ВИЛЬЯМ. Другие пили?
ГИЛЬБЕРТ. Некоторые пили, некоторые нет.
ВИЛЬЯМ. Ладно. Попробую твое зелье, мельник.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Пусть первый выпьет.
ГИЛЬБЕРТ пьет, предлагает ВИЛЬЯМУ.
ГИЛЬБЕРТ. Это красивый, редкий камень… даже больше чем камень — памятник. Вторая церковь. Высеченная из любви и жизни.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. И кто забирает это? Самый недостойный.
ВИЛЬЯМ смеется.
ГИЛЬБЕРТ. Может, женщине твоей стопку налить?
ВИЛЬЯМ. Налить, женщина?
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Наливай. Это вода, а не виски. Слабоватое и холодное.
ВИЛЬЯМ. Женщина права.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ты что, моешься в нем, мельник? Так ты его готовишь?
ГИЛЬБЕРТ. Для меня в самый раз.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Не с кем пить тебе. Вот что.
ВИЛЬЯМ. Давай еще. Избавлю тебя от него.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Хочешь хорошего виски, мельник, в деревню иди. У нас купишь.
ВИЛЬЯМ. Все, нам пора, мельник.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА падает на землю.
Женщина…? Женщина! Что ты ей дал, мельник?!
ГИЛЬБЕРТ. … ничего не давал.
ВИЛЬЯМ. Это ты… убью тебя.
ГИЛЬБЕРТ. Клянусь, пахарь.
ВИЛЬЯМ. Женщина… (Трогает ее лицо.)
Глупая. Глупая женщина. В поле весь день стояла. Не ела. Только молилась. Работа ждет. Не хочешь увидеть, как старый жернов ломают?
ГИЛЬБЕРТ. Пахарь, я хочу его себе оставить.
ВИЛЬЯМ. Нет. Старый он. Негодный. Мужикам работа нужна.
ГИЛЬБЕРТ. Прошу тебя, пахарь. Хочу себе оставить. Этот жернов я со своей женой вместе вращал. Долго он мне служил. И деревне.
ВИЛЬЯМ. Куда ж тебе его надо? К кровати подкатить?
ГИЛЬБЕРТ. В сарай за домом. Поставьте к дальней стене.
ВИЛЬЯМ. М-м.
ГИЛЬБЕРТ. До дома вашего далеко. У меня печь растоплена. Женщине твоей в тепле, глядишь, лучше станет.
ВИЛЬЯМ. Неси, если можешь. Работа-то тяжелая, мельник. Женщин носить.
ГИЛЬБЕРТ. Еще раз спасибо, пахарь.
ВИЛЬЯМ. Слышал уже. Не нужны спасибо твои. Чтоб на ногах стояла, когда вернусь, женщина.
ВИЛЬЯМ уходит. ГИЛЬБЕРТ кричит ему вслед.
ГИЛЬБЕРТ. Пахарь! Пусть мужики нос зажмут. У меня нужник в сарае.
Поворачивается и видит, что МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА привстала. Оба уходят.
Сцена девятнадцатая
Дом Гильберта.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА лежит на кровати. Рядом сидит ГИЛЬБЕРТ. Входит ВИЛЬЯМ.
ВИЛЬЯМ. Женщина? Вставай, давай. Все уж разошлись. Женщина. Нет у тебя чего для нее, мельник? Заплачу.
ГИЛЬБЕРТ. Нет ничего.
ВИЛЬЯМ. Ночь на дворе, женщина. Спать мне надо. И лошади нет, мельник?
ГИЛЬБЕРТ. На что она мне. Здесь с ней оставайся, спи.
ВИЛЬЯМ. Не могу спать на чужой кровати.
ГИЛЬБЕРТ. Тогда сам ее неси.
ВИЛЬЯМ. После двух-то жерновов и виски? (Осматривается.)
Так это здесь ты вечерами сидишь?
ГИЛЬБЕРТ. У огня, как и ты.
ВИЛЬЯМ. И чего делаешь?
ГИЛЬБЕРТ. Готовлю. Курю. Читаю.
ВИЛЬЯМ. На что тебе столько книг?
ГИЛЬБЕРТ. Одну закончу, могу взять другую.
ВИЛЬЯМ. Поэтому они так стоят? Одна к другой? Неправильно это. Кроме них, ничего здесь нет. Небось большего хочется?
ГИЛЬБЕРТ. Чего большего?
Вильям указывает на МОЛОДУЮ ЖЕНЩИНУ.
…Я такой же мужик, как и ты.
ВИЛЬЯМ. Ты мельник, мельник. Не как я. Совсем не как я.
ГИЛЬБЕРТ. Не всякая женщина полюбит мельника. Большинство думает, что у нас мертвые черви в штанах.
ВИЛЬЯМ. Не только это, мельник. Не только из-за того, что в штанах. Они тебя не только из-за этого ненавидят. Проснись.
ГИЛЬБЕРТ. Мне уж все равно, пахарь.
