- Налетайте!-И первая куснула сайку.
- Что там у вас с глушителем?- бесстрастно спросил Костя.- Свеча прогорела?
Тома быстро, настороженно взглянула на него.
- Я в этом не разбираюсь.
Люда раскрыла кошелек, отсчитала и положила на стол деньги.
- За молоко и сайки.
- Бросьте вы, Людмила Георгиевна,- с сердцем сказала Тома.- Я же теперь на полторы ставки работаю!
Люда отодвинула от себя молоко. Ни одна рука не потянулась к сайкам. Только сейчас Тома заметила: лица нахмурены, губы поджаты. На нее никто не глядит.
- Да что вы все на меня?.. Что случилось? - закричала она.
- Не ори! Весь день тебя ждали,- сказала Люда.- Тревожились.
- Но я ведь не обещала! Мы ведь не договаривались!
- Все прошлые субботы мы тоже не договаривались.
- В конце концов я заочница.
- Тома,- остановила ее Люда, взглянула предостерегающе и, боясь, как бы Тома не солгала, сообщила : - Костя к тебе домой ездил.
- Ну и что? Я могла бы и заниматься, библиотеки открыты.
- Чем же ты занималась?
- В лес ездила,- с вызовом ответила Тома, и ее красные обветренные щеки запылали еще ярче.
- С кем?
- Допрос вы мне не имеете права устраивать, но я все равно рассказала бы,- с нарочитой беспечностью заговорила Тома.- С Волком ездила. На его мотоцикле. Ну и что? Что вы так смотрите? Хотите напомнить, какие девочки с ним в лес ездят? Так вот, после меня ни одна на его мотоцикл не сядет, ясно?-ее уже понесло.- И если вы…
- Довольно,- оборвала Люда. - Высказалась. - И, отвернувшись от нее к телефону, набрала номер Вадима.
Тома стояла посреди комнаты, щеки полыхают жарко, глаза, как у хорошего скакуна, огненные. И Костя, конечно, пожалел ее, спасительную веревочку протянул.
- Смотри, как Павлуха насобачился.
Он кивнул на ножи.
Тома приняла помощь-переключилась мгновенно, Вертела ножи в руках, преувеличенно громко восторгаясь ими, горячо убеждала кого-то или всех сразу, что Павлуха - талант, руки у него замечательные, надо только мозги вправить, мировой парень получится.
Один нож ей никак не удавалось открыть, но вот она нажала кнопку, и из ножа вылетело длинное и узкое стальное жало. На нее не смотрели, и никто не видел, что нож она держала боком, слегка повернутым к себе, и только самая малость спасла ее от неминуемой смерти.
- Выкидной…- пробормотала рна севшим голосом и провела пальцами по лбу, снимая проступившую испарину.
Было нестерпимо обидно оттого, что все тут, рядом, а с ней чуть не стряслась беда, и они не заметили бы даже - упорно не смотрят на нее. Сейчас не заметили бы, а потом никогда не простил бы себе этого. Воображение разыгралось, Тома едва ли не жалела уже, что лезвие не коснулось ее. Она наказала бы их всех за это ледяное безразличие. Пусть бы поплакали. Пусть. Столпились бы над ней, и пришел бы Волков, раздвинул их, поднял ее на руки и понес, осторожно прижимая к себе.
Ей так стало жаль себя, что слезы навернулись на глаза. «Вот возьму и уйду!»-подумала она, но осталась на месте. Долго они будут молчать? Ну что же, и она не заговорит первая. Она ни в чем не провинилась перед ними. Она дважды сегодня счастливо избежала беды, и была горда этим.
На ее счастье дверь отворилась, вошли трое парней и мальчишка с ними. Поздоровались, встали у стены.
- Разве я вас вызывала?- спросила Люда,
- Тома вызвала.
Тома даже вздрогнула от неожиданности. Она их вызвала? Ах, да…
- Пойдем в рейд,- объяснил Мальчишка.
- И ты, Витя?-поинтересовалась Люда, и Тома подумала, что она, все-таки, порядочная ехидна.
- Тома обещала меня взять, правда, Тома?- заторопился мальчишка.- Вы только разрешите, Людмила Георгиевна, вы увидите!..
Люда усмехнулась.
- То-ома обещала,- протянула она,- Ну, если То-ома обещала, она свое слово сдержит.
- Пошли!
Тома кивнула парням, направилась к двери, но обернулась, спросила товарищей: - А вы?
- Мы по твоей милости достаточно сегодня набегались,- ответил Валентин.
Не двинулся с места и Алеша. Костя, помедлив, ни на кого не глядя, присоединился к парням.
- Ты сегодня можешь не являться больше,- ледяным тоном проговорила Люда, не называя Тому по имени.- И завтра тоже.- Посмотрела на нее темными, непрощающими глазами, съязвила: - Отдыхай.
Тома строптиво вскинула голову.
- Не в гости хожу! Не к вам лично.
До парка дошли молча. Только у самого входа Костя спросил осторожно:
- Далёко ездили?
- Далеко…- выдохнула Тома и дотронулась пальцами до его руки, словно прощения просила.
У летнего кинотеатра Тому окликнули. Она оглянулась, всмотрелась. Стояла, пока высокий юноша подходил к ней. Думала: ну и денек сегодня! Она ждала возгласов - три года не виделись. А он подошел с улыбкой и заговорил спокойно, пространно, и Тома после бурных событий сегодняшнего дня утратила ощущение реальности этой встречи, точно во сне было. Ребята, с которыми она пришла в парк, сначала стояли рядом, но заметив, что встреча необычна, отошли в сторону и, поглядывая на молодых людей время от времени, терпеливо ожидали.
