— Какие мы нервные, — шепнула она, прижимаясь крепче. — Дураки мужчины… Смазливое личико и хорошая фигурка — приманка для желторотых юнцов. Ценность женщины — в опыте…
Сказано ясно и по существу. Не знаю, как там по части другого опыта (поверим на слово!), только разговаривать без помощи губ, сохраняя дежурную улыбку, брюнетка, безусловно, умела. Вероятно, для Вадика это достоинство женушки не составляло тайны. Он выглянул из-за плеча супруги, смерил меня настороженным взглядом и поинтересовался:
— Какие-то проблемы?
Бедро быстро отодвинулось.
— Мелочи, — успокоил я бдительного мужа. — Светская болтовня.
— Ты сыта, дорогая?
— Не лишай меня десерта, милый, — капризно протянула Регина и чмокнула Вадика в щеку. Благоверный смирился и снял с подноса подскочившего кока розетку с мороженым.
— Дамы и господа! — Ростислав Владимирович тщательно промакнул губы салфеткой. — Наша задача — войти к завтрашнему утру в северную акваторию озера подальше от зоны работы сейнеров и стоянок неорганизованных туристов. Среди заповедных островов начнется основная часть круиза.
— На тех островах, поди, полно консервных банок и порожних бутылок, — скептически проскрипел Синицын.
— Ошибаетесь, уважаемый, — возразил кэп. — Рыбаки вблизи них не показываются по причине мелководья и отсутствия промысловых запасов рыбы, на моторках из города слишком далеко, а ближайшие деревни на берегах — в сотне километров к югу.
— Верно, — поддержал Никита Петрович. — Я по карте смотрел — кругом одни леса.
— Почему люди там не живут? — заволновалась Беата. — Вредно для здоровья?
— Нет, мадам, ничего подобного… Просто по берегам — обширные болота, — успокоил капитан.
— Болота, болота и болота… — пробормотал Эрнест Сергеевич.
— А на островах? — заинтересовался Вадик.
— Они необитаемы, — с готовностью заверил Ростислав Владимирович. — Их размеры и состав почвы не позволяют вести хозяйство…
— Землица не способна прокормить, — подсказал умный писатель.
— Абсолютно верно. — Капитан поднялся. — После обеда продолжайте осваиваться, а ужин совместим с вечером знакомства.
— И танцы будут? — обрадовалась Таня.
— Все предусмотрено, — с таинственной улыбкой обнадежил капитан.
Народ воспрянул духом. Зашуршали по ковру ножки отодвигаемых стульев.
— Кто желает составить партию в преферанс? — обратился Эрнест Сергеевич к мужчинам.
— Пожалуй, — с готовностью согласился Щедрин.
К ним присоединились капитан и Вадик.
— Встречаемся здесь через десять минут, — объявил писатель.
Регина улучила момент, пока муж переговаривался с будущими партнерами, и сказала мне:
— Приходи на корму — есть разговор.
Тему я не успел выяснить — искусительница быстренько улизнула…
С Павлом мы столкнулись в дверях каюты.
— Ты куда? — задал вопрос я.
— На кудыкину гору! — отрезал он и затопал вверх по лесенке.
Я решил выждать с четверть часа — дать возможность картежникам начать игру — и прилег на нижнюю койку.
О чем она собирается со мной поболтать? Иного при всей прыти Регины ожидать трудно: корма примыкает к слепой переборке кают-компании — достаточно открыть дверь и ступить на палубу, чтобы увидеть короткий задний флагшток. При осмотре яхты мы с Пашей обратили внимание на три шезлонга на корме — для желающих позагорать. Ага… Надо подготовиться…
Приобретенные на рынке в Бобрах плавки налезли с трудом, а продавец, паразит, рекламировал их как безразмерные… «Ничего, — успокоил я себя. — Обратный вариант выглядел бы хуже».
В коридоре послышались легкие шаги. Я споро облачился в шорты, дикую по цветовой гамме рубашку и выглянул из каюты. Машенька успела поставить ножку на нижнюю ступеньку лестницы.
— Прогуляться? — окликнул я.
Она обернулась, осветив коридор лучами волшебных глаз.
— Да…
— Солнце такое ласковое. — Мой голос полился приторным сладким сиропом. — Не хотите позагорать?
— У меня нет купальника. — Она виновато улыбнулась.
Будь на месте девочки Регина или Таня, я бы нашел, что сказать по поводу этой пустячной проблемы, но тут…
— Жаль…
— Мне тоже, — вздохнула она.
К чему относится «жаль»? К невозможности принимать солнечные ванны в принципе или конкретно со мной? Пока я увлеченно обдумывал ее слова, Машенька поднялась на палубу. К моему появлению наверху девушки и след простыл…
Несомненное преимущество плавания в том, что на воде жара не так изнуряет. В городе я бы растаял — столбик термометра наверняка перевалил за тридцать. А здесь свежий ветерок умеренно разбавлял накалившийся воздух, удерживая границу тепла на благоприятном для организма уровне.
Мы шли ходко. Позади оставался красивый шлейф пенящейся воды. О морских узлах я слышал, но измерять в них скорость судна — для меня задача непосильная. С сухопутной точки зрения, километров двадцать яхта давала.
