Удручало больше то, что меня раскрыли… Условия игры приобрели заведомо неравный характер. Правда, я все больше и больше склонялся к выводу: моим противником является Илья! И мотив есть — папочкина страховая компания. Все в нашей жизни вертится около денег…
До общего подъема еще часа два. Я вышел на палубу… пасмурно, прохладно, но дождь прекратился. Берег — без изменений: камни, камни, камни… Боцман, верный долгу, спал на кресле прямо в ходовой рубке. Он чуть пошевелился, чмокнув губами, когда я брал морской бинокль.
Вероятно, течение немного развернуло яхту вокруг якоря. Вчера домик метеорологов закрывал выступ берегового обрыва, а сегодня помеха не загораживала обзор. Через оптику бинокля строения смотрелись словно на ладони: пошевели пальцем и коснешься крыши… Но что это?! В окошке будто бы мелькнул огонек… Почудилось? Нет — свет мигнул вновь… Решение пришло мгновенно.
Рисковать шлюпкой — опрометчиво. Но пятьсот метров все же… Ерунда — пять раз по дорожке бассейна туда и обратно. Я скинул рубашку, но джинсы оставил: в штанах мужики чувствуют себя как-то увереннее!
Н-да… Озеро все-таки не бассейн с подогретой водой. Не скажу, что температура соответствовала средней норме Северного Ледовитого. Тем не менее пальцы ног свела судорога, а кожа покрылась пупырышками… К счастью, неприятные последствия заплыва сказались у самого берега, когда рука уже ткнулась в подводный камень.
Я выбрался, перевел дух и кое-как растерся ладонями — полегчало. Дрожь била, но причиной ее теперь было, скорее, нервное напряжение: что ждет меня там, в домике?
По знакомой расщелине я одолел бастион обрыва и выбрался на плато. Короткими перебежками — от одного подобия куста к другому — начал приближаться к домику. Новых всполохов света в окне я не заметил, как ни вглядывался.
Последние три десятка метров вообще полз по-пластунски, боясь обнаружить себя перед противником, возможно, ведущим наблюдение за окружающим пост пространством. Обошлось…
В доме царила тишина. Я осторожно и последовательно заглянул в окошки, но ничего внутри не различил. Дверь оказалась запертой. Возвратились хозяева?
Поразмыслив и не найдя иных возможностей проникнуть в домик, я уверенно постучал в дверь. Ноль внимания… Пришлось повторить и погромче — от подобного грохота и мертвый проснется! Проснулся…
Звук передергиваемого затвора давным давно вошел в коллекцию богатой фонотеки моей памяти — в тот раздел, который мигом вызывает адекватную реакцию: я рухнул на землю, перекатился и замер. Три заряда один за другим вышибли крупные щепки из досок двери… Следующим пунктом инструкции предписывалось издать стон тяжело раненного в живот бойца. Как человек, привыкший к порядку, я неукоснительно исполнил требования норматива.
Стрелявший выждал маленько, но второй вопль — значительно превосходящий первый по проценту тоски и боли — пробудил любопытство и вытащил «охотника» наружу. Я лежал на животе и краем глаза видел его медленно приближающиеся кроссовки. Негостеприимный субъект постоял около тела и захотел посмотреть в лицо подстреленной дичи. Он присел и положил руку на мое обнаженное плечо, допустив непростительную ошибку. Я захватил его кисть и вывернул, одновременно переворачиваясь на спину. Незадачливый стрелок заверещал от боли в хрустнувшем запястье, выронил обрез карабина и ткнулся мордой в землю. Повторным перекатом я оседлал беднягу и ребром ладони рубанул его по горлу…
Кружка воды, вылитая на голову, привела Павла в чувство. Он лежал на кровати в спальне метеопоста, куда я перенес недавнего лазутчика, предварительно связав ему руки.
— Т-ты?! — поперхнулся он, вытаращив глазенки.
Кровь на плече и здоровенная ссадина на лбу — вовсе не мои отметины.
— Со свиданьицем, соседушка! — ласково поздравил я.
Паша длинно и со вкусом выругался.
— Какими судьбами? — Мой вопрос прозвучал почти радостно.
— Живой… — констатировал Паша не шибко разочарованно, продолжая ошалело вращать очами.
— Понимаю: твои дружки, поди, похвастались, как отправили меня с половиной туристов на дно, нет?
Он затравленно кивнул.
— С метеорологами, полагаю, у вас складнее вышло?
— Ч-чего?!
Удивление не наигранное…
— Плечо свои же продырявили? — Я успел лучше разглядеть след касательного ранения повыше Пашиной ключицы.
— Царствие им небесное, — испуганно брякнул Павел. — Так яхта цела?
— Цела… Настал черед удивляться и мне: причем тут царствие?
— Костик, забери меня отсюда! В милицию, в тюрьму — только бы скорее!!!
Полнейшая паника. Дело явно нечисто…
— Говори.
— Потом… Они нас всех укокошат!!! — Он заорал как чумной.
— Говори — там посмотрим, — непреклонно приказал я.
