Вскоре из отделения вернулся Трусов. Оказывается, артельщики, обнаружив кражу и пьяного человека у лаза, позвонили по телефону. Прибыл и капитан Акрамов, он решил подробнее ознакомиться с обстановкой.
Когда зашли в склад, Михаил прежде всего увидел своего знакомого Тимофея Павловича Окорокова!.. Не запомнить его было невозможно - не так уж часто сыновья грабят отцов на улице, да и розовый подбородок бросался в глаза. Тимофей Павлович не узнал Вязова или сделал вид, что не узнал.
Здесь ж сидел и таращил воспаленные глаза человек, которого обнаружили спящим под хворостом у лаза.
Капитан начал с пьянчужки.
- Как вы очутились у склада?
- Не помню, гражданин начальник … Хоть убей. Вчера здорово тяпнул на именинах,- охотно пояснил тот. Капитана он назвал «гражданином начальником», а это свидетельствовало о многом.
- Значит, на бровях до дома добирались?
- Шутите …
- И часто вы так пьете?
- Когда угостят …
- Работаете?
- Да.
Запишите, товарищ лейтенант, его адрес, место работы и отпустите,- распорядился капитан.
Потом осмотрели место подкопа, составили протокол. После этого капитан решил, что Вязову и Трусову пора отдохнуть, и отпустил их.
Умывшись, Михаил с полотенцем в руках остановился посредине комнаты и сказал, улыбаясь:
- Знаешь, Надюша, бывают в жизни совершенно удивительные случаи… Некоего гражданина с довольно редкой фамилией Окороков ограбил парень по имени Павел Окороков. Разобрались - беглый отец и брошенный сын! .
Надя забеспокоилась:
- А отец этот … не Тимофеи Павлович?
- Точно.
- Так это же отчим Зои!
- Понятно.- Михаил сложил полотенце вдвое и с досадой проговорил:- Час от часу не легче …
ИЗ ДНЕВНИКА МИХАИЛА
- Женат! Черт возьми! Братцы, а ведь здорово!
Живу теперь - кум королю. Из дома ухожу, позавтракав (невиданно!), домой являюсь - кругом прибрано, обед на столе (и когда успевает!), а важнее всего - улыбка жены. Прибегу, обниму Надюшу, и - хоть до утра песни пои.
Сидим, чаи распиваем, разговариваем, и не могу я насмотреться на жену свою - такая она прекрасная! А потом занимаемся: она литературой, я - криминалистикой, поглядываем друг на друга, улыбаемся, как малые ребята, без причины.
И в отделении не работа, а праздник. Дела идут отлично, капитан благоволит, товарищи шутят, с тебя, говорят, полагается, ведь медовый месяц, мол, надо «огорчать» друзей горькой. Остряки! Или деньги взаймы предлагают - знают, что израсходовался подчистую.
Сказал об этом Надюше. Советует: «Занимай»,- и смеется.
Прочитал Надюшин дневник. (мы дневники друг от друга не прячем). Призадумался. Вот бы мне такое сердце, как у Надюши - распахнутое настежь добру навстречу, людям. Нет у моей женушки ни единого недостатка. Честное слово, не вру! И от этого стала она мне еще ближе, роднее. Но - увы!- В нашу жизнь,- ничего не поделаешь,- уже начинают проникать посторонние.
Так уж получилось, что мне пришлось встречаться с девушкой по имени Лола (выполнял задание по одному щекотливому делу). И надо же было такому случиться, что нас с Лолой несколько раз встречал этот чертов «лейтенант Митя».
Лола девушка веселая, большая выдумщица, она может и на себя, и на других наговорить (конечно, в шутку), что угодно, но ведь не все воспринимают шутки.
Что до «лейтенанта Мити», то он сам не прочь поострить, прокатиться за чей-нибудь счет. Но у Мити есть отталкивающая черта: он циник.
Вот, например, какая история недавно случилась. Шел я с Лолой по скверу Революции. Девушка, как всегда, громко комментировала происходящее вокруг, смеялась и то и дело брала меня за руку.
Повстречался нам Митя. Подмигнул.
- Вижу и слышу: красивая пара, а главное - какое взаимопонимание.
- Нам запрещено?- сразу взвилась Лола.
- А вы не забыли? Михаил женат. Узнает Надя, вашему кавалеру несдобровать.
- Какая проницательность! - рассмеялась Лола. - Он не такой пугливый, как вы…
Лола хохотала, а у меня появился в груди холодок.
Вот ведь тип! Чего доброго, еще вздумает Надюше наплести с три короба …
ИЗ ДНЕВНИКА НАДИ
Приходил Костя. Как я обрадовалась ему! И заодно подумала: мама и папа очень уж с ним носятся. Боюсь, как бы совсем его не избаловали. Уже и велосипед ему купили, и костюм приобрели дорогой … Надо папу поругать.
А Костя рассказал мне одну историю, весьма любопытную.
- У Петьки нос крючком … - начал он.- Со мной в одном классе учился. Тихий . А в последнее время вообще стал незаметным. Троечки хватал, товарищей побоку, о себе ни гу-гу. А мы тоже хороши: ни разу не поинтересовались его житьем-бытьем. Так. А он взял и ушел в труд резервы. Ну и ушел - мало ли уходят.
Встречаю как-то я Петьку на улице,- форма на нем чин-чином, даже завидно стало. Спрашиваю: «Как поживаешь?» Говорит: «Хорошо». А я вижу по глазам: что-то неладное с ним творится. Опять пристаю с вопросами. А он отзывает в сторонку и интересуется:
Это правда, что ты воров ловил?
