Кандидат Шляпин выпустил листовки с отрывными талонами на его отзыв: если меня-таки изберут в депутаты, но вы спустя полгода будете неудовлетворены моей деятельностью, то пришлите мне вот эти отрывные талоны. Если я получу более 50% их тиража, то добровольно собственноручно СНИМУ С СЕБЯ ДЕПУТАТСКИЕ ПОЛНОМОЧИЯ.
В своей манере поучать и поправлять Арсения Сергеева, собираюсь высказать ему очередное наставление, да спохватываюсь:
— Фу-ты, ну-ты, Арсений, я подумал, что ты говоришь INDEPENDENT вместо ISTABLISHMENT.
Девочка-венгерка учила у себя дома русский язык и рассказывает, как ей поставили двойку.
Преподаватель предлагает попросить по-русски стакан воды.
— ДАЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, СТАКАН ВОДЫ!..
— Садись, два!
— Но почему?
— Потому что русские все свои просьбы сопровождают уменьшительными суффиксами: не СТАКАН ВОДЫ, а СТАКАНЧИК ВОДИЧКИ правильно. Дайте мне стаканчик водички!
Я говорю Г. В.: — А почему вас с Дубичевым не зачислили в ДОВЕРЕННЫЕ ЛИЦА?
— А потому, — отвечает Г. В., — и это всем давно известно, что мы не доверенные лица, а ДОВЕРЕННЫЕ ЗАДНИЦЫ!
На стене — по трафарету уже — напечатано название нового публичного дома: Э’ЛИЗА.
На открытии выставки своей коллекции Женя Ройзман рассказывает про художника Махотина, который умудрялся продавать собственные работы одновременно 5 разным покупателям и плюс к тому ещё кому-то дарить. Говорит:
— Купил у Вити работу, вдруг смотрю — на обороте написано: В ДАР ПАШЕ И АНЕ. Я говорю: Витя, это что такое? Он отвечает своё КРЭКС-ФЭКС-СЭКС, берет кисточку и дописывает там же: А ТАК ЖЕ ЖЕНЕ.
Арсений уходит домой, а я чувствую словно что-то не так, словно чего-то не хватает. Смотрю на Инну, говорю:
— Вы что же и целоваться на прощанье не будете?
Привык, что Антонов А. Г. всякий раз ну прямо лезет к ней целоваться.
Перед уходом Инна по-хозяйски перемыла всю посуду, ну а я, соответственно, отправился её провожать.
Вернулся, протягиваю руку за стаканом — соку попить — и вижу на дне его несмытую чаинку.
— ВЫМЫЛА, НАЗЫВАЕТСЯ! — непроизвольно вырвалось у меня.
Старинная прибаутка Валеры Васильева на все возможные перемены погоды:
ВЕТЕР В ХАРЮ —
МЫ ФУЯРИМ.
Из того же В. В.:
С КЕМ ПОВЕДЁШЬСЯ, ОТ ТОГО И ЗАБЕРЕМЕНЕЕШЬ.
Таня Колпакова рассказывает, что А. Г. Антонов признаётся ей по ночам, что она напоминает ему самого его в молодости.
Лёша Лопато любит рассказывать особенно близким друзьям про то, как однажды ему по какой-то там медицинской надобности засовывали в жопу катетер, и что он при этом испытывал.
Рая Абельская, моя квартирная хозяйка и член Союза писателей Израиля, меня порадовала.
Пришла ко мне за квартплатой и завела со мной спор про певицу Анжелику Варум. Точнее я завёл, а она принялась её поносить такими аргументами: «да на всех перекрёстках говорят...», «математика доказала...» и т. п. Доказывала мне, что есть НАСТОЯЩАЯ культура — Мандельштам — и ненастоящая МАССОВАЯ. Ну я и рассвирепел и положил её на обе лопатки. В смысле — переспорил. Даже до слёз довёл.
И провожая её в прихожую, говорю гордо:
— Ну что, получила?!
