5». Выглядело, как после атомного взрыва. Запах во всем доме, как в борделе. Выпила оба аперитива, и твой и мой, потому что я достойна большего уважения, да к тому же это было красное вино, уже откупоренное, и потому что все это — чистое безобразие… Я ведь не уродина. (Епископу.) Вы считаете меня некрасивой?.. Вот именно. Я могла бы выбрать любого другого, если не каждого, то уж каждого второго точно. Но нет, я верна, как роза, ждущая первую весеннюю пчелку. И мне кажется, я вправе ожидать, что он тоже продемонстрирует, что такое любовь. Заставить тебя однажды ждать — меня! (Бизнесмену.) Вы думаете, он хоть раз меня подождал? Никогда, даже в постели. Он кончает, когда хочет, когда он хочет… Иногда мне кажется, ты хочешь просто переспать со мной, быстро уйти и отправиться домой. Нет, правда, ты иногда разговариваешь со мной, как питбуль. Ты лаешь. А когда и я изредка вставляю словечко, ты не слушаешь. Ты абсолютно не восприимчив к высоким частотам, свойственным женским голосам. У тебя в ушах фильтр, который задерживает все неважное. Например все, что я говорю. Я могу кричать, что люблю или ненавижу тебя, что я тебя убью. Или себя. Все равно, ты не слышишь. Отвечаешь: «Зайка, мне пора, у меня встреча с Аккерманном, или Беккерманном, или Циммерманном, или еще с кем-нибудь». Тогда я ложусь на диван и плачу. Но рядом нет никого, кто бы мог меня утешить. Тебя и подавно.
БИЗНЕСМЕН. Ты основываешь предприятие. Шестьдесят восемь тысяч сотрудников. Ты их мотивируешь, ты их воодушевляешь. Становишься для них примером. Платишь выше всякого тарифа, увольняешь пачками. Иногда даже со щедрым выходным пособием. Великодушно обходишься с людскими ресурсами, работаешь рука об руку с производственным советом. В общем, создаешь превосходную рабочую атмосферу… И вдруг, как гром среди ясного неба, они выволакивают тебя на фабричный двор, привязывают к четверке лошадей, к каждой по руке и ноге, и кто-то из ночной смены, а может, даже твоя секретарша, бьет со всей силы лошадей хлыстом, и они в панике несутся вперед, назад, направо, налево, и ты часами чувствуешь, как тебя разрывают на четыре части. (Банкиру.) Ты не представляешь, как трудно разорвать человека на клочки. Как это больно… И с тобой будет то же самое. Они подвесят тебя за ноги перед вокзалом головой вниз, тебя и твою зайку. Два сгустка крови. Толпа не прощает никогда. Большинство мстит меньшинству. Только подожди.
ПРОФЕССОР. Мальчишки. Эти мальчишки в университете. Они так и норовят схватить меня за горло. Публикуются каждую неделю, эти молодые ребята. Университетская карьера делается теперь со спринтерской скоростью. Забираются на северную стену Айгера за три часа, а нам когда-то годами приходилось трудиться, чтобы добиться должности завкафедрой… Я близок к получению Нобелевской премии, мне платят сто тысяч за экспертные заключения, а они втаптывают меня в грязь. Шиповками в лицо, ботинками по животу. Еще год-два, и мне конец. Они давно уже берут двести тысяч. Кому нужно заключение от человека, лежащего на земле. Никому.
МИНИСТР. Не могу же я иначе. Я просто не могу иначе. Я могу быть только политиком. Никогда ничему не учился. Только политике. Только наступать и отступать, побеждать и быть побежденным. Можно наделать столько ошибок! Всего один раз вступить не в ту коалицию, и ты уже на двести двенадцатом месте в списке на следующих выборах — и вылетел. Да, а что я буду делать, если меня не выберут? Я ничего не умею. Знаю только политику.
КИТАЕЦ (по-китайски). Четыре тысячи лет Китай был таким, как был. При династии Мин. При династии Ман. При династии Мон. День за днем все тот же Китай. Солнце всходило, солнце заходило. До сегодняшнего дня, теперь каждый день другой, быстрее, громче, чем предыдущий. Каждый новый день превосходит старый. Еще десять лет, и весь Китай станет новым. Мечта. Кошмарная мечта.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Я каждый день с массами. Иду в первом ряду, там мое место. Я несу транспарант, у меня мегафон, я скандирую слоган дня. Нет. Нет. Нет. Я взбираюсь на охладительные башни. Я приковываю себя к рельсам. Я бросаюсь наперерез водометам… Но я боюсь. Боюсь, что меня растопчет толпа, бегущая от полицейских, стреляющих сначала в воздух, а потом на поражение. Что танк, перед которым я встану, не затормозит. Что я увижу над собой его огромные гусеницы, а потом они проедут по мне. Что я замешкаюсь перед поездом с ядерными отходами, он все ближе и ближе, а я вожусь с наручниками, и не успею их расстегнуть, а машинист даже не даст гудка, переезжая меня. Что все мои соратники по демонстрации побегут в одну сторону и только я — в другую, прямо к беде. К тюрьме, пыткам, смерти. Что я окажусь в темнице и сгнию там заживо. Повсюду насекомые. Крысы будут кусать меня за ноги. Мне страшно каждый день, когда я участвую в акциях протеста, прекрасного и ужасного.
