(Спасая положение, как ни в чем не бывало.) О каком космонавте здесь идет речь?
РАЙНЕР. О каком? (Указывая на Абеля.) Да вот об этом! В течение сорока лет пан Абель поднимался каждый день на четвертый или даже на восьмой этаж. Приблизительно по одному рейсу каждые четыре минуты. Я взял на себя труд все посчитать. Вычел за сорок шесть лет все воскресенья — по пятьдесят два воскресенья в год, — праздничные дни и двухнедельные отпуска. Получилась фантастическая высота. Пан Абель, за эти годы вы преодолели расстояние от Земли до Луны.
КОНТИ (с любопытством смотрит на Абеля в лорнет). Нет, это невозможно.
РАЙНЕР. И тем не менее это уже произошло. А расстояние на самом деле вышло побольше. Когда на эту высоту поднялись другие, у всего мира от удивления перехватило дыхание. Назовите их имена здесь или в Центральной Африке — повсюду знают этих славных парней, за короткое время долетевших до Луны. И нет ничего удивительного, что за сорок шесть лет честной работы наш пан Абель поднялся даже еще и повыше.
АБЕЛЬ (взволнованно). Я, значит, вполне могу считаться космонавтом! (Начинает ходить по комнате, чтобы преодолеть волнение. Он хромает, и это трагически-гротескно контрастирует с его «звездной» мечтой.) Если к одной маленькой высоте прибавить другую маленькую высоту и делать это каждый день по многу раз, то ведь и получится высота до Луны. Или почти до Луны. Выходит, можно высоко подняться… (Погружается в эту грезу.) Как же мне самому это в голову не пришло!
КОНТИ (Хмелику, который с наивным восхищением смотрит то на Абеля, то на Райнера). Не пора ли принести токайское?
ХМЕЛИК (опомнившись). Конечно, конечно! (Уходя, еще раз, как завороженный, оглядывается на Абеля.)
КОНТИ. Будьте моими дорогими гостями!
АБЕЛЬ (все еще пораженный своей неожиданной судьбой, вежливо, но как бы между прочим). Да, конечно. Вы очень любезны.
ХМЕЛИК (входя с откупоренной бутылочкой, вынимает из буфета бокалы). Сию минуточку все будет.
АБЕЛЬ (взволнованно). Не эти! (Хромая, подходит к буфету и вынимает бокалы из красного стекла с золотым рисунком, слишком красивые и дорогие для квартиры Абеля.) Сегодня пьем из рубиновых.
ХМЕЛИК (открывает ящик буфета, вынимает салфетку из тонкого полотна, ловко ее складывает, перебрасывает через руку, как это делают официанты, подходит к гостям с правой стороны и элегантным, привычным жестом наливает вино в бокалы). Прошу!
РАЙНЕР откладывает лупу, сосредоточенно и медленно надевает очки.
КОНТИ (торжественно встает, поднимает бокал на высоту глаз). За нашего дорогого космонавта!
АБЕЛЬ с трудом преодолевает волнение. Руки у него заметно дрожат.
РАЙНЕР. За наши звездные мгновения!
ХМЕЛИК (взволнованно). За бледную Луну!
АБЕЛЬ. За жизнь, погибшую в шахте лифта!
Действие второе
Та же комната в квартире АБЕЛЯ. Входят ПАВЕЛ и ДАША. ПАВЕЛ идет к шкафу, открывает дверцы.
ПАВЕЛ. Смотри!
ДАША. Это что такое?
ПАВЕЛ. Аттракцион номер один. У старика вчера были гости.
ДАША. Они что, чокнутые?
ПАВЕЛ. С приветом! (Открывает створки буфета, выдвигает ящики стола, отовсюду достает спрятанные Абелем часы.)
ДАША смеется.
Каково? Дед прячет часы от одного часовщика, пана Райнера. Еще тот крокодил! Дед прямо молится на него, какой он специалист!
ДАША. Зачем же тогда пан Абель прячет часы?
ПАВЕЛ. А у пана Райнера такая дурацкая привычка: любит ораторствовать. Иногда так разойдется, что швыряет на пол все, что под руку попадает.
ДАША. Ну и чудище!
ПАВЕЛ. Еще не все! Ходит сюда одна старуха… пани Конти… Провалиться, если вру! Сама как будто аршин проглотила, на голове шляпа, как у д’Артаньяна, а сзади слуга.
ДАША. Слуга? С ума сойти!
ПАВЕЛ. Я тебе говорю — слуга. Отставной рассыльный пан Хмелик со старухиным чемоданом. Чемодан в полтонны, чудак пыхтит, но тащит.
ДАША. Держите меня, а то упаду.
ПАВЕЛ. Аттракцион номер два! (Снимает со шкафа старый граммофон.)
ДАША. О! Настоящий «джезбокс». Стерео-видео. Модель «две тысячи».
ПАВЕЛ. Как, по-твоему, играет этот дед?
ДАША. Если да, то я — троллейбус!
ПАВЕЛ. Пари?
ДАША. Давай. (Подает руку.) Люблю беспроигрышные пари!
ПАВЕЛ. Поцелуй.
ДАША. Два поцелуя.
ПАВЕЛ. Согласен. (Заводит граммофон, налегает на ручку всем телом, словно заводит трактор, вытирает пот с лица.) У-уф-ф! Надо отдохнуть…
ДАША (смеется). Хочешь колу? Свеженькая кола!