Правый берег виднелся темной неровной полосой, слева небо сливалось с поверхностью озера. Любование видами — так планировалось программой путешествия — без бинокля представлялось занятием нудноватым. Редкие катера и лодки у меня восхищения не вызывали.
Регины на корме не было, но над спинкой крайнего шезлонга торчала голова Татьяны.
— Загораем? — нарушил я ее одиночество и остолбенел.
Наряд девушки состоял из малюсенького зеленого треугольника на тонких тесемочках и темных очков. Ровный загар на всех участках тела свидетельствовал о том, что такая форма одежды для нее привычна.
— Перестаньте на меня глазеть, — лениво проговорила она. — И не заслоняйте солнце.
Легко сказать — перестаньте… Можно подумать, будто нудистский пляж — мое любимое место отдыха, а столь величественную грудь я наблюдал минимум раз в неделю…
— Да сядьте вы! — взмолилась Таня, приподняв голову и наставила на меня черные линзы очков. — Давно женщин не видели?
— С вашими… м-м… достоинствами — давно, — откровенно сообщил я.
Признание ее позабавило.
— Обделены вниманием? Вот уж не поверю.
— Не обделен, но…
— Садитесь — не укушу, — засмеялась она.
Я осторожно занял соседний шезлонг.
— Почему вы один? — Таня снова прилегла, подставив грудь солнечным лучам. — Искатель приключений? Одинокий волк?
— Столько вопросов сразу…
— И все-таки?
— Искатель.
— В таком случае, вы мне нравитесь. Готова перейти на «ты».
— А твой приятель не ревнив?
— Он человек передовых взглядов, — заверила Таня и прибавила с усмешкой: — Опасаешься?
— Крупный гражданин.
— Так и ты не маленький.
— Нравится коррида?
— В зависимости от того, кто тореадор! — парировала она.
«Если телега разговора сворачивает на ухабистый проселок — натягивай поводья и поворачивай оглобли», — говаривал когда-то один умный председатель колхоза.
— Не боишься, что некоторые наши ревнители нравственности потянут тебя на товарищеский суд за глумление над оной? — спросил я.
— Это кто же?
— Старшее поколение: Щедрин, например.
Таня ответила не сразу. Впрочем, внешне она ничем не выдала волнения.
— Ты мне соврал, — сухо объявила собеседница.
— Да?!
— Среди искателей приключений нет моралистов.
Утверждение спорное. Любопытно, много ли она встречала в жизни тех самых искателей?
— Если бы ты им был, то не читал бы нотаций, а из кожи лез, чтобы со мной трахнуться! — развила тему Танюша.
В специфической логике ей не откажешь… В здоровом цинизме — тоже.
— У каждого мужчины, милочка, свой вкус! — назидательно прозвучало за нашими спинами.
Какая прелесть!.. Давно ли Регина торчит поблизости и слушает «интимную» беседу?
Женщина с поразительным жизненным опытом возникла перед нами, сбросила пляжный халат и в эффектном купальнике села в оставшийся свободным шезлонг. При этом она успела оценивающе оглядеть Татьяну и презрительно фыркнуть.
— Воспитанные люди спрашивают разрешения присоединиться к разговору, — нравоучительно высказалась обнаженная.
— Воспитанные люди не торчат голышом в приличном обществе, — пустила ответный шар более одетая.
— Не ко всем же природа щедра! — любезно пояснила блондинка.
— Если бы природа… — смело усомнилась брюнетка.
— Это намек? — приняла угрожающую стойку обладательница роскошного бюста.
— Считайте так, как вам больше нравится, — разрешила обладательница менее впечатляющего образца. В остальном, к слову, ее фигура ни в чем не проигрывала сопернице при десятилетней разнице в возрасте.
Пикировку прервал стук открывшейся двери кают-компании. Четвертым собеседником, не уступающим прежним в обаянии, выступил гренадер Евгений. Сольную партию он начал своеобразно, поместив Таню в глубокую тень от своего корпуса и красноречиво нависнув над головой подруги, подобно необъятной грозовой туче.
— Ну? — грубо обратилась блондинка к суженому.
— … — промолчал он, выразительно приподняв брови.
— О Господи! — в сердцах воскликнула девушка, переходя из положения «полулежа» в положение «сидя».
— … — утвердительно покивал Евгений.
Татьяна встала, набросила на плечи купальную простыню и молча испарилась.
Евгений задержался, рассматривая меня в упор.
— Загораем, — сообщил я, лучезарно улыбаясь.
— Не сгори, — предупредил он, намекая на рубаху и шорты, так и не снятые мною.
Боже мой, заговорил! Дабы поправить положение, я разделся и слегка поиграл мускулатурой. Женя во второй раз приподнял брови и не спеша двинулся в направлении кают…
— Шлюха! — процедила Регина.
— Славно ты ее осадила, — польстил я.
— Молчал бы лучше… Все вы, мужики, слюну пускаете, стоит любой проститутке обнажить телеса!
Мне вспомнилось недавнее заигрывание за обеденным столом. Препираться не хотелось, хотя я и не отказал себе в удовольствии вставить маленькую шпильку:
— О твоих знаниях в области мужской психологии скоро сложат легенды!
— Хлебнула, — с горечью сказала женщина, не заметив иронии. — Научили…