— Именно так и выразилась: «папочка»? — уточнил я.
— Да. Однозначно, Алина не питала к нему пылких чувств и огорчена не самой смертью, а разрушительными последствиями для личного благополучия! Кроме квартирки, купленной Сергеем на ее имя, у бедненькой ничего нет.
Геля хотела добавить еще что-то язвительное, но заметила спешащую к нам девушку и прикусила язычок.
— Быстро вы сговорились! — подметила блондинка, тряхнув мокрыми волосами. — Напрасно не послушались: вода обалденная! Нежная такая и… ласковая!
Она картинно изогнулась гибким телом, демонстрируя пленительные изгибы, которые минуту назад ласкала вода.
Первый раз в жизни захотелось стать ручейком — честное слово!
— Ты вполне подойдешь на роль фотомодели! — благожелательно похвалила Геля.
Со мной же она обошлась куда хуже, незаметно, но больно ущипнув кожу на спине.
— Вы тоже так полагаете, Костя? — кокетливо пропела Алина.
— Да-а-а! — громко вскрикнул я под воздействием повторного щипка.
— К слову, Костя работает в сфере шоу-бизнеса, — ляпнула моя мучительница.
— Правда?! — хлопнула в ладоши блондинка и уселась рядом, как бы невзначай коснувшись прохладным бедром моего бока.
— Да! — кротко согласился я, опасаясь очередного нападения острых коготков.
Сидеть впритирку между двумя прекрасными и практически нагими женщинами — испытание приятное до невыносимости. Не знаю, надолго ли меня бы хватило, но выручил мужчина, помогавший оттаскивать парней в кусты.
— Извините! — окликнул он, приблизившись к нашей тесной компании. — Те два типа убрались, но их рожи не предвещали ничего хорошего.
— Благодарим за предупреждение, — ответила за всех Геля и добавила тише, нам: — Разумнее ретироваться и не испытывать судьбу.
— Ерунда! — беззаботно воспротивилась Алина. — С Костей ничего не страшно!
Тонкие пальчики деловито обследовали мой бицепс.
— Не сомневаюсь в способностях Константина, но подвергаться риску в драке с полудюжиной балбесов без веской причины — глупо! — настаивала Геля.
— Хорошо, собираемся, — сдалась наконец подружка.
Я отошел к своим вещам и оделся, украдкой наблюдая за девушками.
Геля быстро облачилась в блузку и брючный костюм, надев его прямо поверх чужого купальника. Алине пришлось труднее — бикини высохнуть не успело. Но операцию переодевания в сарафан она проделала непринужденно, выставив на мгновение грудки для всеобщего обозрения. Случайно или нет, только ко мне чертовка развернулась при этом в самом выигрышном ракурсе…
Мы прошли через парк к автобусной остановке, мило болтая о пустяках.
— Какие планы на вечер? — спросила Алина.
— А что?
— Мы с Гелей посоветовались и решили отметить встречу у меня дома. Не желаете присоединиться?
— Заманчиво!
Обрадоваться я не успел, встретившись взглядом с Гелей, и дал полный назад:
— Но не могу себе позволить, увы… Деловое свидание!
— Жаль… — разочаровалась Алина.
— Нам вас будет очень не хватать, — лицемерно поддержала подружка, пряча усмешку.
— А уж мне-то как жаль! — согласился я искренне.
— Ой, наш автобус! Запомните мой номер телефона!
Блондинка назвала цифры, подхватила Гелю под локоть и увлекла к очереди на посадку. Из окошка махнула на прощание рукой.
Над Садовой сгущались сумерки, а в подъезде Таниного домика и вовсе было темно.
— Кто? — донеслось в ответ на тренькание звонка.
— Костя!
Пароль сработал и поток света, хлынувший из открытой двери, на какой-то миг ослепил. Когда зрение вернулось, я увидел бледное лицо девушки и широко раскрытые от страха глаза.
— Проходите скорее!
В голосе — паника.
— Что стряслось? — забеспокоился я.
Таня присела на стул, скрестив руки на груди и сжавшись всем телом.
— Он опять следил…
— Кто?
Смысл услышанного не сразу дошел.
— Тот, про кого я говорила… У киоска, помните?
— Подробнее, пожалуйста.
— Утром, как обычно, пошла на троллейбус… Народу — битком, но мне показалось, будто бы в давке на задней площадке мелькнуло знакомое лицо. На остановке у садика его среди выходивших не было — я успокоилась. За день намоталась и вовсе думать забыла… И обратно доехала без приключений, а возле самого дома и кольнуло! Осмотрелась и увидела на противоположной стороне этого типа, прячущегося за деревом… Чуть с ума не сошла от страха, но постаралась сделать вид, что ничего не заметила. Не знаю, поверил ли…
Таня замолчала и посмотрела на меня с надеждой.
— Сколько времени прошло?
— С полчаса.
— Окна выходят на улицу, да?
Она кивнула. Я осторожно отодвинул край шторы.
Двое подвыпивших мужиков, жестикулируя и шатаясь, двигались кривулями по проезжей части. Попадавшиеся навстречу женщины опасливо посматривали на них, прибавляя шагу.
— Под деревьями никого не видно.
Бодрое сообщение не слишком обрадовало Таню. А от звонка в дверь она прямо-таки подскочила.
