едневно и вскоре они прижились полностью. Отпуск вскоре подошел к концу и Игнатий Львович вернулся к себе на работу в конструкторское бюро. Коллеги отметили, что сметь жены сильно изменила его: сделал малоразговорчивым, он даже сгорбился от свалившейся на него беды. Вера постепенно, оставляла его все больше и больше одного, перебиралась к себе настойчиво приглашая отца хоть месяц пожить у них. Прохоров считал излишним обременять своим присутствием кого-то из детей. Поблагодарив Веру за приглашение он остался жить один в своей квартире. Дети, на счастье проживающие здесь же в Воронеже, не забывали навещать отца по вечерам. Понимая заботу детей и будучи в душе благодарным им за это, он, тем не менее, только теперь понял кем для него была умершая жена. Тоскуя по утрате Игнатий Львович приезжал на кладбище почти ежедневно. Если поездка по какой-то причине срывалась, то он прогуливался по набережной у Чернавского моста мысленно разговаривал с Еленой Ивановной.
Сергей Петрович Архипов родился под знаком Скорпиона в далеком двадцатом году. Произошло это в полузатерянном хуторе Астахово на Хоперской земле. Сам хутор был расположен в живописной балке на стыке тех лесных массивов. Небольшая речушка, в которой летом постоянно купались гуси и дети, разделяла хутор на две ассиметричные половины. На окраине хутора у самого Зубрилова леса в небольшой крытой чаконом и родился мальчик в дождливую осеннюю пору. Русого голубоглазого мальчика назвали Сергеем в честь, погибшего в Брусиловском прорыве, отцова брата - подъесаула второго Хоперского полка. В семье Архиповых Сергей был первенцем, что и определило его нелегкое детство. Работать пришлось с малых лет не потому, что так было заведено, а потому, что кроме него в семье было еще трое сестер. Отец, как и большинство казаков их хутора, воевал за белых. Бои гражданской войны были ожесточенными и кровопролитными, об этом рассказывала Сергею его мать. Далеко ходить за примером было не надо - их хутор переходил из рук в руки более десяти раз. Иногда это происходило так быстро, что вызывало невольную улыбку хуторян. Бывало даже так, что натопят баню красные, в париться в не им, в удалым конникам генерала Краснова. Многие семьи в кровавой междуусобной войне лишились кормильцев, не обошла эта участь и Архиповых. Отец Сергея пропал в этой страшной бойне год спустя после рождения сына. Отношение к Советской власти у хуторян, чьи отцы и сыновья погибли на фронтах гражданской, не отличалась особой любовью. Эту подспудную ненависть к обобществлению казацкого уклада, десятилетний мальчик впитал вполне осознанно. Работать в колхозе приходилось практически весь световой день, не получая за тяжелый рабский труд почти ничего кроме трудностей. В семье незаметно подросли дети и именно на них лежала вся тяжесть работы по дому, а именно: прополка огорода, пастьба коз, гусей, заготовка травы на сено. Мать убивалась на непосильной работе в колхозе, а дома детьми руководила семидесятидвухлетняя бабушка - мать отца. Была она очень строгой и довольно набожной женщиной. Ходила быстро, с клюкой в руке, много работала по дому, строго спрашивала с детей за малейшую провинность. Когда пришла пора идти в школу, а она стояла на отшибе - в двух верстах от дома, Сергей всетаки пошел в нее несмотря на сопротивление матери и запреты бабки. Обе были убеждены в том, что грамота мужику совсем ни к чему, он и без этого сможет прокормить семью, было бы здоровье и крепкие руки. Но ему очень хотелось учиться, хотелось быть не хуже своих сверстников. Учеба парню давалась легко, трудности были с одеждой и обувью, вот и ходил он в школу одетым гораздо хуже других ребятишек. Рвение Архипова Сергея, его желание учиться увидела учительница начальных классов, она то и помогла ему реализовать тягу к знаниям. От нее он услышал больше добрых слов, чем от всех своих родственников вместе взятых. Так и шли чередой эти трудные годы. К окончанию седьмого класса из Сережи получился высокий хорошо физически развитый подросток. Его первая учительница, которую кстати звали Ниной Ивановной, посоветовала ему поступать в военное училище. Сережа, а к этому времени Бубнова Нина Ивановна была в его глазах непререкаемым авторитетом, решил поступить именно так, как она и советовала ему. Непосильный труд с раннего детства, беспросветная жизнь, жестокое отношение со стороны бабушки и матери помогли тому, что это желание стало одним из самых сильных в его жизни. А может просто казацкая кровь доставшаяся ему от предков, главным ремеслом которых была воинская служба, возымела верх, но после окончания школы он сделал такую попытку. На удивление многих хуторян, да и самому не очень-то верилось, но попытка оказалось удачной и он стал курсантом Камышинского пехотного училища. Начался новый этап в жизни Сергея Архипова. Показав недюжинные способности и упорство он успешно овладевал знаниями. Особенно больших успехов достиг в занятиях военно-прикладными видами спорта. Старательность и незаурядные способности вывели Архипова в число лучших курсантов училища. К окончанию училища Сергея лично знал сам начальник, которому он пришелся по душе своей выправкой и умением побеждать в спортивных состязаниях. За годы проведения в училище его связь с домом почти прервалась. Да и у него просто не было желания возвращаться туда, так опротивела ему эта тяжелая крестьянская жизнь. За все годы учебы он написал домой считанное количество писем, да и ответы на них приходили не регулярно. Вспоминая все это сейчас Сергей Петрович чувствовал неутолимое желание вернуться в те далекие годы и все начать совершенно по-другому - не так как это получилось в его жизни. Но не все человеческие желания сбываются, не все подвластно прихоти живущего на этой бренной земле.