- Я не сразу тебя узнал,- говорил Женя ровным голосом, заглядывая ей в глаза и улыбаясь.- Мы теперь почти одного роста. Ты стала красивая, Тома. Увидел тебя и прежде, чем узнать, успел подумать: какая яркая девушка, так и просится на холст.
Женя тоже изменился. Широкоплечий, ладный, нет прежней скованности, держится свободно, говорит непринужденно, голос у него приятный, бархатный. Разве что слишком ровный, до стертости, и фразы округлые, полные, словно заранее выверенные. Волосы у Жени длинные, шелковистые, а глаза, словно раскрашенные стекляшки, ничего не выражают. Тома таких людей безглазыми называет. Неужели у него всегда были такие глаза?..
Тома молчала, и Женя, словно желая разбудить ее, вывести из оцепенения, взял ее за руки. Рука у Жени, холодная и влажная. Тома отняла свою.
- До сих пор не простила?-спросил Женя. - Мальчишество, дурь… Но я готов сто раз прощения просить.
И это было сказано заученно-ровно.
Она молчала.
- Или дело не в этом? Уж не думаешь ли ты, что я и сейчас связан с преступным миром и угоняю машины?-Он усмехнулся краешками губ.
- Вот этого я как раз и не думаю,- ответила, наконец, Тома. Она хотела еще сказать, что уверена: к бандитам он попал случайно и после той истории боится, наверное, как огня, подобных людей. Он вполне добропорядочный человек, и пощечины никогда никому больше не даст, конечно, и если совершит подлость, то тихую, незаметную, да так, что и обвинить его потом будет трудно. Недоказуемую, что ли, и наверняка ненаказуемую… Но она этого не сказала.
- Я в кино собрался,- Женя кивнул на здание кинотеатра.- Пойдешь?
- Ты видел, я не одна.
- Да, что это за шпана?
- Мои друзья.
- Друзья?-Женя недоуменно повел глазами в сторону парней.- Не в кино ли собрались?
- Мы патрулируем в парке. От детской комнаты милиции.
Женя тихонько присвистнул.
- И кто же они, если не тайна?
- «Трудные», так их называют. Могу добавить - бывшие трудные…
- А этот донкихот?
Тома посмотрела на Женю, резкие слова навернулись на язык, но она сдержалась, заговорила ровно, пространно - совсем по-жениному:
- Костя, как я, приходит в детскую комнату работать.- Она заметила гримасу на лице Жени и продолжала еще медленней: - Возится с вшивыми ребятишками, которые убегают из дома, воруют, в баню за ручку водит.- Внимательно посмотрела на Женю - гримаса осталась на его лице - и подчеркнула: - И я занимаюсь тем же.
Было заметно, Женя не знает, что сказать, как вести себя дальше. Тома решила помочь ему.
- В кино опоздаешь.
Он оглянулся на распахнутую дверь кинотеатра.
- Когда я смогу тебя увидеть, Тома? Без этого эскорта.
- Без - никогда. Я работаю в детской комнате. С ними.
- Это что же - за деньги или, так сказать, общественная нагрузка?
- Да, так сказать,- Тома усмехнулась.- Пошли, ребята.- Она повернулась к нему спиной, стройная, длинноногая, в коротенькой юбочке. Женя испугался -потеряет ее сейчас и не встретит больше. Торопливо шагнул за ней, взял за локоть.
- Подожди.
Достал билет из кармана светлого, в крупную клетку, пиджака и разорвал его. Синие лоскутки закружились и легли у Томиных ног.
- Подними, Женя.
- Я не пойду в кино. Да их уже и не склеить.
- Мусор подними. Вот урна.
Женю передернуло.
- Хочешь меня унизить? При всех?
Тома легко нагнулась, подняла бумажки, отнесла к урне, выбросила. Женя не успел и не сообразил остановить ее. Когда она направилась к своим парням, преградил ей дорогу.
- За урок благодарю. Но не наказывай. Не уходи.
- Считай, я на работе.
- Мы еще ни о чем не поговорили. Я хотел тебе рассказать…
- Пойдем с нами, расскажешь.
- При них?
- Я тебя познакомлю.
- О нет, сделай одолжение!
Тома пожала плечами - как хочешь, мол,- и все они двинулись по дорожке в глубь парка. Женя, поколебавшись, нерешительно зашагал за странной компанией. Тома шла в середине шеренги, он не смог пристроиться рядом и брел чуть на отшибе, искоса поглядывая на эту знакомую и незнакомую ему девушку. Она ему нравилась. Очень нравилась. Рыжая, зеленоглазая, длинноногая. Они прошли под фонарем, и Женя пристально посмотрел на нее: черт возьми, она же любила его, кажется, на все ради него была готова…
- Тома,- отважился он наконец.- Если ты не против, я пойду с вами.
Она еще ничего не ответила, а ребята уже расступились, и он оказался с ней рядом. Но «шпана» не ушла вперед и не отстала - продолжали идти шеренгой. Женя подумал, что не хватает только встретить сейчас кого-нибудь из знакомых, и от этой мысли его передернуло как тогда, когда Тома велела ему поднять с земли бумажки.
Асфальт кончился, дорожка сузилась, круто повела вниз, к озеру. Парни устремились вперед, Костя как будто замешкался, взглянул на Тому, в темноте не разглядел, что там у нее на лице написано, и поспешил за парнями.