ПАВЕЛ. Глоток тонизирующего напитка меня спасет.
ДАША (идет к буфету, достает из него бутылку колы, пьет сама, дает Павлу). Для Павлушки пепси-кольчик, для дедушки — алкогольчик. Пей до дна!
ПАВЕЛ (пьет). Минутку! (Бежит к граммофону, льет в трубу из бутылки.) Пей до дна, дед! (Включает ногой спрятанный магнитофон.)
Раздается громкая музыка.
ДАША (видит спрятанный магнитофон, смеется). Ясно. Обман. А это чей магнитофон?
ПАВЕЛ. В данную минуту мой — я его ремонтировал.
ДАША. Эх, если бы все, что ты отремонтировал, стало твоим! Классно звучит! Соседи сойдут с ума!
ПАВЕЛ. А нам без разницы! (Идет к Даше, целует ее.)
ДАША. Еще!
ПАВЕЛ целует еще раз.
Держи меня, а то упаду! (Падает в объятия Павла.)
ПАВЕЛ. Аттракцион номер три. (Снова целует Дашу.)
ДАША. А не поставишь ли ты часы на место? Без них как-то неуютно.
ПАВЕЛ и ДАША переносят часы на место.
Тяжелые часы!
ПАВЕЛ. Мы себе купим транзисторные.
ДАША. Не знаю. Не видела.
ПАВЕЛ. Я знаю. Батарейка с монетку величиной, а идут круглый год.
ДАША (с удовольствием начинает игру). А что мы еще купим?
ПАВЕЛ. Все!
ДАША. Цветной телевизор.
ПАВЕЛ. Двенадцать штук. По числу месяцев в году. ДАША. По одному в каждую комнату.
ПАВЕЛ. А остальные себе на голову.
ДАША. Двенадцать комнат и небольшой холл. Тридцать шесть на тридцать шесть.
ПАВЕЛ. Сто шесть на сто шесть. И пани Даша с утра до вечера полы моет!
ДАША. А мы на них ковры!
ПАВЕЛ. Ковры-самоходы!
ДАША. Пылесос!
ПАВЕЛ. Кибернетический отсасыватель пыли!
ДАША. Эр-кондишен на все сезоны!
ПАВЕЛ. И всю твою кибернетику в подвал, к чертовой матери!
ДАША. А где хранить вино?
ПАВЕЛ. В водопроводных трубах.
ДАША. А вода?
ПАВЕЛ. В бассейне.
ДАША. А бассейн?
ПАВЕЛ. В саду?
ДАША. А в саду?
ПАВЕЛ. Золотые рыбки и на пальмах дрессированные шимпанзе.
ДАША. Сам ты шимпанзе. Десять тысяч разноцветных колибри!
ПАВЕЛ. А кошкам будет вход воспрещен.
ДАША. А почему кошкам будет вход воспрещен?!
ПАВЕЛ. А чтобы кошки не сожрали колибри!
ДАША. А дети?!
ПАВЕЛ. Правильно. Малюсенькие, кудрявые, с попочками как персики.
ДАША. Сколько?
ПАВЕЛ. Полно. Старший будет олимпийским чемпионом по прыжкам на голове. Он будет привозить нам золотые медали.
ДАША. И подарки.
ПАВЕЛ. Второго мы сделаем директором космофлота.
ДАША. Членам семьи билеты со скидкой на пятьдесят процентов. К Рождеству слетаем за дефицитом.
ПАВЕЛ. Купим на Марсе собачек с антеннами.
ДАША. На что собачкам антенны?
ПАВЕЛ. Чтобы только у тебя были с антеннами.
ДАША. Симпатично.
ПАВЕЛ. А третьего муштруем на укротителя!
ДАША (шокирована). Циркач?! Исключено!
ПАВЕЛ. Должен же быть в нашей семье хоть один человек искусства! Для статуса!
ДАША. Тогда лучше папа римский.
ПАВЕЛ. Папа римский? Исключено! У тебя не будет законных внуков!
ДАША. Хватит внуков от чемпиона. А девочки?..
ПАВЕЛ. Две. С девчонками хлопот не оберешься. Пять человек — и на этом остановимся.
ДАША. Отлично. (Пауза. Затем испуганно.) Ах ты, боже мой!
ПАВЕЛ. Что случилось?
ДАША. Да ведь это же будет стоить целую кучу денег!
ПАВЕЛ. Ну и что?
ДАША. Где мы их возьмем?
ПАВЕЛ (молниеносно направляет на Дашу указательные пальцы, изображая пистолеты). Ограбим банк!
ДАША (твердо). Нет! Не желаю быть вдовой гангстера, попавшего на электрический стул. (Как бы в предчувствии будущего.) И пятеро нищих сироток на шее!
ПАВЕЛ (разочарованно). Жаль. Придется зарабатывать честным трудом.
ДАША (не соглашается). По-честному до самой смерти столько не заработаешь!
ПАВЕЛ. Это почему? Буду изобретателем и новатором. Буду обслуживать сразу пятьдесят два токарных станка и работать не то что две — четыре смены!
ДАША. Откуда же у нас возьмется столько детей, если ты круглые сутки будешь работать?
ПАВЕЛ (подражая лектору). Проблемой прироста населения мы будем заниматься по субботам и воскресеньям.