17. Если же мы рассмотрим само высказывание, то найдем в нем порядок жизни. Ибо чтобы быть законченным, высказывание должно обладать тремя качествами: соразмерностью, истинностью и изяществом. В этом случае вся наша деятельность должна иметь меру, красоту и порядок[172], а в своих внешних проявлениях она должна быть уравновешенной скромностью, прекрасной в чистоте своих чувств, упорядоченной в помыслах и украшенной правотой. Ибо тогда живут правильно и упорядоченно, когда наличествуют правильные мысли, благородные чувства и скромность в деяниях.
18. Если теперь мы рассмотрим высказывание с точки зрения его цели, то есть чтобы нечто выразить, чему-то научить, к чему-то побудить, то увидим, что ничего нельзя выразить иначе, чем через отнесение к виду, ничему нельзя научить без посредства убеждающего озарения, побудить иначе как через добродетель; и известно, что этого нельзя сделать, если вид, озарение и добродетель не связаны изнутри в душевном единстве: и поэтому Августин делает заключение, что только тот истинный ученый, кто способен запечатлеть этот вид, вызвать озарение и внушить добродетель сердцу слушающего. Поэтому и сказано: «Тот, кто наставляет сердце, пребывая в нем, имеет престол на небесах»[173]. Следовательно, как ничто не может быть познано в совершенном выражении иначе как при посредстве добродетели, озарения и вида, соединенных в душе, так и для того, чья душа совершенствуется в познании Бога через внутреннюю беседу с ним, необходимо соединиться с Тем, «Кто есть сияние славы и образ ипостаси Его и держит все словом силы Своей» (Евр. 1, 3). Из этого понятно, сколь удивительно то созерцание, посредством которого Августин во многих своих книгах ведет читателя к Божественной мудрости.
19. Следуя этому же методу, познакомимся с озарением в натуральной философии, чье основное внимание обращено на формальные причины в материи, в душе и в Божественной премудрости. Рассмотреть их можно трояким образом: со стороны соотношения их расположения, оказываемого ими воздействия и способа их соединения, и сообразно трем этим аспектам открываются три вышеуказанные истины.
20. Если мы рассмотрим их со стороны соотношения их расположения, то увидим в них Слово вечное и Слово воплощенное. Причины умозрительные и абстрактные в некотором отношении находятся между причинами развития и идеальными причинами. Но причины развития не могут присутствовать в материи, не порождая и не производя в ней форму; так же и умозрительные причины не могут быть в душе, не порождая в уме слова, следовательно, и идеальные причины не могут существовать в Боге, не порождая, по аналогичному правилу, Слово от Отца: ведь это достоинство, если оно относится к творению, с гораздо большим основанием может быть приписано Творцу. И именно это имел в виду Августин, называя Сына Божьего идеей Отца[174]. И наоборот, имеющееся в материи влечение ориентировано на умозрительные причины, так что никоим образом не может быть совершенного рождения, если рациональная душа не соединится с материей тела. Следовательно, можно умозаключить по аналогии, что во вселенной не может быть высшего и превосходнейшего совершенства, если природа, в которой имеются причины развития, и природа, в которой наличествуют умозрительные причины, и природа, содержащая идеальные причины, не соединятся в единое целое личности, что и произошло при воплощении Сына Божьего. Итак, вся натуральная философия через соотношение расположения [формальных причин] проповедует Слово Божье рожденное и воплощенное, что оно является альфой и омегой (Откр. 1,8), то есть рождено в начале и прежде всякого времени, воплощено же в конце времен.
21. Если же мы теперь рассмотрим эти причины с точки зрения вызываемого ими воздействия, то исследуем порядок жизни, так как рождение не может произойти в материи, которая сотворена и подвержена тлению, в соответствии с причинами развития иначе как благодаря свету наднебесных тел, не подверженных рождению и тлению, то есть Солнца, Луны и звезд. Подобно этому душа не может сделаться живым творением, если не воспримет от Солнца, то есть Христа, даров благодатного света и не обретет поддержки от самой Луны, то есть Девы Марии, покровительства Матери Христа, а также если она не будет подражать примерам других святых. Через сочетание этих влияний душа обретает жизнь и совершенство. Поэтому порядок жизни уравновешивается в триаде.
22. Если теперь мы рассмотрим эти причины в отношении способа соединения, то поймем, каким образом осуществляется соединение души с Богом. Ведь телесная природа не может соединиться с душой иначе как при посредстве влаги, духа[175] и жара, триада которых приготовляет тело к обретению жизни через душу.
В соответствии с этим понятно, что Бог не дает жизнь и не соединяется с ней, если она не увлажнена слезами раскаяния и благочестия, если не стала духовной, презрев все земное, если не согрета томлением по небесной родине и Самому Любимому. Вот каким образом в натуральной философии сокрыта мудрость Божья.