— Кого-то ждете?
— Нет… — прошептала девушка испуганно.
Незванный гость, разочарованный отсутствием хлебосольного приема, подергал дверную ручку и повторно нетерпеливо позвонил.
— Откройте и не волнуйтесь — я рядом!
Таня нехотя направилась в прихожую, я же замер у вешалки с одеждой.
Едва щелкнул замок и дверь приоткрылась, как девушка налегла телом на створку, истерически крича:
— Боже мой!.. Это — он!!!
Гость нахально просунул в образовавшуюся щель ботинок.
Пришла пора вмешаться.
Я оттолкнул хозяйку и резко дернул ручку двери на себя. Сила инерции получилась такой мощной, что пришелец влетел в прихожую, сломался пополам и угодил головой точнехонько в мой живот. В свою очередь уже мое тело получило изрядное ускорение в направлении стола, занимавшего центр комнаты, и обрушилось на него всей своей девяностокилограммовой массой. Раздался треск отвалившихся ножек. Три вопля слились в единый: два мужских и один женский.
На какое-то время пропала способность и дышать, и соображать.
Плоть человеческая, пусть и укрепленная развитой мускулатурой, не тверже дерева, поэтому визитер очухался первым и дал деру.
Танечка тяжело дышала, привалившись спиной к стене, и с ужасом взирала на барахтания защитника в груде обломков.
На всякий случай я выглянул на улицу, совершая на ходу примитивные упражнения для восстановления дыхания: Садовая не выглядела пустынной, но убегающей фигуры не просматривалось.
— Не переживайте — куплю вам новый, — пробурчал я, вернувшись, и в сердцах пнул попавшую под ногу щепку от стола.
В благодарность девушка зарыдала.
Ничто так не успокаивает нервы, как физический труд. Устранение последствий побоища заняло время достаточное, чтобы слезы на щечках высохли, да и мой черепок возобновил мыслительный процесс.
Самое обидное — что не удалось более-менее рассмотреть нападавшего. Высокорослый, жилистый, темноволосый — пожалуй, и все…
Во время чаепития на кухне за единственным уцелевшим в квартире столом я постарался максимально использовать Таню для составления портрета гостя.
В дополнение к моим скудным наблюдениям добавилось: возраст — двадцать с небольшим, вытянутое лицо, темные глаза и жидкие усики над верхней губой… Не много, но и не мало для организации поисков. Можно говорить и о крепкой голове, но это обстоятельство вряд ли поможет постовым милиционерам.
По служебному телефону Сысоев вопреки ожиданиям не откликнулся — рабочий день, правда, завершился у всех нормальных людей, но у майора он являлся резиновым. Еще больше я удивился, дозвонившись сыщику домой.
На обоснованное недоумение Митрич отреагировал меланхолично: у сынули день рождения!
— Поздравляю! — сказал я и в качестве подарка выложил новость о нападении на свидетельницу.
Майор молчал, недовольно сопя в трубку.
— Приметы запомнил, — сообщил он через двести лет. — Позвоню дежурному и заставлю искать парня.
— И пост поставь!
— Где?
— У Таниного дома.
— А ты там на что?
— Я-а?!
— Не ври, что проходил мимо и случайно заглянул на огонек, — хихикнул Сысоев.
— Дурак! — беззлобно констатировал я.
— Ладно, не злись… Ты-то уверен, что приходил убийца?
Вопрос поставил в тупик. С одной стороны, слежка за непосредственной участницей событий, связанных с убийством, наводит на подобную мысль. А с другой — черт его знает! Если за домом присматривал преступник, безусловно разглядевший меня накануне в свете фар, то какой ему смысл откровенно лезть на рожон?
— Вот и я сомневаюсь, — сказал майор, верно оценивший мое замешательство. — Срывать милиционера с патрулирования — их и так по пальцам пересчитаешь — оставлять до утра, руководствуясь смутными и малоубедительными причинами — роскошь! Пусть девушка запрется и поставит рядом с кроватью телефон. Спокойной ночи!
Таня, внимательно слушавшая мою часть диалога, тихо спросила:
— Отказал?
— Предложил покрепче запереться… Не волнуйтесь: второй раз разбойник сюда не сунется. Или еще лучше… У вас есть родственники либо подруги, у которых можно переночевать? Я бы мог проводить…
— Мама в деревне, но последний поезд давно ушел… Ольга, как на грех, укатила в Москву… У остальных — семьи, дети, маленькие квартиры…
— Не приехал? — вспомнил я друга сердца.
— Нет, — смутилась Таня и слегка покраснела.
Тишина становилась неприличной.
— Знаете, наверное, дико, но… — девушка сжала пальцами виски и закрыла глаза. — Оставайтесь!.. Иначе я сойду с ума от одиночества и страха.
Предложение-искушение! Провести ночь с симпатичной девушкой — заманчиво при иных, согласитесь, обстоятельствах. И потом Геля… Нельзя вести речь об измене в полном смысле слова: мы и близки-то были однажды — той памятной ночью после развязки с миллионами столичной мафии. Вторая попытка — вчера ночью — обернулась ничем из-за моего ухода со Слепцовым. Поэтому как человек широких взглядов и убежденный холостяк я…