ЕПИСКОП. Я довел епископство до банкротства. Восемнадцать процентов прибыли, так мне внушал голос дьявола, двадцать пять, если повезет. А что теперь? Девяносто шесть процентов убытков. С первого марта я не смогу оплатить даже масло для неугасимой лампады. Если до Папы дойдет, что его неугасимые лампады потухли! Что его епископства от Пассау до Кура и Гонолулу — голые руины, удерживаемые только тонюсеньким слоем сусального золота. Что его престол стоит на обвалившихся акциях, «плохих» фондах и негодных кредитах. Что достаточно дьяволу дунуть, и все великолепие провалится в тартарары. Грохот, пыль, пепел, и сухой кашель последователей Христа из облака пыли. (Банкиру.) Вы в этом виноваты. Вы и есть дьявол.
ЕПИСКОПдает пощечину банкиру.
БАНКИРреагирует не сразу. Ответит ли он на удар? Похоже на то, но он дает пощечину бизнесмену.
БИЗНЕСМЕН.Та же замедленная реакция. Наконец пощечина представительнице НПО.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО.Так же медленно. Пощечина профессору.
ПРОФЕССОРударяет по лицу китайца.
КИТАЕЦ, кажется, хочет ударить любовницу банкира. Но (по-китайски). Нет. Только не вас. (Вместо этого дает пощечину министру.)
МИНИСТРбьет по лицу епископа.
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. А я? (Дает пощечину самой себе.)
Тишина. Потом, очень быстро: все хлещут друг друга по щекам, но никто не дает сдачи тому, кто только что его ударил. Молча. Пока все не ударили всех. И только любовница банкира не дала пощечины китайцу.
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Нет. Только не вас.
Все выдохлись.
ВСЕ (с большим облегчением). Уф.
Овцы. На этот раз уже довольно беспорядочно, агрессивно.
Блюдо с фруктами, которое все время стояло на сцене, пусто. Ваза с цветами тоже. Кто-то как раз доедает последний цветок. Другой царапает стену и лижет ее. Еще кто-то выдвигает ящики шкафа. Один из участников выходит из комнаты с мусорным мешком. Все лихорадочно исследуют содержимое. Возможно, кто-то находит что-то съедобное, и они едят это. Кто-то трясет окно, но не может его открыть. Еще кто-то приподнимает ковер, может быть, находит там мокрицу, сует ее в рот. Во всяком случае, все окончательно потеряли контроль над собой.
БИЗНЕСМЕН. Я хочу есть.
БАНКИР. Это я хочу есть.
МИНИСТР. Я даже не знал, что можно испытывать такой голод.
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (банкиру). Хеннер. Сделай же что-нибудь. Я умираю от голода.
КИТАЕЦ (по-китайски). Хочу есть.
ЕПИСКОП (китайцу). Вы думаете, вы здесь единственный, кто (по-китайски) хочет есть?
БАНКИР (появившемуся директору отеля). Я не знаю точно, какой сегодня день. Но на вечер среды был запланирован торжественный ужин, а на четверг барбекю. Что это за паршивая лавочка?
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я…
БАНКИР. А теперь мы целую вечность не можем отсюда выбраться. Видите, до чего уже дошло.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я, я, я…
БАНКИР. Что вы бормочете?
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я должен вам…
БАНКИР. Сделайте, наконец, стейк.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. …кое-что сказать. Кухня пуста.
БАНКИР. Хотя бы маленький.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Больше ничего нет. Все кончилось.
БАНКИР. А хлеб? Хлеб-то наверняка есть.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Нет.
БАНКИР. Ну, тогда пойдите и купите что-нибудь.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я не могу выйти.
БАНКИР. Вы предлагаете мне пойти за покупками?
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Весь персонал исчез. Как только закончился форум. Даже портье.
БАНКИР. Ну так, значит, вам придется самому поработать.
КИТАЕЦ (по-китайски). Теперь слушайте меня, идиот. Ничтожество. Я хочу есть. Есть. Есть.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Что он говорит?
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Что хочет есть.
БИЗНЕСМЕН. Что он ест даже собак. Или кошек.
ПРОФЕССОР. И обезьян.
МИНИСТР. Достаньте нам собаку.
БАНКИР. Кошку.
ЕПИСКОП. Обезьяну.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Только быстро.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ (кричит). Я не могу выйти. Вы не можете выйти. Сколько раз вам еще повторять?!
БАНКИР (кричит). Это же отель! Не тюрьма!
ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Я должна отсюда выбраться. (Дергает оконную раму. Окно не открывается.)
БАНКИР. Мини-бары. В комнатах ведь есть минибары.
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Мы — пятизвездочный отель. Никаких мини-баров. Обслуживание в номерах.
БИЗНЕСМЕН. А вазы с фруктами?
ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Вам следовало остановиться в «Альпийской розе». Там есть мини-бары.
БИЗНЕСМЕН. Ведь в комнатах всегда стоят вазы с фруктами.