бесполезно. Домой не хотелось…
Сысоев запирал кабинет, чуть в стороне сгрудились его ребята в плащах — водитель Сашка по прозвищу Наука шепотом травил байки. Сколько помню его, всегда невинно-детское выражение на лице. Аж завидно!
Первым побуждением майора было послать назойливого визитера туда, откуда пришел. Но мудрость никогда не идет на поводу у инстинктов.
— Давай с нами, — буркнул он.
Впятером в «уазике» так же вольготно, как одному в «Запорожце».
— Куда едем? — живо заинтересовался я.
— К прокурору! — недобро усмехнулся майор.
— Эй, Наука, останови-ка телегу!
— Телегу?! — изумился Сашка.
От возмущения и обиды за любимый автомобиль бедняга онемел на всю оставшуюся жизнь.
— Санкция нужна, — пояснил Сысоев, чем развеял возникшие во мне недобрые подозрения.
— На арест Корниенко?
— Пока хотя бы на негласное проникновение в квартиру.
— Ты хочешь сказать…
— Да, самого хозяина в городе нет. Сотрудники фирмы в один голос утверждают, будто тот в субботу вечером выехал поездом в Москву.
— В субботу?!
— Один парень божится, что сам усаживал товарища в вагон.
— Скверно…
Если такова правда, то у Корниенко отличное алиби, а мы ловим пустоту растопыренными пальцами.
— Когда должен вернуться?
— Обещал к концу недели.
— Сегодня четверг!
— Учитываем.
Ага, за квартирой, значит, смотрят. Наверняка перекрыли и другие места возможного появления подозреваемого.
Шофер резко затормозил у парадного горпрокуратуры. На меня он по-прежнему не смотрел.
Вернулся Сысоев мрачнее тучи и в сердцах обложил длинным витиеватым ругательством прокурора, проявив при этом хорошее знание его родственников до третьего колена. Тирада завершилась коротким «Отказал!».
Оперативники нахохлились, как голодные воробьи на подоконнике.
— Почему? — спросил один из пернатых.
— По кочану! Посчитал аргументы слабыми для нарушения, понимаешь ли, гражданских прав. Ну как тут работать?!
Вопрос повис в воздухе.
— Выйдем! — предложил я.
Майор помедлил, но все-таки выбрался следом под дождь.
Прокурора, конечно, можно понять — доказательств-то против бывшего «гаишника» практически нет. Но и затея сыщиков ясна: поискать улики на квартире, чтобы убедиться в правильности версии. Ждать возвращения Корниенко — риск. Вдруг тот вообще не вернется? А время уйдет…
— Давай я!
— Чего? — не понял сразу Сысоев.
— Того!
Он запрокинул голову, подставляя лицо холодным каплям.
— Представляешь, если узнают?
— Не узнают.
Майор молчал, взвешивая все «за» и «против».
— Есть другие варианты? — поторопил я, когда куртка на спине начала промокать насквозь.
— Какая нужна помощь?
Не знаю, что наплел Сысоев начальству, но около девятиэтажки, в которой проживал Корниенко, мой опытный взгляд не заметил присутствия ребят из службы наблюдения. Глупо, согласитесь, соваться, если тебя обязательно засекут и тайное станет явным.
На восьмой этаж я забрался на лифте без попутчиков. Прислушался, затем изучил дверь. Два замка — стандартные. Даже при скромном опыте вора-домушника я затратил на них от силы пять минут, благодаря выданным майором отмычкам.
Заперся и осмотрелся.
Обыкновенная однокомнатная квартира с просторной кухней и раздельным санузлом. Культу аккуратности здесь не поклонялись: там и сям разбросанные предметы одежды, в раковине — гора грязной посуды, из туалета — скверный запах. Тем лучше — меньше шансов наследить.
Естественный свет с улицы позволял обойтись без фонарика.
Милицейская рубашка с «гаишным» жетоном на груди и форменные брюки лежали в спортивной сумке прямо в коридоре, а фуражка демонстративно висела на вешалке. Изучение одежды выявило следы грязи на штанинах и водительское удостоверение Корниенко в нагрудном кармане.
Техпаспорт на третью модель «Жигулей» валялся на телевизоре. Интересно, где гараж?
Ответ хранил импровизированный домашний архив в коробке из-под конфет, стоящей в баре: среди справок, счетов и квитанций отыскалась купчая на гараж в кооперативе «Руль».
Дальнейший беглый осмотр квартиры не принес ничего интересного. Обидно!
Следующие полтора часа протекли за детальным прочесыванием комнаты, но в нашем матче на табло под надписью «гости» осталась гореть единица, а «хозяева» имели фору по меньшей мере в пять мячей.
То ли фортуна повернулась лицом, то ли создатель незримо протянул указующий перст — только я поплелся в ванную смыть с лица трудовой пот, а когда озирался, ища полотенце, заметил… нитку на перекладинке вентиляционной решетки. Всего-то один беленький нахлест!
Второпях едва не сорвался с бортика ванны и не сломал шею.
Замазка вдоль кромок решетки осыпалась, и пластмассовый прямоугольник легко поддался: нитка уходила вниз в вытяжную шахту.
Словно рыбак, осторожно подтягивающий рыбку к лодке, я извлек полуметровую колбасину в черном полиэтилене. Вскрытие состоялось с предельными предосторожностями на столе в кухне.
Никогда раньше не видел живьем такой кучи денег! При самом скромном подсчете здесь лежала моя пожизненная зарплата и приличный пенсион детям. Но никто не знает, сколько кому отмерено, а наследники, если не ошибаюсь, еще не родились…
Сверток вернулся в тайник, хотя, не кривя душой, вздыхал я оч-чень горестно.
Лучшее средство от тоски — тяжелая работа. Понимание этого воодушевило на новые исследования квартиры.
Ура! Полупустой холодильник подарил третью находку в виде промасленной ветоши с полной обоймой к пистолету ПМ! Отпали последние сомнения…
Внезапно зазвонил телефон. Брать трубку или нет?
Пока я раздумывал, звонки прекратились, но спустя минуту возобновились с прежней настойчивостью. Потом последовали третья серия и четвертая.
Так нахально мог домогаться только тот, кто был уверен, что хозяин находится дома. Например, Сысоев, который страховал меня лично.
— Чего застрял? — нервно прошипел майор.
— Мылся, брился, смотрел телевизор…
— Нашел?
— Естественно!
— Что?!
Сыщик выслушал ответ и радостно заурчал, как объевшийся малиной медведь.
— Присылай ребят — жду!
— Но засада…
— Победителей не судят!
Афоризмом разговор и завершился.
Через десять минут в дверь поскреблась кошка. На самом деле пришел первый оперативник. С небольшим интервалом кошки скреблись еще дважды — оперов стало три.
— Все?
— Так точно! — отрапортовал старший.
— Удачи!
Сысоев сидел в «уазике» за углом дома.
Короткий отчет переместил стрелку на барометре настроения до отметки «радость на грани благодушия».
Сашка, смачно посасывая леденец, спросил:
— Неужели и в мусорном ведре копались?
— В унитазе тоже, — не моргнув глазом соврал я, подозревая издевку с его стороны.
Но взгляд водителя, чистый и наивный, излучал такой неподдельный интерес, что заставил тут же устыдиться черных мыслей.