— Я была вынуждена… притворяться! — Казалось, она искренне верит собственной лжи.
— Не сомневаюсь. У тебя талант актрисы!
Она замерла и тигрицей вцепилась ногтями мне в лицо, вызвав адскую боль. Я оттолкнул подлую гадину. Оторвал от себя, будто пиявку и отбросил… Не глядя куда… Регина упала у самого края обрыва, моментально вскочила, но потеряла равновесие. Какое-то мгновение она отчаянно балансировала руками, однако не справилась и сорвалась. Тоскливый крик резко оборвался одновременно с глухим шлепком тела о камни…
Видит Бог, я не хотел… Не сдержал язвительных слов — да. Но разве я мог предположить, что на нее они так подействуют?! Нервы… У всех нас нервы расшатались из-за этих …!
Я перевел взгляд на голого пилота и весьма кстати. Парень воспользовался моим замешательством по-своему и, вернувшись с середины дороги назад, поднимал пистолет. Выстрелить он успел первым — пуля обдала ветерком мои волосы. Короткой очередью я успокоил дурака.
Илья сидел с застывшим взглядом, устремленным на гребень берегового обрыва.
— Ты убил ее, — зашевелил он побелевшими губами.
Я промолчал и отвязал Щедрина.
— Ты ее убил, — заторможенно повторил он.
— Сходи за ней…
— Нет!
— Да! — я влепил Илье увесистую оплеуху. — Не распускай слюни, сопляк! Вас никто не просил заниматься самодеятельностью! Захотели всех обдурить и смотаться под шумок — получите!
Он смешался и опустил голову.
— Так вышло…
— Кто придумал, а? — я схватил его за грудки и тряхнул. — Ты?!
— Регина, — угрюмо признался Щедрин. — Она отстала… Я хотел помочь и тоже задержался. Она сказала, что все равно нам крышка, а по одиночке есть шансы.
— И вы круто ушли влево?
— Да… Доплыли до берега и выбрались прямо к лодке с ними. — Он кивнул на вертолет. — Регина с ходу выложила все.
Вот почему боевики бросились на другую сторону мыса и чуть не накрыли основную группу туристов — Успенцева указала примерное направление!
— Нас отправили сюда под присмотром пилота, которого ты… — Илья взглянул в сторону берега. — Меня связали, а она с ними в вертолете…
— Договаривай! — потребовал я.
— Ну, в общем, ты прав… Сама напросилась…
— Заруби на своем симпатичном носу: идет война, понял? А трусов и предателей на фронте уничтожают.
— Все равно жаль глупую…
— Иди!
Он понуро побрел к озеру. Я занялся потерявшим сознание пилотом, усадил его в рабочее кресло и примотал ремнями, валявшимися в салоне. Получилось аккуратно.
Вернулся Илья, таща на плечах труп женщины. Щедрин обливался потом, одежда выпачкана. Ничего, не все мне… Останки Регины мы завернули в брезент и уложили в вертолет.
После недолгих, но основательных сомнений, я передал Илье пистолет одного из пилотов. Второй сунул себе за пояс брюк сзади. К арсеналу добавились две гранаты, выуженные мною из кабины.
— Залезай в вертолет и жди, — сказал я Илье.
— А ты?
— Пойду искать наших.
Щедрин не обрадовался перспективе торчать тут в одиночестве, но спорить побоялся.
Долго искать не пришлось… Я не успел далеко углубиться в лес, когда впереди грянули выстрелы, послышались крики. Затем ухнул взрыв и снова наступила тишина. Никаких сомнений: туристы, пробиравшиеся по чаще, напоролись на боевиков. Неясен только был исход стычки. О плохом думать не хотелось.
Я выбрал ложбинку, прикрытую нижними ветвями разлапистой ели и приготовился ждать. Вскоре совсем близко затрещали сучья под ногами идущих людей. Они приближались колонной по одному. Впереди шагал среднего роста белобрысый крепыш лет сорока с автоматом через плечо: китель расстегнут, рукава закатаны — эдакий рейнджер. За ним брела Беата в грязном, местами порванном платье, руки за спиной — ясно. Следом — здоровенный боевик, держащий ствол наготове. Далее — измочаленный Савельев с разбитым в кровь лицом. Его подталкивал в спину третий бандит со шкиперской бородкой. Потом — иуда Синицын, потрепанный, но бодрый. Он то и дело оборачивался и что-то говорил Машеньке. Четвертый боевик с забинтованной головой, конвоировавший девушку, ему не препятствовал. Замыкал вереницу кавказец, тащивший за волосы упирающуюся Анечку. Бедняжка плакала взахлеб.
Странно — где же остальные? Хотя… Боевикам нужны Савельевы, другие им ни к чему — лишняя обуза. Молоденькие девушки — так, для развлечения: побалуются и убьют. Следовательно, несчастные туристы либо мертвы, либо брошены в лесу без возможности передвигаться! Веселенький расклад! А что мне прикажете делать! Спасать последних — эти улетят. Нет, единственно разумным будет попробовать освободить пленников. Как?!
Я призвал на помощь всю массу серого вещества, заложенного в мою голову матушкой-природой. Из засады успею снять максимум двоих — пристрелят как собаку… Играть в Рембо и устраивать хитроумные ловушки из подсобного материала? Ни времени, ни умения. Да, остается одно…
Вылезти из убежища — особой ловкости не надо. А вот проскочить стороной в обход медленно бредущей колонны — куда сложнее. Я опередил их на пару минут и первым выбежал на поляну. Здесь таиться не имело смысла.
