РОБЕРТ. О том, что творится у вас в районе. Почтовый ящик и все такое. Ладно?
Потом пойдешь в муниципалитет, покажешь там дневник. Они подыщут тебе новое жилье.
КРИСТОФЕР. Иногда бывает одиноко, но…
РОБЕРТ. Да, знаю, это нормально. Нормально. По-че-ловечески. И вот что я тебе еще скажу…
КРИСТОФЕР. Иногда я боюсь людей.
РОБЕРТ. Конечно, боишься. Знаешь, что надо делать, когда это случается?
КРИСТОФЕР. Что?
РОБЕРТ. Смеяться.
КРИСТОФЕР. Смеяться?
РОБЕРТ. Когда тебя достают, смейся. Тебе наплевать. Они и отвяжутся.
КРИСТОФЕР. Смеяться, да?
РОБЕРТ. Это их с ума сведет. Правда, хорошая штука, попробуй.
КРИСТОФЕР. А, понял. Смеяться. Щас.
ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. От улыбки станет мир светлей!
А ПОТОМ ТЕБЯ В ДУРКЕ ЗАПРУТ!
Мужик, ты че херню порешь? Понял — нет? Соберись, ё-моё!
РОБЕРТ. Ладно. Плачь. На голове стой. Будь собой. Только Не Принимай Близко К Сердцу.
КРИСТОФЕР. «Будь собой». Ты что, профессор по этому делу?
РОБЕРТ. Строго говоря, я доктор «по этому делу». Нха-ха-ха-ха. Нха-ха-ха. Видишь? Ты тоже так можешь.
Молчание.
Нет. Ты прав. Извини. Но понимаешь, Крис, мне кажется, ты не болен, и я хочу, чтобы ты нашел свое место в жизни, наконец.
КРИСТОФЕР. Я и говорю, доктор, мне не повезло с жильем.
РОБЕРТ. Ну и… тебя надо переселять, а не запирать.
КРИСТОФЕР. Мне там страшно.
РОБЕРТ. Знаю, знаю. И вот что, я открою тебе тайну. Знаешь? Мне тоже бывает страшно.
КРИСТОФЕР. Чего ты боишься?
РОБЕРТ. А?
КРИСТОФЕР. Чего ты боишься?
РОБЕРТ. Всего. Жизни. Научного мира.
Пауза.
Мне тоже одиноко. Всем нам…
КРИСТОФЕР. А тебе почему одиноко?
РОБЕРТ. Вдруг я не потяну.
Вдруг меня с моими исследованиями поднимут насмех. Вдруг у меня не останется друзей.
Вдруг я не стану профессором.
Вдруг никто не захочет меня слушать.
Говорить со мной.
И, и, и даже если они со мной говорят, они говорят со мной или с Кем-то Там На Вершине Научной Иерархии? С каким-то Великим Мыслителем. С мистером Супером-Пупером Завотделением. С кем-то, но Не Со Мной. Понимаешь?
Пауза.
Всем страшно. Всем одиноко.
КРИСТОФЕР. По-моему, Брюс прав. Я не готов. Я не хочу уходить.
РОБЕРТ. Хорошо… ну… он тебе так прямо и сказал?
КРИСТОФЕР. Он спросил, уверен ли я.
РОБЕРТ. И ты сказал, что уверен, да?
КРИСТОФЕР. Я соврал. Понял — нет?
Пауза.
РОБЕРТ. Ты соврал.
КРИСТОФЕР. Соврал.
РОБЕРТ. Почему?
КРИСТОФЕР. Потому что хотел свалить.
РОБЕРТ. Ага! Вот она, правда! Ты «хотел свалить». Ведь хотел же.
КРИСТОФЕР. А теперь не хочу.
РОБЕРТ. Нет, хочешь.
КРИСТОФЕР. Не хочу.
РОБЕРТ. А по-моему, хочешь.
КРИСТОФЕР. Ни хрена я не хочу, чувак.
РОБЕРТ. Нет, хочешь, и я буду тебе это предлагать, неважно, даже если ты мозгами этого не понимаешь.
Пауза.
Пока ты головой не поймешь, чего хочешь… и только чувствуешь что-то на подсознательном уровне, а чувствуешь ты, что хочешь «свалить», ты никогда не поправишься. И никогда отсюда не выберешься.
КРИСТОФЕР. Я никогда?.
РОБЕРТ. Да. Никогда. Ты останешься в больнице — в этой ли или в какой-нибудь другой, и до конца своих дней будешь в больницах валяться.
До конца своих дней.
Пауза.
КРИСТОФЕР. Вот теперь мне страшно.
РОБЕРТ. Ну да. Конечно, страшно. Так и должно быть. Ты психуешь, как и всякий нормальный человек.
КРИСТОФЕР. Я не говорил, что психую.
РОБЕРТ. А по-моему, психуешь.
КРИСТОФЕР. Ё-моё. Ну и что мне делать?
РОБЕРТ. Я уже сказал, что тебе делать.
КРИСТОФЕР. А?
РОБЕРТ. Я только что сказал, что тебе делать.
Кристофер смотрит в пустоту.
Крис?.. Дневник?.. Муниципалитет…
КРИСТОФЕР. Он сказал, что мне можно остаться. Доктор Флаэрти сказал…
РОБЕРТ. Знаешь что? Ты только думаешь, что тебе страшно. Это просто мысль, и все. И по-моему, это не твоя мысль.
КРИСТОФЕР. Ты о чем это?
