Разумно… Дымовая завеса на тот случай, если боевики вздумают искать убежище беглецов: темноту луч фонаря пробьет, а дым — дудки!
Мы продвигались на ощупь, медленно. Лаз постепенно расширялся и имел заметный наклон вниз. Впереди забрезжил свет. Вскоре пальцы перестали касаться шероховатых стен и мы очутились в «зале» высотой метра три и шести в диаметре.
— Свои! — обрадовался Ростислав Владимирович, наставив на нас фонарь.
— Ой! — вскрикнула Беата и кинулась к мужу. Лицо и рубашка у того были залиты кровью.
Вдвоем с Таней они усадили Эрнеста Сергеевича на выступ в стене и принялись хлопотать. Пули писателя не задели, но порезов от осколков камней имелось предостаточно…
В пещере, ставшей нашим временным убежищем, стоял жуткий колотун. Если учесть, что одежду сушить было негде, то представить положение несчастных туристов не составит труда. Особенно досталось раненым и больным. Никита Петрович надсадно кашлял, у Павла поднялась температура и вся нога горела, матросик хлюпал носом. Да и Савельев сдал. Поэтому ночную вахту предстояло нести четверым: капитану, боцману и нам с гренадером. Пост назначили метрах в двадцати выше по штольне и заступали парами — вдвоем меньше шансов проспать возможную вылазку боевиков.
Усугубляло бедственное положение: отсутствие света и огня. Фонарик боцмана и брелок Евгения — вот и весь осветительный арсенал. Про огонь вообще молчу: дрова для костра в подземелье, сами понимаете, не валяются. Умелец Семен соорудил некое подобие факела из тряпок, пропитанных отобранными у женщин духами, но спирт быстро выветрился, а палить сухую ветошь — неблагодарное занятие.
Измотанные передрягами люди уснули прямо на каменном полу, вплотную притиснувшись друг к другу для тепла. Часовые исправно несли службу, прекрасно понимая, что незваные гости могут заявиться в любую минуту.
Предрассветное время — самое трудное в караульном деле: спать хочется неимоверно. Кто был в армии — знает. Поскольку в лотерею мне всегда не везет, то злополучный жребий выпал именно нам с капитаном. Мы сменили гренадера и боцмана, не скрывавших радости в предвкушении сна, и уселись, привалившись спинами к противоположным стенам штольни.
— Откуда здесь пещеры? — шепотом спросил я напарника.
— Слышал, будто до войны на Колдуне была зона, — сказал Ростислав Владимирович. — Зэки камень добывали. Наверное, от них…
— Что-то я не заметил следов других построек, кроме домика метеорологов.
— Лагерь, вероятно, располагался ближе к лесу. Да и времени сколько прошло.
— Возможно, — согласился я.
— У тебя есть соображения, как нам отсюда выбраться?
— Утро вечера мудренее.
Ишь чего захотел… У меня голова — не Дом Советов. Впрочем, надо Аню порасспросить про другие подземелья. Неужто они меж собой никак не сообщаются?
— Жаль Илью и Регину, — промолвил капитан.
— По-вашему, они утонули?
— А ты сомневаешься? — удивился кэп.
— Сомневаюсь. Некоторые полагают, что тезис «меньше народу — больше кислороду» справедлив в любой ситуации.
— Брось, Костя. Они оба, конечно, не подарок, но чтоб такое…
— Увидим.
Помолчали. Затем Ростислав Владимирович зевнул и произнес:
— Странно… Как нам удалось все-таки выбраться на берег?! Видно, Бог на нашей стороне.
— Вовсе и не Создатель, — почти обиделся я. — Маленькая хитрость!
— Да?!
— Передатчик имел одну любопытную особенность. В режиме ожидания он работал как радиомаяк — там есть специальный переключатель. Я случайно допер — слышал раньше про такие штучки. А человек, далекий от электроники, ни за что бы не догадался.
— Чудеса! — воскликнул напарник.
— Синицын, безусловно, доложил своим, что рация у меня. Она и в тайнике все время посылала сигнал для пеленгации. Выключать я не стал — мы от этого уже ничего не выигрывали. И правильно сделал: боевики, получившие информацию из рук Синицына, наверняка понадеялись на передатчик, который вопреки моей воле будет работать до попадания в воду — то есть до затопления яхты. Вот тут они и хотели нас накрыть — тонущими и беспомощными. Я решил рискнуть, сунул прибор в непромокаемый пакет и примотал липкой лентой к волейбольному мячу. Приделал и длинную бечевку с грузом — получился поплавок. Пока мы с вами приводнялись, Паша по моей просьбе отплыл и установил буй.
— Здорово! — обрадовался Ростислав Владимирович.
— И все-таки боевики не вытерпели. По их расчетам яхта давно уже должна была погрузиться, а сигнал идет. Поплыли проверять. В идеальном варианте мы могли спокойно достичь берега и уйти, но идеальное встречается редко.
— Рисковали, конечно, сильно. — Капитан снова зевнул.
— Иных путей к спасению лично я не видел.
— Наверное, — поддакнул собеседник.
Мы исчерпали тему и замолчали, вслушиваясь в тишину. Со стороны пещеры доносились невнятные звуки, издаваемые спящими людьми. Ровно два раза я начинал клевать носом, но своевременно срабатывал будильник в мозгу. Капитан откровенно сопел.
