— Может, мы ошиблись, и вы здесь ни при чем. Пишите: про посылку и письмо ничего не знаю. И распишитесь.
Лукин внимательно посмотрел на капитана милиции и стал медленно писать. Поставив точку, отодвинул от себя бумагу.
— Вот и хорошо, — сказал Ильичев и вынул из папки найденное в посылке письмо.
— Стало быть, письмо не ваше?
— Нет.
— А кто же это вашим почерком пишет?
Побледневший Лукин понял, что проиграл.
— Давно с Полевым знакомы?
— Давно.
— Посылка и письмо ему?
— Ему.
— А зачем вы нас к шурфам возили?
— Думал, инженер умнее. Время ему сберегал.
— А вам-то какой от этого прок?..
На этот вопрос Лукин не ответил. Да и что он мог сказать?..
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
— Вот мы и сдали с тобой государственный экзамен, — с улыбкой сказал Ильичев Романову по дороге к стадиону. — Видишь, как вольготно зажили: даже на футбол выбрались.
— Да, — в тон ему заметил Романов. — Давно у нас не было такого выходного дня!
В светлых брюках, легкой тенниске без рукавов, с вьющимися пышными волосами и добрыми карими глазами капитан милиции выглядел сегодня совсем молодым и беззаботным. Даже его ровесник, широкий и плотный Романов, казался куда более солидным и степенным.
Они пришли ко второму тайму, когда счет уже был 2 : 0 в пользу молодой команды самого отдаленного в районе прииска.
— Эх, молодцы! — искренне восхищался Ильичев. — Ты посмотри, Владимир, сколько у них энергии! Да из таких ребят мастера спорта выйдут!
— А ты знаешь, что это за команда? — обернулся к товарищу Романов. — Это же команда танкистов!
И пояснил:
— Все одиннадцать — демобилизованные воины, комсомольцы. Закончили курсы механизаторов и сейчас работают машинистами бульдозеров и скреперов.
— Гол-л! — восторженно закричал Ильичев, и его голос потонул в всплесках аплодисментов и радостных восклицаниях болельщиков.
Шли домой веселые и возбужденные. Радовал теплый день, интересный футбольный матч и успешное завершение трудного и запутанного дела «золотишников».
— А ты не забыл, Владимир, что у нас с тобой задолженность? — спросил вдруг Ильичев. — Все сроки отправки работ в институт прошли. Ох, выгонят нас с тобой!..
— Я сегодня утром начал писать.
— Начал, говоришь, а я все еще собираюсь.
У кинотеатра «Шахтер» их нагнала взволнованная чем-то жена Ильичева.
— Что случилось, Сима?
— Разыскивают тебя. Ты срочно нужен.
Дмитрий обернулся к Романову:
— Кажется, придется юридическому институту еще подождать своего неорганизованного студента...
— Думаешь, новое задание?
— Откровенно говоря, я уже с утра собрал чемодан.
Сима грустно улыбнулась:
— Я ведь заметила твои «подпольные» действия. Белье потихоньку уложил, бритвенный прибор, полотенце, карманные шахматы. А чемодан забыл спрятать, оставил на диване. Вот так конспиратор!
— Вы на него, Сима, не нападайте. Просто наши методы против жен бессильны!
— А потом... у тебя гость, — добавила Сима.
— Губанов, — догадался Дмитрий. — Наконец-то! Кажется, целую вечность не виделись.
— Недели две, — поправила жена. — Но ведь вы не можете друг без друга. Вон он! Не утерпел, встречает, — показала Сима на радостно улыбающегося Губанова.
Тот шел им навстречу, слегка прихрамывая, широко раскинув руки.
— Береги, Дима, кости: обнимать буду! — весело предупредил Губанов. — Целый век не видались!
Сима, Романов и Ильичев весело рассмеялись. Не понимая, в чем дело, Губанов растерянно переводил свой взгляд с одного на другого.
— Только что Дмитрий слово в слово сказал это же, — пояснила Сима Губанову.
Тот понял и тоже расхохотался.
Уже в квартире Ильичева Губанов спросил:
— Куда это ты собрался, Дима?
— Пока еще не знаю.
— Все золото?
— Да, с той самой поры, как ты приезжал ко мне, дело это тянется.
Ильичев достал из бумажника фотографии.
— Узнаешь? Лопаев — бывший главный инженер. Ковач — заведующий столовой. А это — ваш промывальщик, что застрелился... С ними кончено: скоро суд. А этот тебе, наверное, совсем незнаком.
С фотографии на Губанова смотрел худой человек с длинной головой, сильно суженной книзу, и короткими волосами.
— Где-то мы встречались, — протянул Губанов. — Ну да, — вспомнил! Это Полев... начальник снабжения... Ловкий тип. На соседнем прииске он...
— Был он начальником снабжения, — поправил Ильичев. — Был! А теперь он по другой части пошел: золотом похищенным кой-кого снабжает...
— Ясно, — протянул Губанов. — Тоже «золотишник»?
— И самый крупный. Вот он какой снабженец, Полев! Искать теперь нужно его...
— Ну, не будем о нем сегодня.
Ильичев сложил в бумажник фотографии, встал.
— Ты прости, Василь Михайлович, я тебя оставлю с Симой. Мне на минутку в райотдел, документы получить. А потом я весь день в твоем распоряжении.