*** Сороковой день смерти жены совпал с воскресеньем. Как и положено у православных, в это день было организовано поминовение усопшей. В квартире Игнатия Львовича собрались родственники, друзья - все кто любил и знал Елену Ивановну. Во второй половине дня Прохоров, вместе с детьми и внуками, поехал на кладбище. Посетителей в этот воскресный день было не слишком много, но кладбище не выглядело безлюдным. Могилы в своей основной массе были ухоженные и оттого еще более официально-строгие. Едва Игнатий Львович приблизился к месту погребения жены, как в глаза ему бросилось, что здесь кто-то похозяйничал в их отсутствие. Земля сбоку могильного холмика была свеже-разрыхлена и следы ее виднелись на посыпанной песком дорожке. Два кустика лапчатки, заботливо посаженные Прохоровым и выжившие только благодаря тщательному уходу за ними, были в плачевном состоянии их как-будто пересадили в другое место. В растерянности Игнатий Львович опустился на колени и стал поправлять холмик горестно осуждая того, кто мог натворить здесь такое. Растения действительно были вырваны с корнем и вновь воткнуты в землю. Слезы навернулись на его глазах, когда кустики, уже начавшие вянуть, без труда извлеклись из земли, едва он прикоснулся к ним. Дочери подняли его с земли и отряхнув прилипшую землю с брюк, усадили на скамейку. Вскоре заботливыми руками близких наведен порядок, а кустики лапчатки посажены на прежнее место и политы водой из банки предусмотрительно захваченной с собой. Случившееся омрачило и без того печальную дату. На могилке пробыли не более получаса и по сигналу Веры, которая боялась за отца, потихоньку тронулись в обратную дорогу. Дочери идущие рядом с отцом успокаивали его, стараясь внушить, что все происшедшее с могилкой нелепая, труднообъяснимая случайность. Игнатий Львович правильно воспринимал сказанное, но чувство досады не проходило и слезы еще долго поблескивали в уголках его глаз. Дети, побыв с отцом до вечера, разъехались и лишь Вера осталась до утра не желая оставлять его одного. Весь следующий день Прохоров пребывал на работе в особо расстроенных чувствах и его коллеги старались не обращаться к нему даже в тех случаях, когда его участие было просто необходимо. После работы Игнатий Львович, заскочив на минуту домой для того, чтобы переодеться и взять все необходимое, сразу же поехал на кладбище. Дорогой, он как и на работе, перебирал многие предположения случившегося на могиле жены, но так и не смог найти приемлемого варианта объяснившего все происшедшее. Подходя к могилке от издали заметил, что все случившееся вчера повторилось Пересаженные накануне кустики лапчатки были вновь выдернуты и отброшены в сторону, они уже успели завянуть под ярким солнцем. Земля, собранная впопыхах с дрожки вместе с речным песком, была небрежно набросана на могильный холм. Увидев все Игнатий Львович шатаясь подошел к скамейке и после минутного оцепенения тяжело опустился на нее. Невольные слезы навернулись у него на глазах. Некоторое время он сидел чувствуя как обида душит его изнутри и отрешенно смотрел на спокойное лицо жены. Когда образ Лены на надгробием становился расплывчатым и он не видел ее совсем Игнатий Львович закрывал глаза и смахивал рукой набежавшие слезы. Поплакав он немного успокоился и спустя полчаса начал все приводить в надлежащий порядок. Работа увлекла его и буквально через два часа был восстановлен прежний вид, только на пустое место из-под кустиков лапчатки нужно было посадить новые растения. Игнатий Львович рассчитывал проделать эту работу завтра же, время позволяло сделать новую посадку, оставалось только купить цветочную рассаду. Собрав прихваченные с собой инвентарь, Прохоров направился к автобусу не забыв захватить и выбросить по дороге в урну засохшие кустики лапчатки. На следующий день, сразу же после работы, Игнатий Львович заехал на рынок, где и приобрел, почти за бесценок, несколько растений так полюбившейся ему лапчатки. Забежав на минуту домой, он без промедления собрался и даже не перекусив поехал на кладбище. Приближаясь к могиле Игнатий Львович ожидал вновь увидеть разбросанную землю, но его ожиданию в этот раз не суждено было сбыться. Все, что он проделал вчера с могильным холмиком оставалось в таком же виде и сегодня. Облегченно вздохнув Прохоров опустился на скамью, осторожно поставил сумку у ног и лишь после этого вытер испарину со лба. Несколько минут он смотрел на фотографию жены, а потом, как бы опомнившись, стал доставать из сумки все необходимое для посадки растений. Сделав углубление в земле он хотел уже сажать кустики, но ему вдруг показалось, что земля под рукой какая-то липкая и не рассыпается под действием пальцев. Игнатий Львович поднес руку к глазам и увидел, что она маслянистая и от нее исходит резкий запах нефтепродуктов. Не понимая в чем дело он обследовал могилу и увидел, что она вся полита или дизельным топливом или жидким машинным маслом. Там, где нефтепродукт попал на растения они получили ожоги, оправиться от которых, по-видимому, уже не смогут. Вконец расстроенный совершенным вандализмом, Прохоров, так ничего и не понимая, опустился на скамейку. Возмущение и злость распирали его и Игнатий Львович решил поговорить обо всем происходящем с теми, кто отвечает за порядок на кладбище. Оставив сумку он направился к главному входу, где всегда находился сторож.