РОБЕРТ. Мне кажется, тебя напугали чьи-то чужие мысли.
КРИСТОФЕР. Тебе кажется… что я думаю чужие мысли?
Пауза.
Чьи?
РОБЕРТ. Я хочу сказать… смотри. Может, доктор Флаэрти «передал» тебе свой страх — и теперь это твой страх.
То есть ведь может же быть, что доктор Флаэрти…
Случайно вложил свои мысли тебе в голову.
КРИСТОФЕР. Вложил свои мысли. В мою голову?.
РОБЕРТ. Слушай, утром ты уже был готов уезжать. Места себе не находил. Минуты считал. Требовал кофе, собирал вещи, помнишь? Ну так ура, время уже пришло.
КРИСТОФЕР. М-м…
РОБЕРТ. Так что случилось? Что изменилось, друг мой? А?
Пауза.
Ничего. Ты уже вещи собрал.
Пауза.
Ничего не изменилось. Ты отправляешься домой. И хватит думать. Отправляйся.
КРИСТОФЕР. Ну ты понимаешь, мне показалось, показалось, что доктор Флаэрти…
РОБЕРТ. Что? Он что-то тебе сказал? Что он сказал?
КРИСТОФЕР. Нет, мне показалось что…
РОБЕРТ. Ты что, его мысли читаешь?
КРИСТОФЕР смотрит на него во все глаза.
Пауза.
Ладно, забудь, я глупость сморозил. Но но но… Я что хочу сказать, Откуда Тебе Знать? Он ведь тоже хочет, чтобы ты уехал. Хочет от тебя избавиться. Уж я-то знаю.
КРИСТОФЕР. Он хочет от меня избавиться?
РОБЕРТ. Да. Друг мой, ты всех нас давно достал, так что прошу на свободу! Мха-ха-ха. Иди. Свободен.
Пауза.
Мха-ха-ха. Понимаешь?
Пауза.
Я пытаюсь тебе помочь.
КРИСТОФЕР. Я читал его мысли?
РОБЕРТ. Я же сказал, забудь.
КРИСТОФЕР. Он хочет от меня избавиться?
РОБЕРТ. Я пошутил! Это шутка!
КРИСТОФЕР. Апельсины синие.
Молчание.
Помнишь, он спросил меня, какого цвета апельсины?
РОБЕРТ. М-м.
КРИСТОФЕР. А я сказал, синие. Так и было. Я видел.
Пауза.
Ярко-синие. Светились просто.
РОБЕРТ. У тебя был психотический эпизод. Пока все кажется тебе немножко странным. Ничего страшного.
КРИСТОФЕР. «Немножко странным»? Они синие были!
РОБЕРТ. Мы выпишем тебе от этого лекарство.
КРИСТОФЕР. У меня глюки.
РОБЕРТ. Нет-нет-нет, слушай. Нет их у тебя.
КРИСТОФЕР. Что?
РОБЕРТ. Нет у тебя никаких… галлюцинаций. Я думаю… ладно… я думаю, ты подсознательно так сильно хотел здесь остаться, что выдумал, будто у тебя галлюцинации, или сказал, что у тебя галлюцинации…
КРИСТОФЕР. По-твоему, я соврал? Да?!
РОБЕРТ. Н… По-моему, ты соврал. Да.
КРИСТОФЕР. Сам ты врешь!
РОБЕРТ. Потому что ты хотел остаться. Но ты понимаешь, если ты останешься, если мы переведем тебя в третье отделение, то неизвестно, когда ты отсюда выйдешь.
КРИСТОФЕР. Как это?
РОБЕРТ. Мы тебя сможем полгода здесь продержать. Практически сколько захотим.
Пауза.
КРИСТОФЕР. Наверно, никакой ты не врач.
РОБЕРТ. Ну… нхе… могу тебя заверить, Крис, я очень даже «какой» врач.
КРИСТОФЕР. Докажи.
РОБЕРТ. Я ничего не должен доказывать.
КРИСТОФЕР. Это же нечестно! У меня же работа! Понял — нет? На работу надо ходить! Фруктовая лавка. На рынке. Я апельсинами торгую.
Пауза.
РОБЕРТ. Ты торгуешь апельсинами? (Я и не знал…)
КРИСТОФЕР. Да. И что я скажу покупателям? Как же я могу ими торговать, понял — нет? Говорю же, не готов я.
Пауза.
РОБЕРТ. Ну. Хорошо. Насколько я помню, поправь, если что не так: доктор Флаэрти сказал, что апельсины не оранжевые.
Он сказал тебе: «это не оранжевый апельсин».
О чем это говорит?
О том, что ты выдал первую попавшуюся ассоциацию. Мог бы и красным его назвать.
Это ерунда.
КРИСТОФЕР. Все это неспроста.
РОБЕРТ. Что неспроста?
КРИСТОФЕР. Это знак. Мне никто не верит — вот вам, пожалуйста.
Он любит апельсины. Каждый день посылка из Найроби. Я это доказал. Стоило сюда войти, и первое, что я вижу, — апельсины! Они посинели. Знак!
Пауза.
РОБЕРТ. Так, слушай… нам сейчас не надо об этом волноваться.
КРИСТОФЕР. Да я и не волнуюсь. Я боюсь.
РОБЕРТ. Тебе нечего бояться.
КРИСТОФЕР. Много ты знаешь.
РОБЕРТ. О, я много знаю, да. Потому что. Две причины. Я их назову, а ты больше не дергайся, хорошо?