— Давайте, Константин. — Капитан ободряюще хлопнул меня по плечу — точно по забинтованному. Последствия немедля отразились на моей физиономии. Ростислав Владимирович спохватился: — Ради Бога простите, Костя!
— Ничего…
Пока продолжалась суета с переодеванием и оказанием медицинской помощи, я всячески уклонялся от расспросов зараженных естественным любопытством и страхом пассажиров яхты. Павел тоже угрюмо отмалчивался, Аня плакала. Теперь настала пора исповедаться, но мне перед этим хотелось провернуть одну задумку — для более глубокого понимания проблемы.
— Потерпите немного! — осадил я взволнованную аудиторию.
Гренадер торчал в проеме двери, ведущей на палубу, и наблюдал за берегом. Я встал рядом. Евгений скосил глаза на меня.
— Илья… — тихо промолвил я.
Женя вздрогнул, развернулся и начал спускаться вниз по лесенке.
— В кубрик команды. — Моя фраза попала ему точно в затылок…
Служебная каюта на двоих была не заперта. Я уселся на нижнюю койку лицом к двери. Прошло минуты три прежде, чем послышались шаги. Илья вошел первым. Его глаза округлились, рот приоткрылся. Мой кулак въехал ему точно в брюхо, гренадер добавил сзади по пояснице. Затем Женя поднял с пола пускающего пузыри Илюшу и швырнул беднягу на предусмотрительно освобожденную мною койку. Илья попытался заорать, но захлебнулся слюнями. Во избежание новых потуг я сунул ему в пасть полотенце. Гренадеру этого показалось недостаточно и он деловито связал сына начальника брючным ремнем и вторым полотенцем.
— Говорить будешь? — ласково спросил я.
Илья замычал утвердительно.
— Только не ори, а то…
Парень согласно прикрыл веки, после чего я освободил его рот.
— Вы сдурели что ли?! — захныкал «ариец».
— Сколько их в вертолете?!
— В каком еще вертолете?!
Евгений объяснил увесистой пощечиной, от которой Илюша впечатался в переборку и тоненько заскулил.
— Повторить? — Мое предложение Илье не понравилось. Он замолк, затравленно таращась на нас. — Может, тебе рацию показать?
— Ра-ацию?! Вы, мужики, рехнулись!
Откровенное отчаяние в его голосе меня чуть смутило.
Евгений озадаченно хмыкнул.
— Ты, Илюша, прилетел на вертолете, так? — вкрадчиво пропел я. — Этот вертолет вчера кружил над яхтой. Этот вертолет обстрелял моторку с Павлом и двумя его сообщниками. Мальчики с этого вертолета убили вчера метеорологов, а час назад пытались кокнуть и меня. Что скажешь, дружок?
В процессе моих обличений глазки Ильи медленно и уверенно вылезали из орбит и замерли на предельной позиции одновременно с заданным мною последним вопросом. К слову, брови Евгения в это же время доползли до середины лба.
— Идиоты! — крикнул Илья. — Придурки долбаные!
Он внезапно хрюкнул и истерически захохотал. Мы с Женей молча наблюдали, то и дело растерянно переглядываясь.
— Я еще не выжил из ума! — заявил Щедрин-младший, успокоившись. — Да, у нас с дядей сложные отношения. Но нанимать убийц… Бред! Обосрать ему отдых — согласен. А что? Он меня за грязь держит — хуже уборщицы в своем офисе. Сколько я вытерпел унижений! — Илья сглотнул слюну и продолжал. — Любой на моем месте давно бы сорвался.
— Давай ближе к делу, — попросил я. — Как пронюхал про путешествие?
— За три дня до круиза в одной компашке я встретил девку, работающую в «Северной звезде». Переспал с нею той же ночью. Она приходится дальней родственницей Ольге. Ну и проговорилась, что Ольга брала у них четыре путевки на «Лебедь». Я сразу смекнул, выведал у нее про дату отплытия и про остающийся непроданным билет. — Илья вздохнул, его глазенки вернулись на отведенные природой позиции. — Вот и решил испортить им всем обедню. Думали облапошить меня — получите скандалец! Я вам устрою пикничок на природе!
— Так и приперся бы к отходу! — перебил я.
— Ха! Ты моего дядюшку плохо знаешь. Он бы пинком под зад отправил меня с яхты. А на озере — шалишь: поезд ушел! Поэтому я приехал в Бобры на следующий, день, чтобы нанять моторную лодку и догнать яхту — насчет остановок на островах мне было загодя известно.
— Но моторки не нашел и нанял вертолет! — съязвил я, делая попытку разрушить его версию.
— Точно! — подтвердил Илья, намеренно не замечая моей иронии. — Он как раз садился в поле, когда я подъезжал на машине к поселку. Загорелся: почему не попробовать — вояки нынче за бабки и наркоту переправляют по воздуху… Представил, какой эффект мое прибытие с неба произведет на дядюшку и его свиту! В общем, подрулил к вертолету, побазарил — договорились…
В дверь кубрика постучали.
— Эй, куда вы смылись? — раздался снаружи голос Савельева. — Народ волнуется…
Писатель подергал ручку.
Еще бы… Конечно, волнуются… Я и сам волнуюсь.
— Пусть Паша начинает, — предложил я через запертую дверь. — Мы сейчас подойдем.
— Хорошо, — разочарованно согласился Эрнест Сергеевич.
Я снова переключился на Илью.
— Допустим, ты не врешь… Допустим! Но только не уверяй нас, будто спутал боевиков с вояками!
— Да честное слово! — завозился на койке Илья. — Сейчас вариантов формы развелось — с ума сойти. И старшего они полковником звали.