— Что? — округлил глаза Илья, выглядывая из-за дверцы.
— Держись, парень! — В моих легких клокотало, как в продырявленных мехах кузнечного горна.
Свободное сидение второго, навсегда успокоившегося пилота, — удобная позиция для переговоров: первый пилот прикрывает собой от опушки леса, и мегафон под рукой. Я открыл «форточку» для общения с внешним миром и потрепал привязанного по щекам. Он открыл глаза, туго соображая, где находится. Для ускорения процесса я приставил пистолет к его виску.
— Как зовут?
— Степан…
— Хорошо. Значит так…
Он уяснил свою роль, позволяющую выжить при благоприятном стечении обстоятельств. Во всяком случае уточняющих вопросов не задавал.
Конвой смело вышел на поляну и остановился. Глазастый командир сразу приметил «смену декораций». Я щелкнул тумблером «оральника» и для лучшего уяснения ими существа дела пролаял:
— Вертолет под моим контролем. Я еще не решил, улететь или взорвать его. Не мешало бы посоветоваться с умным человеком.
Боевики махом уложили пленных на землю, а сами изготовились к атаке.
— Не дурить! — предупредил я, ткнув пилота «пушкой».
Степа нажал несколько кнопок. Винт дрогнул и начал потихоньку вращаться. Продемонстрировав серьезность намерений, я велел заглушить двигатель. Наступила тревожная тишина.
— Выходи на середину! — крикнул белобрысый. — Без оружия! Поговорим!
В отличие от него мне не требовалось напрягаться, имея в руках чудо вещательной техники.
— Не пойдет! Ты без оружия подрулишь ко мне!
— Согласен. Имей в виду — у нас заложники!
Боится, трусишка, что я влеплю ему пулю в лоб?
— Вижу! — гавкнул я. — Давай, время пошло.
Командир передал автомат здоровяку и неспешно, прогулочным шагом направился к нам.
— Держи его на мушке, — сказал я Илье.
— Угу, — отозвался тот от проема раскрытой пассажирской дверцы.
Полковник (или генерал!) остановился в пяти шагах от кабины, заложив большие пальцы рук за широкий офицерский ремень.
— Чего тебе надо? — ласково поинтересовался он, дипломатично улыбаясь.
— Свободы народам! — высокопарно объяснил я, укладывая цевье автомата на плечо замершего пилота и наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть собеседника.
— Подробнее…
— Вы отпускаете пленных, и мы спокойно улетаем.
— А мы?
— Честное слово, вышлю вертолет за вами, как только доберемся до земли.
— Не подходит, — ухмыльнулся он.
— Жаль, хорошая машина. — Я демонстративно поднял в руке гранату, чтобы он видел.
— Глупо. — На сей раз улыбка белобрысого получилась слегка кривой. — И что это даст?
— Годик-другой поживем робинзонами. Дичь сырую любишь?
Он рассмеялся. Не скажу, что весело…
— Зачем — дичь, если человечины на первое время хватит!
— Фу! — брезгливо сморщился я. — Нет, уж лучше я поступлю иначе.
— Как?
— Слетаю за ментами. Подождете?
— Хорошие у вас девочки, гладкие… Брось, Костя. Сам понимаешь, что несешь чепуху. Послушай мое предложение. Я уважаю людей, умеющих за себя постоять. Ты выбил половину моих людей. Ты и твои друзья заслужили жизнь. Мы заберем писаку и его жену. Слово офицера: я сразу пошлю на остров помощь.
— Новый отряд бойскаутов с гранатометами?
— Нет, просто звякну в ту же милицию: пусть вас выручают.
Потрясающая забота о ближнем! Я почти заплакал от умиления.
— У тебя, командир, бойцы послушные?
— В каком плане? — насторожился он.
— Мне тоже нужен качественный заложник.
Улыбка моментально слетела с лица белобрысого.
— Что ж, испытай. Захват парламентера… Я считал тебя человеком чести!
— А себя? Тоже?! Воевать против женщин… Не тебе, дружок, болтать о высоких чувствах.
Снова улыбка наползла на его мясистые губы.
— Тупик? — кратко спросил он.
— Для тебя. Ладно, поговорим серьезно. Вертолет я не отдам — лучше действительно взорву. Дело принципа!
— Дурак!
— Выбирай, что для тебя важнее: писатель или жизнь? Допустим, уничтожите вы заложников. Меня все равно не достанете: улечу и приведу подмогу. Вас в капусту покрошат. Нужно тебе это, а? Мне ведь отвечать лишь перед собственной совестью за последствия, а с ней мы как-нибудь договоримся.
Он опустил голову и поковырял шнурованным ботинком землю.
— Хорошо, — сдался командир. — Ты пока выиграл. Но условия требуют корректировки. Мы складываем оружие и улетаем. Вы остаетесь, а там — как повезет.
— Не проходит, — возразил я, направляя на него автомат. — Аккуратно встань на колени и заложи руки за голову.
— Псих! — вспылил белобрысый. — Всё! Только оставите нам лодку и оружие!
Наконец сообразил… Я уж было хотел сам напомнить.
— Годится! Даю полчаса. И не забудь про моих друзей в лесу.
Он опасливо покосился на мой автомат и пошел к своим.
— Где лодка? — вполголоса спросил я Илью.