Внезапно новый звук — теперь со стороны берега — привлек мое внимание. Шарканье ногами усилилось и за изгибом стены мелькнул электрический свет. Всё правильно: боевики дождались утра и обнаружили вход в подземелье. Я пнул ногой напарника и лег на живот.
— Чего? — проснулся кэп.
— Тихо, — приказал я. — Готовься!
Ростислав Владимирович плюхнулся рядом. Предохранители наших автоматов щелкнули.
Яркий луч фонаря неожиданно брызнул нам в глаза. Я нажал на курок. Грохот, треск и скрежет врезающихся в камень пуль, вопль боли… Капитан патроны не экономил и лупил длинными очередями.
— Стой! — заорал я ему. Кэп послушно прекратил пальбу, прерывисто дыша.
Уши отчетливо уловили топот впереди: боевики спасались бегством. Затопали и сзади. Это примчался Евгений с боцманом.
— Они обнаружили лаз, — пояснил я прибывшим.
— Плохо, — заметил Женя.
Сам понимаю. Если у мерзавцев есть газовые гранаты — нам конец.
— Будьте начеку, — попросил я сменщиков, передавая оружие Жене. Капитан отдал свой «калашников» Семену.
В пещере Ростислав Владимирович принялся успокаивать разбуженных туристов. Я же нашел Аню и отвел в угол «зала».
— Девочка, сейчас наша судьба зависит от тебя.
Она вцепилась пальчиками в мою руку.
— Думай, милая, как нам отсюда выбраться!
— Раньше был второй выход… Он вел к основным выработкам в центре острова — рядом с лесом. — Девушка с сомнением запнулась и вздохнула. — Только тот проход и раньше местами перегораживали осыпавшиеся камни. Как теперь — не знаю…
— Где он?
— Вроде бы по правой стене.
— Идем.
Я потащил ее за руку, громко крикнув на ходу:
— Капитан, неси фонарь!
Вход в новую штольню мы отыскали быстро. Беда, что весь его загромождали различной величины осколки скалы и лишь над самым верхом кучи темнела дыра. Делать нечего — другого нам не дано.
Савельева отрядили в заслон вместо гренадера. Женины лошадиные силы годились для расчистки гораздо лучше, чем ослабленное здоровье писателя. За работу взялись все, способные двигаться. Никита Петрович мужественно подсвечивал фонариком. Полчаса адского труда — и отверстие значительно увеличилось. Его размеры позволяли протащить и раненых. Отдавленные ноги и прищемленные пальцы — не в счет.
— Уходим! — распорядился я.
Опасности и лишения закаляют людей, делают их более приспособленными к выживанию. Туристы на удивление быстро покинули пещеру, наскоро собрав нехитрый скарб. Сквозь дыру они пролезли, подобно юрким ящерицам. Даже Щедрин-старший справился почти самостоятельно.
В авангард выдвинулись мы с Аней, капитан прикрывал сзади. Первые метры пришлось очень туго: под ногами — сплошные торчащие каменюки. Паша оступился и получил дополнительную пробоину — на сей раз в голове.
В довершение ко всему «примчались» испуганные боцман с писателем.
— Газ пустили! — выпалил Эрнест Сергеевич.
— Без паники! — приструнил я ойкнувшую Ольгу Борисовну. — Таня?!
— Что?
— Кроме тряпок, пропитанных мочой, есть чем защититься?
— Не думаю. — Девушка рассмеялась. Это благотворно подействовало на большинство беглецов.
— Вы слышали? — обратился я ко всем остальным.
— Надеюсь, каждый своей? — уточнила Ольга Борисовна, имея в виду либо жидкость, либо тряпку, либо и то и другое вместе взятые.
— Мне отвернуться? — хохотнул Павел, оказавшийся позади женщины.
Раздался тихий, но дружный смех.
— Дело нешуточное. Попрошу без зубоскальства, — проговорил Никита Петрович, чем еще более развеселил публику.
— Была не была! — воскликнул Паша, вынимая платок и отворачиваясь к стене.
Я погасил фонарь. Подготовительный этап мероприятия по защите от оружия массового поражения сопровождался неизбежными шуточками и приколами. Однако, когда едкий дым достиг ноздрей и ничего иного не оставалось, как приложить к лицу импровизированный фильтр, народ враз погрустнел. Поход продолжали в молчании.
Судьба благоволила нам. Точно не знаю, но метров на двести-триста мы от пещеры продвинулись. Под ногами стало почище и поровней, потолок поднялся. Я рискнул отнять от носа и рта кусок рукава остро пахнущей тельняшки. Ничего плохого не случилось: нельзя сказать, что воздух окрылял чистотой, но примеси отравляющей гадости в нем явно пропали.
— Шабаш!
Мой призыв товарищи-туристы восприняли с облегчением, брезгливо отплевываясь и усиленно прочищая легкие.
За минувшее с момента нашего ухода из пещеры время, преследователи, несомненно, уже забрались туда. Накинем чуток на одолевшее их недоумение… При любом раскладе они рванули следом и вот-вот сядут на хвост. Затевать перестрелку — глупо.
Путь преградила первая осыпь, о наличии которых упоминала Аня. Тренированные, мы справились с нею быстро. Тем не менее потеряли еще десяток драгоценных минут. Я лихорадочно соображал, как задержать погоню…
Решение подсказала штольня, разделившаяся на два рукава.