— Э-э, плохо дело! — огорчился Губанов. — Я ведь в отпуск. Через час самолет. Значит, не увидимся.
— Увидимся! Я бегом, туда и обратно. Жди!..
Через час Губанов улетел через Москву в Симферополь, а вечерним самолетом капитан милиции Дмитрий Ильичев отбыл в Ленинград.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Город на Неве всегда поражал Дмитрия своей особой неповторимой красотой. Приезжая сюда в отпуск, он днями бродил по набережным и мостам, любуясь чугунным кружевом оград, темно-зелеными парками островов, величавым Исаакием и хранительницей многих тайн — Петропавловской крепостью.
Вот и на этот раз Дмитрию захотелось остановить аэродромный автобус, смешаться с толпой ленинградцев и отдаться беспрерывному потоку, который понесет его по широким улицам, проспектам, где чуть ли не каждый дом — бесценный памятник истории.
Но сейчас он не имел права наслаждаться прелестями Северной Пальмиры. Ему предстояло трудное и опасное дело. «Да, «последний из могикан» пойдет на все, спасая свою шкуру, — размышлял Ильичев. — Нужно предусмотреть».
— Приехали, граждане пассажиры! Манежная площадь, — известила кондукторша автобуса.
Ильичев спустился по ступенькам и сразу же увидел Доронова.
— Наконец-то! — бросился он к капитану.
Они пошли пешком по шумному многоликому Невскому, и Дмитрий невольно подумал, как трудно будет найти в таком огромном городе среди миллионов людей одного человека, если у него есть причины таиться.
Скромная гостиница «Северная» вполне устраивала приезжих. Она не бросалась в глаза и в то же время находилась в самом центре города, на углу Невского проспекта, напротив Московского вокзала и станции метро «Площадь Восстания».
— Вот теперь рассказывай, как наши дела, — сказал Дмитрий, когда они остались вдвоем в небольшом уютном номере.
— Дома Полюшко-поле не живет уже неделю. Жена примирилась с мыслью, что у него есть другая.
— А уехать из города он не мог?
— Нет. Позавчера его видели на заправке: заправлял свой «ЗИМ». Залил всего двадцать литров. Для дальнего пути вроде бы маловато.
— Постовые милиционеры предупреждены?
— Еще вчера.
Ильичев задумался. «Куда же делся Полев? Конечно, следовало ожидать, что он, почуяв что-либо неладное, постарается скрыться. Но куда?»
— Гостиницы и рестораны под контролем?
— Все сделано. Если Полюшко-поле появится, нам сразу будет известно.
— Хорошо, Гриша! Ты отлично поработал! Но теперь у нас есть записная книжка Полева. Ее нашли у инженера Лопаева. А в ней — уйма адресов...
— Что же вы молчите?
— Всему свое время. Вот точные копии этой книжки. Сюда перенесено все. Один экземпляр тебе, другой мне, а третий — ленинградским товарищам. Надо им отправить немедленно.
— Тогда я бегу.
— Беги! И попроси для нас карту Ленинграда. А то мы знаем его, как туристы.
— Ясно! Разрешите идти?
— Иди!.. Нет постой... Мы с тобой сейчас штатские люди, проводим в Ленинграде отпуск. Так что забудь всякие официальные обращения.
— Будет выполнено! — Доронов улыбнулся и добавил: — Это последний раз, товарищ капитан...
Перед отъездом Дмитрий еще раз долго беседовал с инженером Лопаевым, пытаясь проникнуть в психологию этого человека. Тот отчетливо сознавал свою вину и с презрением говорил о Полеве. Кстати, он рассказал о буйных попойках, в которых, кроме Полева, участвовали какие-то женщины.
Лопаев уверял, что о золоте эти женщины ничего не знают, но их влечет «красивая жизнь» и они не прочь продать себя любому, кто хорошо заплатит.
Дмитрий пытался узнать, где живут эти женщины, у которых Лопаев бывал с Полевым, но инженер либо не помнил, либо не хотел сказать их адреса. Дмитрий уловил только из его рассказа, что попойки происходили в старом деревянном доме на Каменном острове.
«Не легко найти по такому адресу людей, которых ты не знаешь», — думал Дмитрий, обходя улицы Каменного острова. В одном дворе он попал на открытие детской площадки, в другом успел на собрание уличного комитета, обсуждавшее вопрос о «добрых соседях».
Участники собрания уже расходились, и Дмитрий присоединился к группе женщин, которые оживленно рассказывали что-то стройной белокурой девушке с блокнотом а руках.
— Мы выступим, вы не бойтесь, — говорили женщины. — Пусть попробуют от народа отмахнуться!
— Правильно, правильно! Выведем их на свет божий! — волновалась старушка в темном платке и теплых домашних туфлях. — Пусть-ка перед народом покраснеют!
— Ой, да вы даже не знаете, как это здорово! — с энтузиазмом подхватила девушка с блокнотом. — Да мы с вами... горы свернем!
Прощаясь, девушка оказала несколько приветливых теплых слов, а взволнованную старушку даже расцеловала.
— Простите, я опоздал, — обратился к владелице пышных белокурых волос Ильичев. — Если не секрет, чему вы так радуетесь?
— А вы тоже корреспондент? — обернулась она.
— Да, только я приезжий, с Дальнего Востока.
— А-а, — разочарованно протянула девушка. — А я думала... Понимаете, это же находка!