На что она обиженно отнекивается и извлекает на свет такой обескураживающий аргумент:
— Просто раз в месяц у женщины бывают такие дни, когда она особенно ранима и беззащитна!..
Сюжетный поворот с поливальной машиной: герой идёт вечером по улице, переходит на другую сторону, чтобы укрыться от идущей прямо на него поливальной машины, и там, где он только что был, что-то случается.
Самое острое переживание последнего лета — беспокойство за здоровье родителей. Страх за жизнь матери. И безмерная жалость к одинокому покинутому отцу.
Отец у меня раз-два-три в месяц имеет обыкновение выпивать до невменяемости, а после этого приходить ко мне в комнату общаться: либо воспитывать, либо обвинять во всех бедах. Меня и президента Ельцина.
Стараюсь вежливо его выслушать и выпроводить. Нейтрализовать. И хоть внешне я спокоен, у самого руки трястись начинают.
На этот раз отец приходит с газетой «Советская Россия» — поставить свою подпись в ПОДПИСНОМ ЛИСТЕ за перевыборы Президента.
— Спасибо, — говорю, — только вот у меня очень работы много, а это меня не очень интересует...
После чего следует тирада, что равнодушные — и есть самые страшные люди, и т. д. И отец самораспаляется до ругательных терминов.
Не реагируешь, и он, выплеснувшись, уходит, но через каждые 5 минут возвращается. Приходит объяснить, зачем этот ПОДПИСНОЙ ЛИСТ нужен.
— Я понимаю, — говорю, — только меня устраивает и Президент, какой он ни на есть, и правительство, какое бы оно ни было. По мне, так лишь бы ничего не менялось.
Ошарашенный этим он уходит, а через пять минут возвращается вновь, подготовившись к новому раунду дискуссии, вооружившись новыми аргументами.
— Да ведь как же так!.. Да ведь как так можно!!. — И выдаёт аргумент, которого уж я никак не ожидал и который меня даже забавляет: — Да ведь они НАЦИЮ СПАИВАЮТ!!!
Прочитал на заборе неподалёку от Б. У. Кашкинского подвала такую назидательную назаборную надпись: МЫСЛИ ПАЧКАЮТ МОЗГИ.
Выставка КТО КАК УМРЁТ.
Картинки смерти всех моих знакомых, а также известных политических и культурных деятелей. В несерьёзной стилистике Херлуфа Бидструпа. Плюс выставка предсмертных слов всех этих людей (кто, что пожелает, пусть сами напишут). Плюс сам я, лежащий в гробу, венки от организаций, настоящая заказанная слезовыжимательная панихида и поминки тут же. Спонсоры — фирмы РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ. Плюс — достраивание личной мифологии — перечень всех нереализованных тенденций и домыслы. И все юношеские автопортреты.
КТО КАК УМРЕТ:
Дубичева свяжу и для начала ребро ему вырву. Пусть живёт.
Таню Буданцеву просто скормлю собакам. Не хочу пачкать руки. (Потому что жена хорошего знакомого.)
Арсению Сергееву надо, равномерно постукивая, гвоздь в голову вбить. А может, лучше вбить кол сзади, чтобы он вышел ко рту.
Раю Абельскую убью по затылку её же кружкой, когда она будет курить у меня на кухне.
Полину Зыкову сначала изнасилую, потом ещё раз изнасилую, а потом как-нибудь тихонечко дверью придавлю. (Потому что невинным контактам сопротивляется, возникает такое желание.)
Из Воловича В. М. сделаю чучело в назидание потомкам.
Егорова прибью за уши гвоздями к стене.
Марине Сергеевой отрежу её короткие ножки, сварю в кастрюле и заставлю их съесть.
Леша Мишарин — человек безобидный, но ведь и его нельзя оставить в живых.
Колю Федореева убью, но есть не буду.
Челикова забью телефонной трубкой. Двумя телефонными трубками.
Брусиловского почему-то тоже хочется изнасиловать.