— И звездочки на погонах имели, — подколол я.
— Нет, звездочек не было. Ну и что?
— И вооружение импортное тебя не смутило?
— Не видел я оружия! — Илья аж вспотел от волнения — лоб блестел от влаги. — Честное слово!
— Сколько их?
— Человек десять… Погоди… — Он старательно наморщил лоб. — Два пилота, полковник и… восемь солдат.
— И они клюнули на сладенькую байку про любящего племянника, рвущегося обрадовать своим присутствием дядю?
— Зачем — байку, — обиделся Илья. — Я честно сказал, что просто опоздал к отплытию и не хочу терять уплаченные за билет деньги.
— А сколько же денег с тебя взял полковник? — задал я провокационный вопрос.
Племяш назвал сумму. Абсолютно смехотворную!
— И в лес ночью с Региной ты пошел по естественной надобности, да?
— Конечно! Огонь-баба!
— И в ельнике никого не видел?
— Да нет же!
— Все! — тяжело обронил гренадер.
Мне тоже надоело выслушивать Илюшину ахинею. Евгений взял кляп и заткнул источник лжи…
Наше с Женей появление в коридоре нижней палубы туристы встретили настороженным молчанием. Судя по выражению их лиц, Паша успел изложить если не всю, то большую часть истории.
Никита Петрович, подпиравший спиной стенку возле туалета, отлепился и пасмурно спросил:
— Где Илья?
— Под домашним арестом, — с вызовом сообщил я.
Новость породила общий гомон удивления. Гренадер кивнул, поддерживая справедливость принятых мною мер.
Щедрин-старший побледнел, хотел что-то сказать, но по-стариковски ссутулился и рванул ворот рубашки — кажется, понял-таки. Ольга Борисовна бросилась к шефу, оттолкнув попавшуюся под ноги Беату, и дрожащими пальцами открыла пробирку нитроглицерина. Таня вынесла шприц из каюты Савельева и прямо сквозь ткань рубашки сделала Щедрину укол. Евгений помог им уложить шефа на нижний диванчик в пятой каюте.
Приступ усугубил упадническое настроение пассажиров. Я посмотрел на Павла, тот пожал плечами.
— Он рассказал, — уточнил капитан, заметивший наши ужимки.
— Анна? — Девушки в коридоре я не заметил.
— У Регины сидит, — сказала Беата.
Я направился в четвертую.
Аня и Регина тихо беседовали. Слезы на лице беглянки высохли. Девушка причесалась и выглядела сносно.
— Выйди, пожалуйста.
Просьба Ане не очень понравилась, но она подчинилась и прошла в коридор. Регина, состроив недовольную гримасу, потащилась следом.
— Понимаю — тяжело… Но ты должна, — попросил я.
Девушка прислонилась плечиком к переборке и, не поднимая глаз, глухо произнесла:
— Я гуляла по берегу. Мне нравится смотреть на озеро, когда пасмурно и волны… Отошла от домика довольно далеко. Сначала услышала сухие щелчки, потом — дважды ухнуло. Нет, я сразу не сообразила, что к чему: расстояние приличное, да и не специалистка. Удивилась: у нас тут всегда тихо, и ничего подобного раньше не случалось. Затем услыхала вертолет. Мне снизу его не видно было — мешал козырек обрыва. Расщелина для подъема наверх находилась почти у самого поста… Это меня и спасло… — Губы девушки затряслись, из горла вырвался клокочущий звук. Однако она сдержалась и не заплакала, хотя одинокая слезинка скатилась по щеке и упала на рукав блузки. — Извините… В общем они не заметили, как я пробиралась под обрывом к расщелине. Не знаю, что заставило меня не выскочить наверх, а лишь высунуть голову… Я увидела…
Аня всхлипнула и закрыла ладонями лицо.
— Что увидела? — мягко, но настойчиво спросил я, не давая ей расслабляться.
— Люди в пятнистых комбинезонах… вели отца и Колю к сараю со связанными руками… — Аня закусила губу. — Нас разделяли всего полсотни метров — я различила кровь на папином лице. Спустя пять минут чужие вышли… без них. Двое двинулись к берегу. Я расслышала слово «лодка». Она качалась на воде точно подо мной. Я быстро спустилась вниз, успела отбежать и спрятаться в маленькой пещере, закрытой от озера крупным валуном, — с детства, слава Богу, знаю здесь каждый камешек… Чужие тоже нашли расщелину. По звукам я поняла, что они пробили дно и затопили нашу лодку вместе с мотором. И еще я поняла: папы и Коли больше нет.
— Они обсуждали это?
— Ох! — схватилась за сердце Беата, шокированная моей жестокостью.
— Нет, просто один… — Аня глубоко вздохнула, как пловец перед прыжком с тумбочки, — один сказал: «Надо и мужиков было в воду — меньше крови и надежней». Мне стало плохо… Впервые в жизни потеряла сознание.
— Бедненькая… — пожалела обычно сдержанная Ольга Борисовна.
— Вы заходили в дом после того… Ну, когда вертолет улетел? — спросил я.
— Нет, боялась… Очнулась — тишина. Снова выбралась наверх по расщелине — ни людей, ни вертолета. Сообразила — в доме же мои вещи! Вдруг убийцы догадались и ждут меня… — Девушка снова вздохнула — теперь печально. — Ночь просидела в пещере, замерзла страшно, на несколько часов забылась — то ли сон, то ли обморок. Утром — опять стрельба. Выглянула, увидела вас. Подумала: на тех вроде не похожи. И окончательно убедилась, когда вы пятнистых постреляли. Тут и яхту заметила…