Но только одну! (МЭГГИ МЭЙ бросает на него яростный взгляд.)
МЭГГИ. Порция, киска, рада, что ты развлекаешься, хотя еще только два часа.
ПОРЦИЯ. Потанцуй с нами!
СТЭЙСИ. Сеншил, ты тоже!
СЕНШИЛ прикладывает руку к сердцу в качестве отказа. МЭГГИ МЭЙ снимает туфли и присоединяется к ним.
СЕНШИЛ
(ФИНТАНУ).
Чай, пожалуйста, заварочный чайничек…ФИНТАН. Знаю, знаю, заварочный чайничек, пакетик отдельно, крутой кипяток, а для мужа (он кивает на МЭГГИ МЭЙ)
— бренди с содовой.
СЕНШИЛ. Все так, спасибо.
ПОРЦИЯ подходит к столу выпить, ее настроение снова изменилось. Некоторое время она стоит со стаканом и сигаретой, глядя в пространство, потом переводит взгляд вниз, на реку. Там опять появляется ГАБРИЭЛЬ.
Все в порядке, киска?
ПОРЦИЯ смотрит на СЕНШИЛА, залпом выпивает бренди, злорадно ухмыляется, швыряет стаканом в ФИНТАНА, который на нее смотрит.
ПОРЦИЯ. Опять за свое! Пойдем потанцуем, Сеншил. (Она берет его за руку, они танцуют.)
СЕНШИЛ. Только ради тебя, киска.
МЭГГИ МЭЙ и СТЭЙСИ садятся, пьют и наблюдают, как СЕНШИЛ и ПОРЦИЯ танцуют вальс.
МЭГГИ. Ты так ее поддерживаешь, Стэйси.
СТЭЙСИ. Порция всегда меня поддерживала… Когда я потеряла глаз (она касается повязки на глазу),
никто мне так не помог… Она не в себе, Мэгги Мэй.
МЭГГИ. Да-да.
СТЭЙСИ. И дети у нее в ужасном состоянии. Не то что я ее критикую, но ведь за ними никто не смотрит, один Рафаэль, когда время есть. Они такие неуправляемые, агрессивные, и я не знаю, как ей обо всем этом сказать. Но, может, она еще ими займется, может, я напрасно так беспокоюсь… Порция сама была дьявол, а не ребенок, но выросла же нормальная… Правда, Мэгги Мэй? Даже если немного странная…
МЭГГИ. Я не знала более тихого ребенка, чем Порция, она как мышка была. А ты в курсе, что у Мэриэнн, ее матери, тоже есть близнец?
СТЭЙСИ. Нет, никогда о нем не слышала.
МЭГГИ. Мало кто слышал. Я даже не уверена, что Мэриэнн сама об этом знает. Мэриэнн и Слай — брат и сестра. Один отец — матери разные, родились в один месяц.
СТЭЙСИ. Господи, да как же это?
МЭГГИ. Моя мать сказала мне, когда уже при смерти была, что Мэриэнн — дочка старого Скалли. Как раз в то же время Блэйз ждала Слая. Она-то знает. Старая сука! Всегда знала. Я в этом уверена.
СТЭЙСИ. И позволила им пожениться?
МЭГГИ. Она изо всех сил вставляла им палки в колеса, но никогда не признавалась, почему. Ей гордость не позволяла, а моей матери — стыд. К тому же отец убил бы ее, если б узнал, — я не преувеличиваю, правда, убил бы. Габриэль Скалли был ненормальным, потому что у них в роду много браков между родственниками, и я почти уверена, что он случайно в реку свалился. Или у него антенна была слишком чувствительная, душила его атмосфера этого дома.
СТЭЙСИ. А Порция знает?
МЭГГИ. Нет, но кровь знает за нее. Я тут несколько раз думала, сказать ей, что ли, вдруг поможет? А потом поняла, что опоздала лет на тридцать… Стэйси, тебе, конечно, не надо объяснять, что об этом лучше помалкивать.
СТЭЙСИ. Я даже Джастину не скажу, а я ему все рассказываю.
МЭГГИ. Умница.
Свет на ПОРЦИЮ и СЕНШИЛА. Звуки из музыкального автомата перемежаются с голосом ГАБРИЭЛЯ, который подхватывает песню. ПОРЦИЯ, закрыв глаза, обнимает СЕНШИЛА. ФИНТАН покачивается из стороны в сторону, наблюдая за ними. МЭГГИ МЭЙ и СТЭЙСИ тоже покачиваются в такт музыке, пьют, курят, погруженные в себя. СЕНШИЛ вынимает печенье из кармана и грызет его, другой рукой он нежно гладит ПОРЦИЮ по голове. ПОРЦИЯ смотрит на него.
ПОРЦИЯ. Господи, Сеншил, ты и в день Страшного Суда, рядом с Господом сидя, будешь печенье грызть.
СЕНШИЛ. Может, даже его угощу.
ПОРЦИЯ. Сеншил, как тебе удалось остаться таким чистым?
СЕНШИЛ. Чистый, вот как ты это называешь?
ПОРЦИЯ. Ага.
СЕНШИЛ. Я просто старый идиот, Порция, любой другой назвал бы меня неудачником.
ПОРЦИЯ. А это так плохо?
СЕНШИЛ. Ну… Я еще не встречал человека, которому бы не хотелось оставить хоть какую-то память, хоть маленькое напоминание о том, что он когда-то жил на этой земле. Некоторые оставляют хорошую память, некоторые — плохую, а мы вот, как тени, не оставляем вообще никакой.