- Правда,- говорю.
- Посоветоваться с тобой хочу,- говорит он и оглядывается по сторонам.
Зашли мы за живую изгородь. Тут Петька и выложил все. Отец-то, оказывается, у него неродной . И узнал я, что, во-первых, у отца Петькиного есть родной сын и он вор. Долго спорили с Петькой , стоит ли повидаться с этим … сыном. Как, что - пока не решили. И во-вторых, делишки отчима не нравятся и Петьке, и его сестре Зое. Но в милицию они идти боятся. Доказательств никаких. Я посоветовал Петьке обо всем рассказать Михаилу Анисимовичу, но он почему-то не хочет. Вот я и пришел…
Удивительное дело: всё, что рассказал Костя - это ведь о моей подруге Зое, ее братишке Пете и этом Окорокове! ..
Неожиданно прибежала Зоя. Бледная, запыхавшаяся.
- Где Михаил?- не поздоровавшись, спросила она.
- На работе,- ответила я и за тревожилась.
- Что случилось, Зоя? Пропал Петя. Нет его ни в училище, ни у товарищей , ни дома … Давно?
- Два дня …
Зоя упала на стул, а Костя и я стояли изумленные.
- Боюсь я, очень боюсь … - проговорила Зоя и закрыла руками лицо.-Что я наделала, что наделала? ..
- А если он ищет Пашку? Неродного брата … - спросил, ни к кому не обращаясь, Костя и вдруг выбежал из комнаты.
- Надо позвонить Мише,- решительно заявила я и подошла к телефону. Но Михаила в отделении не оказалось.
Миша пришел поздно. Я быстро собрала на стол. Мы ужинали, поглядывая друг на друга. В комнате было тепло и уютно. И Миша сегодня выглядел бодрым, и на душе у него, видимо, было легко, потому что он щурился, иногда подмигивал ни с того, ни с сего. Вдруг он спросил:
- Ты чем-то встревожена?
- Я всегда тревожусь за тебя … - А когда Миша поднялся из-за стола, я сказала:- Пропал Петя - братишка Зои. Она приходила, ждала тебя.
- Где-нибудь путешествует. Ребята все такие …
- Боюсь, не так-то все это просто,- возразила я и передала Мише весь разговор с Костей и Зоей. Миша сразу стал каким-то другим, озабоченным. Он положил на этажерку газету, которую только что взял в руки, и молча стал одеваться.
- А позвонить нельзя?- нерешительно спросила я, но, не получив ответа, торопливо сказала:- Ну, ничего, ничего. Я подожду ….
Голос мои дрогнул, и я, по-видимому, так жалобно посмотрела на Мишу, что он подошел, обнял меня.
- Сама знаешь, Надюша, иначе я не могу. Надо … - сказал тихонько Миша и погладил мои волосы.- Ты у меня умница, самая хорошая, распрекрасная моя. Ты все понимаешь, все знаешь …
Проводила его до двери, поцеловала и потом смотрела в окно на его прямую и широкую спину, пока он не скрылся за углом.
Куда он пошел? А не все ли равно! Он ушел, озабоченный судьбой человека, он готов сейчас же из-за этого человека (Петю он ни разу не видел) драться и, может быть, погибнуть!..
ОТ АВТОРА
Толкучка! Надо же придумать такое точное слово - сразу представляется площадь, заполненная народом,- кто продает, кто покупает,- и все, действительно, толкутся. Товар разбит по участкам, есть даже местечко, где торгуют валенками, хотя они в Ташкенте явно не ходовой товар. Продают и книги. А рядом поношенную обувь.
Здесь трудно разобраться: у кого совесть чиста, у кого запачкана. На толкучке можно купить пальто и сомбреро, обручальное кольцо и собачью упряжь, фамильный бокал и романы Чарской.
Сюда-то и пришел Петя, чтобы найти Пашку, за два дня до того, когда Зоя прибежала к Вязовым. Воришку, конечно же, следовало искать именно здесь, на толкучке.
Петя направился к закусочной, построенной на краю площади, за всевозможными ларьками и будками. Запах манты и шашлыка здесь никогда не выветривался, пропитал и постройки и деревья, и у всякого, кто сюда приходил, вызывал аппетит. В закусочной, как в предбаннике,-красные лица в сизых облаках. В ближнем углу не то притворяется глупеньким, не то «острил» краснощекий, с длинными руками парень.
- Что? Дым коромыслом? Где коромысло?- пискляво нараспев спрашивал он, но кружку держал крепко.
К нему и направился Петя.
- Пашку? А ты кем ему доводишься?- спросил длиннорукий парень. Братом,- сказал Петя.
- А не финтишь?
- Неродным,- добавил Петя, хмуро глядя на парня.
- Это мы проверим,- пригрозил длиннорукий, у которого была странная кличка «Святой», и показал на кружку с пивом:
- Пьешь?- И когда Петя, смущаясь, проговорил «Немного», парень сощурился, сморщил побуревший нос:- Вот немного и тяпни - пару кружек. Деньги есть? Дурак. Без денег человек- мусор. Пей на Пашкин счет. Он скоро приплывет.
Святой опять начал кривляться, визгливо спрашивал:
- Накурили - топор вешай. А где топор?
Петя смотрел на него и недоумевал: «Больной, что ли?»
У Пети широкие брови и, если сомкнуты, походят на усы с тонкими кончиками. Лицо продолговатое и бледное. Всегда серьезное.
Пиво он тянул медленно, с неохотой.