Пяткова заставить выжигать паяльником на его животе его же карикатурки.
Еремеева просто потыкать вилкой.
Тишкова обстругать перочинным ножичком до кондиции ДАБЛОИДА.
Т. Афанасьевой кишки выпустить и обмотать вокруг компьютера.
Не забыть убить Егорова, Петю, Ксеничку, Г. В., Касимова, Козлова, Лену В., Таню Гордиенко.
А сам я не умру. Мой дух в заветной лире мой прах переживёт и тленья избежит.
Самое большое удовольствие — уши об Инну греть.
Идёт Красная Шапочка ночью по лесу. Из-за кустов зловещий голос:
— Красная Шапочка, жить хочешь?!
— С ТАБОЙ ЧТО ЛИ, КА-А-АЗЕЛ!?
Шутка Б. У. Кашкина при виде всякой новой приходящей к нему, незнакомой доселе девицы:
— ПРОХОДИ, РАЗДЕВАЙСЯ, ЛОЖИСЬ!
И — когда она начинает недоумённо хватать ртом воздух:
— ВСТАВАЙ, ОДЕВАЙСЯ, УХОДИ!
Как он, во всяком случае, сам любит хвастаться.
В город приезжает певица ВАЛЕРИЯ с новым альбомом АННА.
Леня Баранов, залезая от Марины Пеккер на деревья (когда я отправил его провожать её до дому лет 16 назад), объяснял свое необыкновенное поведение так:
— ОБЫКНОВЕННОЕ МУЖСКОЕ КОКЕТСТВО!
Приветствие уличного художника Костина:
— ШЛЮФУЙВНЕМАТОЧНО!
Самая мерзкая фраза из уст девушки:
— Тебе что, обязательно всякий раз лезть мне под юбку?..
Смерть Н. Федореева. Неожиданное наблюдение.
Удовольствие своего рода — сообщать старым знакомым о смерти общего товарища, переживая с ними заново некую прежнюю общность.
Наташа Д. (поддатая) выдала мне по телефону следующее признание:
— Я в детстве очень любила бананы есть, а сейчас я их не ем!
Думаю, что что-то тут не так, и говорю невинным тоном:
— А почему?
— А потому что, — отвечает, — они — ФАЛЛИЧЕСКИЙ СИМВОЛ.
Инна жрёт бананы в охрененных количествах, подкрепляя сие пристрастие всякий раз упоминанием о том, что она-де где-то читала, что бананы содержат ГОРМОН УДОВОЛЬСТВИЯ.
Я говорю, что это из той же оперы, что и ТРУПНЫЙ ЯД. В том смысле, что никакого «трупного яду» нет.
— Как нет, — говорит она, — а бананы разве не содержат трупный яд?
— ...? ...? ...!!! — Говорю я. В смысле: — Ты что, сбрендила?
— Ну я сама читала в газете, что по статистике на такое количество бананов, которое у нас в стране потребляют, ну никак не может хватить нормальных холодильников. И следовательно, их хранят в моргах. Я даже неделю после этого бананы есть не могла!
Я говорю: — Ты что, охренела что ли! А морги твои что ли миллионами исчисляются? В моргах трупы хранить негде, не то что бананы!
Злой рок: назвал Таню Колпакову ЖАННОЙ, а Инну — НАТАШЕЙ.
В рифму: — Что (не помню уж, тра-ля-ля), Саша?
— Да ничего, Наташа.
Она говорит: — Кто это такая Наташа?
Я говорю: — Я даю тебе ЧЕСТНОЕ СЛОВО, что у меня нет и не было никакой Наташи. — (Вру.)
Она спустя секунду: — Не надо мне твоих ЧЕСТНЫХ СЛОВ. Я тебе верю без ЧЕСТНЫХ СЛОВ. — (Тоже врёт.)
У Тани Афанасьевой встречается такой эпитет по отношению к себе самой:
— И это вы говорите мне, НЕЖНОЙ МАРГАРИТКЕ!..