ПОРЦИЯ. Как ты думаешь, а я тоже тень?
СЕНШИЛ. Ты — нет… Но если бы и была, мы все равно нужны, на нашем фоне лучше видны гиганты, которые живут на этом, а может, и на том свете.
СТЭЙСИ. Порция, пошли, а то у детей уже уроки закончились.
ФИНТАН(зло, вслед Порции и Стэйси).
Ваши величества уже не считают нужным платить за выпивку?
ПОРЦИЯ. Вот, держи.
ФИНТАН. У меня нет сдачи с пятидесяти фунтов!
ПОРЦИЯ. Ну, так оставь ее себе, купишь еще одну побрякушку.
ПОРЦИЯ и СТЭЙСИ выходят.
МЭГГИ. Эй! Я разменяю! (Выхватывает банкноту у ФИНТАНА.)
Сеншил! Дай пятерку!
СЕНШИЛ моментально достает пять фунтов. ФИНТАН выхватывает их и уходит в ярости. МЭГГИ МЭЙ и СЕНШИЛ выходят.
Сцена пятая
Гостиная ПОРЦИИ. Откуда-то сверху едва доносится голос ГАБРИЭЛЯ, ПОРЦИЯ пытается расслышать его. Забирается на стол, слушает, задрав голову, сидит на столе, продолжает слушать. Входит МЭРИЭНН. Смотрит на ПОРЦИЮ.
МЭРИЭНН. Порция.
ПОРЦИЯ не отвечает, только едва заметно вздрогнула.
Порция.
ПОРЦИЯ (с закрытыми глазами).
Тсс.
МЭРИЭНН. Да что с тобой, скажи на милость?
ПОРЦИЯ. Слушаю.
МЭРИЭНН. Что?
(Смотрит вверх.)
Мне Мэгги Мэй позвонила, сказала, что ты не в себе. Как будто ты когда-нибудь в себе. Слезь со стола, когда с тобой разговаривают!ПОРЦИЯ
(задерживает взгляд на МЭРИЭНН).
Я всегда хотела тебя любить, мама, но у меня никогда не получалось.МЭРИЭНН. Ну хватит уже болтать чепуху! Слезай. (Ласково.)
Тебе помочь, Порция? (Протягивает руку.)
Это Габриэль?
ПОРЦИЯ. Не надо. Не хочу с тобой о нем говорить. Ты оскверняешь его образ во мне.
МЭРИЭНН. С Габриэлем было так тяжело, он одержим был собой и тобой.
ПОРЦИЯ. Я сказала, не хочу о нем говорить.
МЭРИЭНН. А я буду! Да, он был одержим тобой! Из утробы вышел, схватившись за твою ногу, и так до сих пор за нее и держится, где бы он ни был! Порция, ты должна взять себя в руки. Дома у тебя бардак, дети растут без матери. Рафаэль все один делает.
ПОРЦИЯ смотрит на МЭРИЭНН взглядом, полным ненависти.
И не смотри на меня так! Не знала бы я, что ты мне дочь, могла бы поклясться, что на меня злобный гоблин уставился!
Одним прыжком, как дикая кошка, ПОРЦИЯ кидается на свою мать, сшибает ее с ног, оказывается наверху.
Ой, спина! Ты совсем из ума выжила!
ПОРЦИЯ (бьет МЭРИЭНН, которая не может из-под нее выбраться).
Ты всю жизнь меня душишь, я уже дышать не могу!
МЭРИЭНН. Отпусти! Пусти меня! Порция, ну пожалуйста, я ж тебе мать!
ПОРЦИЯ. Почему ты не могла оставить нас в покое? Мы ничего плохого не делали!
МЭРИЭНН. Ты совсем чокнулась! Пусти меня!
ПОРЦИЯ. Шпионила за нами!
МЭРИЭНН рычит.
Лезла в наши игры! Некуда было деваться от твоего истеричного визга! Не могла оставить нас в покое! Ну почему!
МЭРИЭНН. Оставить в покое, чтоб вы продолжали свои идиотские, извращенные игры!
ПОРЦИЯ. Мы никому не мешали! А нас с Габриэлем запирали в той комнате…
МЭРИЭНН. Меня тоже запирали…
ПОРЦИЯ. Ага, а ты ревела в подушку! Ты ревела, ревела, наверное, ад — это коридор с дверьми, и за каждой вот так ревут, а потом ты срывалась на нас, потому что мы меньше и слабее, но хуже всего были твои жалкие попытки нас любить. Лучше бы ты только злилась! Идиотские пикники с лимонадом и чипсами…
МЭРИЭНН. Правильно, издевайся! Лучше бы я вас вообще не рожала!
ПОРЦИЯ. Мы тоже так думали.
МЭРИЭНН. И я любила Габриэля, а не тебя!
ПОРЦИЯ. Очень жаль, ведь ему на тебя было начхать…
МЭРИЭНН. У него был дар, а ты — бездарь!
ПОРЦИЯ. Он ненавидел тебя! Знаешь, как мы тебя звали? Свинья недорезанная!
МЭРИЭНН. Ты просто тенью его была, ходила за ним, как хвост собачий!
ПОРЦИЯ. Врешь, сука! Пришла сюда говорить о Габриэле, как будто он был твой! Мой он был, мой! И это я его потеряла! И только я для него имела значение!