ВИЛЬЯМ. Молиться тебе надо, мельник, чтоб одним из нас стать. Молиться за деревню, что ненавидишь. Даже дети бегут от тебя. Не думал почему? Ты берешь часть нашего зерна за помол. Таков закон. Но мы тебя больше, чем закон, ненавидим. Мы глупые и жестокие. Слепые. Ненавидим тебя, больше всего на свете. Почему так? Почему, мельник? Твоя жена была дочерью мельника, а? Наверняка. Любила тебя?… Ты любил ее? Как давно ты здесь женщину видел? На кровати? Ну, что у тебя в голове, когда на нее смотришь? Посмотри на нее. Посмотри. Новая земля. Помнишь цвета ее? Помнишь, как дух твой захватывает? Свежая земля. С росой. Трава вокруг камня. Помнишь запах? Помнишь силу? Помнишь, как кажется тебе, что разрушаешь ее своим телом, делаешь новую землю, будто Бог. Помнишь, как она тебе отвечает? Как теряешься в ней? В ногах. В шее. В животе. В руках. В груди. Все это не те названия, мельник. И кто их дал? Совсем не те, что у мужчины. Совсем не те. У женщин не ноги. Не руки. У них что-то большее. У меня для них свои названия. Только мои. Она знает. Больше никто.
ГИЛЬБЕРТ. Я любил свою жену.
ВИЛЬЯМ (смеется).
Деревня прогнала бы меня за такие разговоры.
ГИЛЬБЕРТ. Почему?
ВИЛЬЯМ. В церковь ходишь, как я.
ГИЛЬБЕРТ. Никогда там не слушаю.
ВИЛЬЯМ. «Слава божья — он сам, а не его творение». Так они сейчас говорят. Мне надо отлить. Веришь в это, мельник? Слава божья — он сам, а не его творение.
ГИЛЬБЕРТ. Не знаю.
ВИЛЬЯМ. Не это ли Бог? Посмотри. Не это ли? Ты слишком долго без этого жил. Посмотри на нее. Запомни.
ГИЛЬБЕРТ. Она твоя жена.
ВИЛЬЯМ. Я пахарь, мельник. Земля слабеет, если на ней долго работать. Нужно ей давать отдыхать. Всегда найдется новое поле для посева. Еще один Бог.
ГИЛЬБЕРТ. К сараю иди. Найдешь его по звуку реки.
ВИЛЬЯМ. Дурак, если думаешь, что в такую темень пойду.
Он берет свечу и уходит. МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА встает, подходит к двери и тоже выходит. ГИЛЬБЕРТ следует за ней.
Сцена двадцатая
Сарай.
ВИЛЬЯМ в деревенском туалете. Старый жернов освещен свечой. МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА и ГИЛЬБЕРТ подходят сзади него. Они толкают жернов на ВИЛЬЯМА.
Сцена двадцать первая
Дом Гильберта.
ГИЛЬБЕРТ и МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА стоят друг напротив друга и смотрят, как каждый медленно раздевается. Из Сарая слышны стоны умирающего ВИЛЬЯМА. Стоны постепенно затихают. ГИЛЬБЕРТ и МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА идут к кровати.
Сцена двадцать вторая
Дом Гильберта.
Позднее. МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА и ГИЛЬБЕРТ лежат рядом.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ты так ничего и не сказал.
ГИЛЬБЕРТ. Ждал, пока он умолкнет.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Кто? Жеребчик Вильямьям? Деревенский пахарь? Все. Нет его. Можешь говорить теперь.
ГИЛЬБЕРТ. О чем ты думаешь?
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. О тебе. Подонок. Злобное отродье. Ублюдок мельник. А что?
ГИЛЬБЕРТ. У меня есть что-то здесь, что-то…
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Что?
Пауза.
Смотри! Солнце встает.
ГИЛЬБЕРТ. Как и вчера.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Никогда не видала рассвета с мельницы. Никогда не видала такие краски. Вот что у тебя в голове. Это Бог дарит нам больше того, что он есть. Смотри! Пред нами новый мир. В то утро, когда я прибежала, ты сказал, ты прокричал — пошла на хуй.
ГИЛЬБЕРТ. Пошла на хуй.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Мне так никто не говорил. Никогда этого не слышала.
ГИЛЬБЕРТ. Я сам это первый раз сказал.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Что это значит?
ГИЛЬБЕРТ. Не знаю. На базаре слышал, кричали. Продавец Библии из Германии. Мальчишка писал на его палатку.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Пошла. На Хуй. Теперь это мое.
ГИЛЬБЕРТ. Когда он там стоял… он спросил, твой пахарь спросил: «Что у тебя в голове, мельник, когда на нее смотришь?» Ты слышала? Я видел мою жену. Ту женщину, что была моей женой. А потом, ты. Здесь. В моей голове. Без одежды. Вся в поту. Двигалась. Стонала, как ветер. Глаза открыты, объятья открыты. Я был в тебе, на твоих губах, на твоих сосках, в твоих волосах. Это Бог тебя послал? Я чувствовал свое тело по-новому. Бог это сделал? Нет… Не Бог. Те слова, что твой пахарь говорил. Его слова.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Нет.
ГИЛЬБЕРТ. Его слова заставили меня сделать это.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Он все лгал.
ГИЛЬБЕРТ. Все в моей голове. Все я.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Нет. Пахарь ничего не видел. Он ничего не знал. Я ни на что не похожа. Ты это увидел.
ГИЛЬБЕРТ. Все я.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ты это увидел. Скажи, что ты это увидел.
ГИЛЬБЕРТ. Не Бог. Я. Не понимаешь, женщина?
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Нет.
ГИЛЬБЕРТ. Все в моей голове.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Замолчи. Это он. Он.
ГИЛЬБЕРТ. Куда ты?
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Нужно похоронить пахаря. Его рот землей заткнуть.