— Точно. Уложил гестаповцев больше десятка!
— А с ним что?
— Убит!
Николай на время отключился от окружающего. Он думал о Михаиле Петровиче — странном, интересном человеке.
— Хорошо, — наконец, машинально протянул Николай.
— Хорошего мало, — вставил Антонов.
— Действительно, сморозил. — И, чтобы скрыть неловкость, спросил Коновалова: — Ещё что?
— Да так, больше вроде бы ничего. Поговаривают, что батальон карателей сегодня утром должен прибыть.
— Это важно!
— Конечно, но уточнить нужно…
— Ещё? — опять спросил Николай.
— Немцы, похоже, со своими грызться начинают. Переводчицу из военной комендатуры, помните, которая к нам ещё со Шварцем приезжала, красивая такая, весёлая…
— Ну! — Николай рванулся к Коновалову.
— Начальник гестапо…
— Что? Что с ней? Говори скорее!
— Вы же сами мне слова вымолвить не даёте, — удивлённо сказал Коновалов. — Арестовал её Демель.
— Когда?
— Вчера утром, когда на работу пришла.
— Вчера! — с ужасом произнёс Николай.
— Вчера. А что тут особенного? — ещё больше удивился Коновалов.
— Ничего, — глухо ответил Николай. — У тебя получается, как в той шутливой песенке: «Всё хорошо, прекрасная маркиза…»
— Не понял.
— Зато мне всё ясно! Мы выступаем. Собрать ко мне командиров взводов!
— Все здесь.
Николай поднял голову.
— На подготовку — два часа, в восемь утра уходим. Подготовить обоз, боеприпасы, продукты, кухню. Ничего не оставлять: после боя в городе уйдём в лес. Людей накормить, одеть потеплее, объяснить, что идём не к тёще на блины. Каждому бойцу взять по полному боекомплекту патронов, гранат.
Присутствующие внимательно слушали приказ командира. Николай перевёл дыхание, помолчал и, стараясь быть спокойным, твёрдо сказал:
— Антонов!
— Слушаю.
— Арестованных расстрелять немедленно! — И добавил, объясняя свою жестокость: — Куда с ними денешься в такой обстановке! — У Антонова на лице выступили красные пятна, но он ничего не ответил командиру. А Николай продолжал:
— Сергея послать в партизанский отряд, к Ивану Ивановичу. С ним пяток хороших ребят на всякий случай. Передаст на словах, что вступаем в бой с местным гарнизоном, — обстановка не позволяет терять ни одной минуты. Арестована Наташа — наша разведчица, следовательно, в опасности и руководитель подполья Иван Фёдорович Ерёмин. По непроверенным данным, к городу подходит немецкий батальон карателей. Прошу поддержать.
— Я всё-таки запишу, чтобы не перепутать, — сказал Антонов.
— Хорошо, пиши. И добавь: при подходе к городу пусть даст две красные ракеты, чтобы мы партизан с кем-нибудь не перепутали. Наши связные будут ждать здесь, в этих казармах. Всё понял?
— Так точно!
Николай взглянул на других командиров и добавил:
— Четвёртый взвод остаётся здесь, с обозом. Ждать партизан, и без моего приказа ни с места! — И добавил: — Одна поправка: выступаем не через два часа, а через час!
Все разошлись по своим местам, задержался в кабинете только Коновалов. Он смущённо проговорил:
— Не знал я, что она наша. Эх, девушка какая! Вы её и в Москве знали?
— Знал, — тихо ответил Николай. — Это моя жена.
Демель нервничает
Демель был взбешён. Трагическое происшествие с бургомистром всё ещё не укладывалось в его голове. Что это творится! Старый, немощный, больной, трусливый старик убивает десяток отборных гестаповцев легко и просто, будто он всю жизнь только этим и занимался. Девчонка убивает майора и двух солдат, старшего лейтенанта режут какие-то неизвестные. И всё это происходит под самым носом у начальника районного отделения гестапо. Это уже не просто неприятные происшествия, это явные признаки тяжёлой болезни всей системы. И совершенно ясно, что этот пагубный для гитлеровской Германии процесс необратим. На фронте «непобедимая» армия драпает без удержу, и уже недалеко то время, когда и ему, майору Демелю, тоже нужно будет бежать на запад. Иллюзии об арийском мировом господстве и прочей чепухе, как утренний дымок солнцем, развеяны ка широких российских просторах простыми русскими людьми…
Зазвонил телефон. Демель снял трубку и услышал сладкое пошлёпывание губами, а потом голос коменданта:
— Говорит Клингер. У маня командир батальона майор Циммер. Необходимо встретиться. Ваше предложение?
— Прошу ко мне, — ответил обрадованный Демель. — Жду!
Через несколько минут они собрались в просторном кабинете Демеля.
Майор СС Циммер сразу же приступил к делу.
— Батальон прибыл в полном составе, — отчётливо сказал он, — люди размещаются на восточной окраине города. У меня три полные роты, двенадцать бронетранспортёров, три лёгких танка.
— Какая перед вами поставлена задача? — спросил Демель.
— Мне приказано в городе не задерживаться. Главная задача — партизаны.
— Понятно, — вежливо сказал Демель.
