РОБЕРТ. Мы не можем его задерживать, если он не опасен. Ты знаешь правила.
БРЮС. По-моему, у него начинается депрессия.
РОБЕРТ. Сейчас она у меня начнется.
Пауза.
Слушайте. Доктор. Если его продержать здесь слишком долго, он не сможет вернуться домой, потому что забудет, что такое дом. Забудет, как все бывает в жизни, забудет, Как Жить. Выписывай его. Назначь медсестру, лечение на дому — ему удобнее, нам удобнее, расходы меньше, начальство в восторге.
БРЮС. Хорошо. Представим на секунду, что у нас все идеально: нет проблем с деньгами, нет бюджетных ограничений. Допустим даже, что у нас есть свободные койки. Что бы вы тога сделали?
РОБЕРТ. В идеальном мире я бы отправил его, на хрен, домой, да еще и с песнями, и все бы радовались. А чего нет-то? У тебя есть работа. А если не справляешься, поезжай куда-нибудь и подумай как следует. Уйди из серьезной медицины, поработай корректором в каком-нибудь журнальчике, типа «Уэльский акушер», попиши левые статейки на тему «Социальная справедливость в стоматологии».
Пауза.
Он еще там? Где он?
БРЮС. Он там.
РОБЕРТ. Где? В…
БРЮС. В маленькой комнате.
РОБЕРТ. Какой маленькой комнате? В кладовке, что ли?
БРЮС. Не в… ну, вы знаете. В комнате ожидания. Там, где ждут. Нововведение такое.
Пауза.
РОБЕРТ. В общем, Брюс, с твоим пациентом все в полном порядке. Он, конечно, слегка нервный, грубоватый, скандальный, слегка перегибает — но, может быть, там, откуда он родом, это нормально.
БРЮС. «Откуда он родом»?
РОБЕРТ. В его среде.
БРЮС. Он из Шепердс-Буш. Что вы этим хотите сказать?
РОБЕРТ. Ничего не хочу.
БРЮС. Что значит «откуда он родом»? Что вы имели в виду?
РОБЕРТ. Ничего.
БРЮС. Так что вы хотите сказать?
РОБЕРТ. Да ничего.
Пауза.
Я просто хочу сказать…
Пауза.
Может быть… Может, все дело в тебе. Может, это ты его нервируешь. А?
БРЮС. Что?!
РОБЕРТ. Слушай, так бывает. Вот какой вопрос мы должны задать себе. Такая у нас профессия.
БРЮС. «Может, дело во мне? Я его нервирую?»
РОБЕРТ. Да.
БРЮС. Он параноидный шизофреник.
РОБЕРТ. Предположительно.
БРЮС. Чушь какая.
РОБЕРТ. Спрашивается: а кого, собственно, считать нормальным человеком? Что такое в нашем понятии «норма»? Нам, разумеется, кажется, что уж мы-то уж точно знаем, что она такое. И что такое «человек». А может, он больше человек, чем мы с тобой. Может, это нас лечить надо.
БРЮС. Он «больше человек, чем мы»?
РОБЕРТ. Да.
БРЮС. А нас лечить надо.
РОБЕРТ. Возможно.
Пауза.
БРЮС. Почему?
РОБЕРТ. Хорошо, считайте, что я «фантазер». «Сумасброд». Но если допустить, что у него есть право быть неуравновешенным, озлобленным, параноидным и подавленным и все такое. Может, это единственная адекватная реакция на мир, в котором мы живем?
БРЮС. Что?
РОБЕРТ. Человек — единственный из видов, который безумен по своей природе. «Нормальная психика формируется средой, в которой человек…»
БРЮС. Ушам своим не верю.
РОБЕРТ. «…живет». И может быть, так оно и есть.
БРЮС. А может быть, это бред сивой кобылы. (Короткая пауза.)
Простите. Доктор Смит. Но. Кто, какой экзистенциалист это сказал? Вы бы еще, э-э, Рональда Лэнга процитировали.
РОБЕРТ. Это и был Лэнг.
БРЮС. Лэнг — псих. Самый натуральный.
РОБЕРТ. А по-моему, что-то в этом есть…
БРЮС. Сейчас вы будете мне еще Шекспира анализировать: у Гамлета было пограничное состояние расстройства личности плюс агрессивность, импульсивность и нерешительность.
РОБЕРТ. Так и есть!
БРЮС. Вы уверены, что должны мне это говорить? Знаете, меня не этому учили.
РОБЕРТ. При всем уважении, доктор, пора бы уже повзрослеть. Расслабьтесь, успокойтесь, забудьте про учебники и подумайте, наконец, что такое человек. Человек. Умение Быть Человеком. Как сказал Ален Гинзберг, никогда не забуду: «Человек — это не существительное, это глагол».
Пауза.
Ну как? Да не будь ты таким занудой.
Молчание.
БРЮС. Ален Гинзберг.
РОБЕРТ. Ладно, неудачный пример. Слушай…
В официальных рекомендациях относительно содержания душевнобольных сказано, что изоляция от общества не способствует их выздоровлению, и наш долг — с этим согласиться. Иначе проблем не оберешься.