23. Рассмотрев вышеперечисленные способы, поищем свет Священного Писания в озарении моральной философии, поскольку основное внимание ее направлено на справедливость, ибо обращено на общую справедливость которая, как говорит Ансельм, есть справедливость воления[176]. С другой стороны, справедливое имеет тройственный характер, и благодаря этому три указанные истины светят нам при рассмотрении справедливости. В одном смысле справедливое определяется как то, чья середина не исключает крайностей. Следовательно, если в Боге имеется высшая справедливость как сама по себе, так и в качестве начала и цели всех вещей, то необходимо, чтобы в Боге была личность, которая сама по себе пребывает в срединном состоянии, подобно тому, как есть то, что только производится, а между ними располагается то, что одновременно является производителем и произведением. Необходимо также внести нечто промежуточное в процесс восхождения и нисхождения вещей, однако промежуточным в восхождении с необходимостью является то, что больше придерживается стороны производящего, а промежуточное в нисхождении — больше стороны восстанавливающегося; следовательно, как вещь происходит от Бога через Слово Божье, так для ее полного возвращения к Нему необходимо, чтобы посредником между Богом и человеком (1 Тим. 2, 5) был не только Бог, но и человек, возвращающий людей к Богу.
24. В другом смысле справедливым называют то, что стремится принять надлежащую форму. В соответствии с этим при рассмотрении справедливости обращает на себя внимание порядок жизни. Ибо справедливо живет тот, кто руководствуется правилами Божественного закона. А это получается, когда воля человека усвоит необходимые наставления, спасительные предостережения, совершенные замыслы, чтобы познал человек, «что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим. 12, 2). И тогда наличествует справедливый порядок жизни, в котором не может быть никакого отклонения.
25. В третьем смысле справедливым называют то, вершина чего обращена вверх, подобно тому, как человек имеет прямой рост. И в соответствии с этим в рассмотрении справедливости выражается соединение Бога и души. А поскольку Бог пребывает наверху, необходимо, чтобы острие нашего ума было направлено ввысь. Когда разумная часть души согласится с первой истиной рядом с собой и выше всего прочего, когда страстная часть найдет опору в высшей щедрости, а вожделеющая станет приверженной доброте, тогда тот, кто таким образом привержен Богу, «есть один дух с Господом» (1 Кор. 6, 17).
26. Итак, из этого явствует, сколь «многоразлична премудрость Божия» (Еф. 3, 10), которая открыто передается в Священном Писании, сокрыто же во всяком познании и во всякой природе. Очевидно также, как всякое познание служит теологии и поэтому заимствует примеры и пользуется словами, относящимися к познанию всякого рода. Ясно также, сколь широка дорога озарений и каким образом в каждой вещи, воспринимаемой чувствами или разумом, скрыто в глубине пребывает сам Бог.
Он — плод всех наук, дабы во всех созидалась вера, «прославлялся Бог» (1 Петр. 4, 11), воспитывались нравы, чтобы были восприняты утешения, которые состоят в союзе жениха и невесты и которые притом обретаются в любви, там, где исполняется замысел Священного Писания, соответственно всякое озарение, нисходящее сверху вниз, без которого всякое познание тщетно, ибо нельзя иначе достичь Сына, как через Святого Духа, обучающего нас «всякой истине» (Ин. 16, 13), «который благословен во веки, аминь» (Рим. 1, 25).
Раймунд Луллий
Raymundus Lullius (ок. 1232-ок. 1316)
Раймунд Луллий (латинизированная форма каталонского имени Рамон Льюль) — философ-мистик, писатель и поэт, миссионер, родился на острове Майорке в знатной каталонской семье. Юность провел при дворе Якова I Завоевателя, короля Арагонского. В более зрелые годы был сенешалем при дворе короля и наставником его сына, будущего короля Майорки Якова II.
Примерно в тридцатилетнем возрасте (1265) у Луллия происходит глубокое духовное перерождение. Однажды во время сочинения любовных стихов ему было видение распятого Христа, истолкованное им как обращенный к нему призыв: «Следуй за мной!». Видение повторилось еще несколько раз. Луллий испытал огромное потрясение, оставил светскую жизнь, королевский двор, покинул семью. Он принимает решение посвятить свою жизнь служению Христу посредством обращения «неверных» в христианскую веру. Луллий приходит к мысли, что для осуществления поставленной Цели необходимо написать «лучшую в мире книгу» против ошибок и заблуждений неверующих в христианские догматы. Он удалился на гору Мирамар, где провел около десяти лет своей жизни, живя отшельником, подготавливая себя к деятельности миссионера, штудируя Библию, Коран, Талмуд, сочинения различных мыслителей, в том числе арабских. Через десять лет упорных занятий во время уединенной длительной медитации его посещает озарение, во время которого проясняются форма и метод вышеназванной книги против заблуждений «неверных». После этого он приступает к ее написанию, положившему начало различным вариантам его знаменитого «Искусства»