— И он заговорил: сбивчиво, захлебываясь от ужаса, перескакивая с одного на другое…
Грабители спокойно покинули Чайкин Нос, уверенные, что яхта потонула или по крайней мере не способна двигаться. На пути к Колдуну, где хранились запасы бензина, даже позволили себе остановиться и пообедать. До острова было рукой подать, когда в небе затарахтел вертолет с камуфляжной раскраской. Подумали — менты! Прибавили газу — берег Колдуна уже маячил на горизонте. Вертолет снизился, в мегафон потребовали остановить моторку. Старший (я окрестил его «связником»), находившийся в розыске за убийства, сдаваться не захотел и открыл пальбу из карабина, причем удачно: срезал выстрелом «оралу», неосторожно высунувшегося в открытую дверь вертолета. Опешившие «менты», не готовые к такому повороту дел, чуть отстали. Бугор радовался: на острове, мол, они с нами помучаются — там пещеры, где можно укрыться. Он-то знает ходы-выходы, а чужаки — хрен отыщут. Не тут-то было… В ста метрах от берега вертолет снова настиг моторку и с него шарахнули из гранатомета! Снаряд разорвался под бортом. Осколком задело Пашу, а третьего грабителя сразило наповал. Он свалился в воду. Павел не стал дожидаться нового залпа и благоразумно выпрыгнул на ходу из лодки. Вовремя: спустя мгновение вторая граната разнесла моторку вместе с главарем на кусочки… Вертолет совершил круг над плавающими остатками — в основном украденными вещами пассажиров яхты — и улетел в сторону острова. Павла не заметили, так как он спрятал голову под портфелем (по описанию — Никиты Петровича). С трудом добравшись до суши, Паша потерял сознание…
— В котором часу на вас напали? — спросил я.
— Примерно в половине третьего.
Сходится… Беата позвала народ к обеду в два часа, а Вадика убрали не более, чем за час до этого — «радист» наводил дружков на лодку грабителей. Пассажиры яхты видели вертолет, летящий к острову Колдун. Затем слышали отзвуки взрыва и приняли их за грозу… Но с какой стати понадобилось атаковать моторку с уголовниками? Зачем лишние хлопоты? Они ни к чему, если только с вещами Пашины приятели не прихватили… Черт его знает, что там могло быть в барахле Никиты Петровича?!
— Вы рылись в сумках?
— Ну…
— Там не было ничего… необычного?
— В каком смысле? — заинтересовался Павел.
Если б я хоть примерно знал…
— Что дальше? — Мне не давала покоя судьба метеорологов.
— Отлежался… Потом поднялся к лесу…
— К лесу?!
— К лесу, к лесу… Я, так сказать, причалил километрах в трех отсюда — там прямо от обрыва начинается лес. Отыскал канистры с горючим, пожрал…
— Бензина?!
— Дурак! Провизию мы тоже припасли! На сытое брюхо сморило… Проснулся ночью. Плечо болит, да и жутковато одному в чаще. Про пост знал — вот и надумал навестить. Лучше самому сдаться — жизнь, понимаешь ли, одна…
— Брешешь… Зачем ружье взял? Небось за лодкой шел, да?
— У меня было два варианта, — уклончиво заметил Паша и отвернулся.
— Карабинчик нашел в лесу? — подколол я.
— Старшина в армии толковый попался. Вдолбил, что оружие — последняя вещь, которую может себе позволить потерять боец. Нырнул, а пальцы автоматически в пукалку вцепились…
— Молодец! Способный из тебя ученик получился!
— Издевайся, — буркнул Паша.
— Можешь не продолжать. Домик нашел пустым, удивился и решил переждать до утра — под крышей сподручнее, чем на голой земле. Тебе снился кошмар, а тут в дверь ломятся — ты сгоряча и шарахнул… бывает, дружок.
— Костя…
— Хватит врать, дрянь! — я не выдержал и замахнулся.
Павел сжался.
— Ты не дослушал, — поспешно проговорил он.
— Да?!
— Хочешь посмотреть?
Странные нотки в тоне его голоса заставили опуститься мой занесенный кулак.
— Что?
— Трупы… — побелевшими губами прошептал Павел.
Я замер, словно с разбега налетел на стену.
— Где?
— Идти со связанными руками неудобно…
— Ничего, справишься.
Он поднялся с моей помощью.
Павел привел к сараю, где вечером мы с Женей видели весла.
— Там. — Паша показал глазами на рыболовецкую сеть, брошенную у подножия наваленных горой ящиков.
Я сдвинул ее ногой и увидел люк с железным кольцом. Крышка легко подалась — из темноты отверстия повеяло холодом.
— Спички у меня в брюках, — дрогнувшим голосом подсказал Павел.
Пламя на мгновение осветило недра ямы, предназначенной, очевидно, под ледник для хранения рыбы, и погасло. Но и мгновения хватило, чтобы рассмотреть восковое лицо бородатого мужчины, скрюченного в тесноте неглубокого погреба. Поверх него, спиной вверх, покоился второй мертвец. Я повторно чиркнул спичкой. Светлые волосы верхнего слиплись от крови.
— Как ты догадался про люк? — спросил я, сетуя на нашу с Женей оплошность, и опустил крышку.
— Случайно… Зацепился носком за ячейку, упал. Распутываясь, наткнулся на кольцо.
— И не сбежал со страху?
— Куда? В лес?!.. Они на острове, — мрачно заявил Паша.
«Они» — ребята из вертолета. Логичный вывод.
— Думал, вернулись, ну и пальнул, — пояснил он.
Да, метеорологи слышали взрывы на озере, что не входило в планы вертолетчиков. Но те успели навестить домик до прихода яхты и убрать нежелательных свидетелей. Заодно испортили рацию… Когда же это произошло?.. Так, к острову яхта приблизилась в половине пятого. Если боевики, потопив лодку грабителей, сразу полетели к посту… Пожалуй, до половины четвертого здесь все было кончено. Стоп! Обитатели поста могли связаться с Большой землей до нападения и доложить о стрельбе возле острова. В моей душе затеплилась надежда.