БРЮС. Если я его выпишу, он сорвется, и у него разовьются самые ужасные формы шизофрении, при этом он останется без диагноза, без врача и без лекарств.
РОБЕРТ. Доктор Флаэрти…
БРЮС. И с этим ничего нельзя поделать…
РОБЕРТ. Доктор Флаэрти.
БРЮС. …из-за политики руководства?
РОБЕРТ. Успокойся.
БРЮС. Извините. Я сорвался.
РОБЕРТ. Если ты не выпустишь парня, он здесь пропишется на всю жизнь.
Ему станет только хуже.
Сделаешь из него больного.
Пауза.
БРЮС. Ну, э-э, я так не думаю.
РОБЕРТ подходит к двери, открывает.
Входит КРИСТОФЕР.
РОБЕРТ. Можешь заходить. Мы уже побеседовали. Присаживайся, вот, молодец. Хочешь чего-нибудь, воды?
РОБЕРТ наливает воду для КРИСТОФЕРА, он жадно ее выпивает.
КРИСТОФЕР встает и начинает ходить из угла в угол.
БРЮС. Хочешь еще?
КРИСТОФЕР кивает и протягивает стаканчик БРЮСУ. Снова выпивает и продолжает ходить из угла в угол.
Это из-за галоперидола. Руки-ноги затекли?
КРИСТОФЕР. Ничего, я тут прыгаю. Расхаживаюсь потихоньку.
БРЮС. Старайся меньше двигаться.
КРИСТОФЕР. Мне нравится ходить.
БРЮС. Я знаю. Так ты однажды и заблудился.
КРИСТОФЕР. Я раз до кольцевой дошел.
БРЮС. Знаю. Наверное, чудесная была прогулка.
РОБЕРТ. Браво.
БРЮС. Нет, не «браво», старайся себя контролировать.
РОБЕРТ. Да пусть гуляет, если ему хочется. Господи. Хоть до кольцевой дороги. Радуйся жизни. Так. Когда ты собираешься нас покинуть?
КРИСТОФЕР (ходит из угла в угол).
Через двадцать четыре часа.
РОБЕРТ. Утром, вечером?
КРИСТОФЕР. Сразу после обеда.
РОБЕРТ. Полагаю, тебе есть куда пойти.
БРЮС. Муниципальное жилье. В Уайт-Сити.
РОБЕРТ. Чудесно.
КРИСТОФЕР. Только я туда не пойду.
РОБЕРТ. А.
КРИСТОФЕР. Не люблю Уайт-Сити.
РОБЕРТ. Почему?
КРИСТОФЕР. Из-за мусоров.
РОБЕРТ. Из-за мусоров.
КРИСТОФЕР. Менты. Фараоны. Мусора. Легавые.
РОБЕРТ. Из-за полиции?
КРИСТОФЕР. Меня постоянно тормозят в этом Уайт-Сити. Это они повязали меня в Шепердс-Буш. Потому что все время болтают по рации. Они меня ждали. Пасли до рынка. От самого Уайт-Сити пасли, ясный пень. Я чуть не обосрался.
РОБЕРТ. Понятно, ну…
КРИСТОФЕР. Чувак, они за мной шпионили.
РОБЕРТ. Как ты думаешь, почему?
КРИСТОФЕР. Что? Почему?
РОБЕРТ. Да, почему? Почему они за тобой «шпионили»?
КРИСТОФЕР. Старик, а ты как думаешь?
РОБЕРТ. Я первый спросил.
КРИСТОФЕР. Потому что фашисты они все. Ясное же дело.
Молчание.
РОБЕРТ. Где бы ты хотел жить?
КРИСТОФЕР. Где бы я?
РОБЕРТ. Предпочел?
КРИСТОФЕР. В Африке.
РОБЕРТ. В Африке.
Пауза.
КРИСТОФЕР садится и пристально смотрит на РОБЕРТА.
А-ха-ха. Да, неплохо. Почему бы и нет?
КРИСТОФЕР. Я уже сказал.
РОБЕРТ. Да, я имею в виду, сейчас, когда выпишешься.
КРИСТОФЕР. Никакого сейчас. Я еду в Африку. В Центральную Африку, у меня отец оттуда.
РОБЕРТ. А. Ну… когда тебя выпишут и если ты… если все образуется и ты… у тебя есть работа?
КРИСТОФЕР. Есть, в Африке.
РОБЕРТ. Ла-адно. А жилье?
КРИСТОФЕР. В Африке. В Уганде.
Молчание.
РОБЕРТ. А друзья?
КРИСТОФЕР. В Африке.
РОБЕРТ (короткая пауза).
Превосходно.
РОБЕРТ встает.
Возвращает БРЮСУ бумаги.
Ну я закончил. Доктор Флаэрти?
БРЮС. Закончили?
РОБЕРТ. Вполне. Приятно было побеседовать, КРИСТОФЕР. Очень надеюсь, что мы больше никогда не увидимся, э-хе-хе.
РОБЕРТ пожимает КРИСТОФЕРУ руку, КРИСТОФЕР ТУПО НА НЕГО СМОТРИТ.
Шутка.
БРЮС. Вы так просто уйдете?
РОБЕРТ. А что такое? Я тебе еще нужен?