— Чем может помочь гарнизон? — спросил командир батальона.
Клингер сказал с кислой гримасой:
— Практически, только полицейская рота — это сто пятьдесят человек. Комендантский взвод да ещё другие мелкие хозяйственные подразделения в расчёт идти не могут.
— А эти русские, они надёжны?
— Рота в хорошем состоянии, — сказал Клингер.
— Я не разделяю вашего оптимизма, — вкрадчиво заметил Демель. — У меня есть все основания не доверять командиру роты.
— Радости, вижу, у вас тут мало, — заметил командир батальона и уставился на Демеля.
— Ожидается второй батальон? — осторожно спросил тот.
— Он подойдёт завтра утром, — ответил Циммер и, достав из планшета топографическую карту, расстелил её на столе.
Операция против партизан в общих чертах вскоре была продумана. Общее руководство операцией брал на себя майор СС Циммер. Его батальон и карательная полицейская рота должны были уничтожить местный партизанский отряд. Второму карательному батальону отводилась роль щита — он отрезал путь партизанской бригаде к месту расположения отряда Ивана Ивановича. Разделавшись быстро с этим небольшим отрядом, каратели объединёнными силами ударяли по партизанской бригаде, в которой, по имеющимся сведениям, насчитывалось не более пятисот активных штыков. Майор Демель выделял проводников и уже сегодня должен был по пути следования карательной экспедиции направить своих агентов.
Распрощавшись, командир батальона убыл в расположение своей части.
Комендант задержался, он не мог отказать себе в удовольствии бесстрастным голосом задать вопрос начальнику гестапо:
— Вы не будете так любезны объяснить, что за война разгорелась поблизости от нас час тому назад?
Демель скривился, но сдержал себя:
— Я отвечу на ваш вопрос, но прежде хочу сообщить, что ваша переводчица оказалась советской разведчицей.
— Извините, но я в этом сомневаюсь.
— И напрасно, — злорадно сказал Демель, — это факт проверенный и неопровержимый. Кстати, она сама этого не отрицает.
— Допустим, но при чём тут военные действия, о которых я спрашивал вас?
— Никаких военных действий не было, — с раздражением ответил Демель, — проводился арест сообщника советской разведчицы.
— Ну и что?
— Вы что, допрашиваете меня? — взорвался наконец Демель. — Рекомендую вам забыть этот тон и эту манеру!
Клингер понял, что переборщил.
— Прошу прощения, но мне всё-таки кажется, что капитан Крылов тут ни при чём.
— Имею точные данные, что он посещал Наташу.
— Возможно, но Шварц делал то же. С какой стати молодая женщина, да ещё такая красавица, как Наташа, будет долго одна?
— Майор Шварц близок с ней не был, — Демель не скрывал раздражения. — Она не так проста, как казалось. Кроме того, поведение дяди, который оказал вооружённое сопротивление властям, полностью разоблачает и самого капитана Крылова.
— Всё понял! — правильно оценив ситуацию, произнёс комендант. — И чтобы вы не думали обо мне плохо, я поеду сам, арестую капитана Крылова и назначу другого командира роты.
— Чем скорее, тем лучше, — удовлетворённо сказал Демель.
А в роте шли последние приготовления. Личный состав был построен во дворе, готовый к маршу, когда один из часовых, несущих службу у входных ворот, подбежал к командиру роты и растерянно доложил:
— Фашисты!
— Сколько?
— Грузовик и легковая!
— Иди на место. Подъедут — открыть ворота и пропустить машины во двор, — спокойно ответил Николай и обратился к строю:
— Сохраняйте выдержку, товарищи! Тянуть с этим не будем, времени у нас в обрез. Пока все остаются в строю, чтобы немцы ничего не заподозрили. Действовать по обстановке, а главное — неожиданно и по моей команде! От стрельбы воздержаться: в такой тесноте можно перебить своих.
Ворота казармы гостеприимно растворились, и часовые браво отдали честь развалившемуся в машине коменданту.
Следом за легковой машиной во двор медленно въехали грузовик с солдатами комендантского взвода.
Командир роты предусмотрительно открыл дверцу легковой машины, помог неуклюжему майору выбраться.
— Господин майор, отдельная карательная полицейская рота построена согласно распорядку дня для проведения занятий! Разрешите сделать перекур?
— Хорошо, — великодушно согласился Клингер.
— Разойдись! — скомандовал Николай, и бывшие полицаи тесным кольцом окружили солдат.
— Пройдёмте в кабинет, — приказал командиру роты комендант.
— А стоит ли? — усмехаясь, с издёвкой спросил Николай и сильно ударил майора в жирный подбородок. — Кончай! — громко крикнул Николай и ударил коменданта вторично.
Клингер плавно осел на полусогнувшиеся ноги.
Через несколько минут с комендантским взводом было всё кончено, и рота двинулась к центру города. Николай с первым взводом выехал вперёд на машине.
Держись, Натка!
Наташа глубоко вдохнула промозглый, пахнувший известью воздух и вздрогнула всем телом. Ржавые решётки на окнах, кирпичный сводчатый потолок, сырая тьма подвала сомкнулась с бездонной вечностью и смертью.