В предлагаемом, весьма неполном, словаре средневековых философских терминов сделана попытка передать содержание терминов в том их смысле, в каком, на взгляд составителя, они употреблялись средневековыми мыслителями. Для этого использовались и оригинальные непереведенные на русский язык тексты средневековых философов и теологов и главным образом те произведения, которые помещены в Антологии в переводе на русский язык. Раскрытие терминов связано с определенной авторской концепцией понимания средневековой философии как уникальной, несводимой к рецепциям античной или нововременной философии. При составлении глоссария использовались следующие книги: Eisler R. Worterbuch der Philosophischen Begriffe. Bd. 1-3. , 1930; Selections from medieval philosophers. Ed. Transl. With introductory notes and glossary by Richard McKean. Bd 1-2. , 1958; Ueberwegs Friedrich. Grundriss der Geschichte der Philosophie. Bd. 2. Base/Stuttgart, 1967; Неретина С. С. Опыт словаря средневековой культуры // Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998.
A
ABLATIO (denial) — отрицание, отречение.
ABSOLUTUS (absolute) — абсолютный. Имеет разнообразные значения: предикат является абсолютным (в противоположность относительному), когда охватывает все виды данного рода; он является абсолютным, или неразложимым, когда определяет субъект сам по себе безотносительно к чему-то другому; Бог как субъект является абсолютным в смысле полной самостоятельности или независимости; слова отличаются абсолютно, когда они обозначают различные вещи в противовес относительному различию, когда они означают одну и ту же вещь в разных модусах. Понятие «абсолютный» противостоит понятиям «зависимый», «гипотетический», «модальный», «всеобщий».
ABSTRACTIO (abstraction) — абстракция, мысленное выделение неких сторон вещи из ее целостности; нечто, взятое отдельно от вещи, с которой оно неразрывно связано, что и означает: взятое абстрактно. По Боэцию, «когда мы занимаемся делением или абстрагированием, мы мыслим не то, что есть на самом деле; но при этом само мышление ни в коей мере не является ложным. Дело в том, что существует много вещей, которые имеют свое бытие в других; от этих других они либо вообще не могут быть отделены, либо, раз отделенные, никоим образом не продолжают своего существования... Но дух, принимающий от чувств в себя все вещи нерасчлененными и перемешанными с телами, собственной своей силой и размышлением расчленяет их. Ибо все бестелесные вещи... получающие свое бытие в телах, чувство передает нам вместе с самими телами. Но зато дух, наделенный способностью связывать разъединенное, а соединенное разлагать, так расчленяет переданные ему вещи, спутанные чувствами и связанные телами, что они предстают перед ним сами по себе в бестелесной своей природе, отдельно от тел, с которыми срослись» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М., 1991. С. 26-27). Абстрактным является процесс образования универсалий. Петр Абеляр предваряет проблему универсалий следующими словами: «Но прежде — об абстракции. Итак, нужно знать, что материя и форма всегда существуют вместе, вперемешку, но мышление обладает такой способностью, что то созерцает материю саму по себе, то переносит внимание на одну только форму, то постигает их в смешанном виде. В двух первых случаях это происходит благодаря абстракции, когда нечто извлекается из общей связанности, чтобы можно было рассмотреть его собственную природу. В третьем случае это происходит благодаря конъюнкции. Возьмем, к примеру, субстанцию вот этого человека. Она и тело, и живое существо, и человек, она облачена в неопределенное множество форм: покуда я обращаю внимание на материальную сущность субстанции, разграничив все формы, я произвожу понятие с помощью абстрагирования. И когда я обращаю внимание, наоборот, только на телесную целостность, которую я связываю в субстанцию, то это понятие, хотя и произошло с помощью конъюнкции сравнительно с первым, касавшимся только природы субстанции, также образуется благодаря абстракции, отделяющей телесную целостность от других форм, на которые я не обращаю никакого внимания, т. е. на то, что она — живое существо, чувственность, разумность, белизна. Такого рода понятия, полученные с помощью абстракции, могли бы, пожалуй, казаться ложными или пустыми, потому что они изображают вещь иначе, чем она существует. Ведь поскольку они касались особо либо только материи, либо только формы, тогда как ни материя, ни форма не существуют отдельно друг от друга, то очевидно, они воспроизводят вещь совсем иначе, чем она есть, и, следовательно, пусты... Но при абстракции происходит не это. В самом деле, если я рассматриваю этого человека только в качестве субстанции или плоти, а не в качестве живого существа, человека или грамматика, то я не постигаю ничего, кроме того, что в нем есть, это „только" относится лишь к вниманию, но никоим образом не к способу существования» (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. М., 1995. С. 86-87). По Фоме Аквинскому, «мыслительные абстракции бывают двух видов: по одному, всеобщее отвлекается от особенного, как животное от человека, по другому, форма отвлекается от материи, как, например, форма круга отвлекается в мышлении от чувственной материи» (Thomas Aquinas. Summa theologiae. 1, q. 40, a. 3 concl).
ABSTRACTIVUΜ (abstractive) — абстрактное; абстрактное знание — это знание, благодаря которому вещь постигается не сама по себе, но через роды и виды, это знание, противостоящее интуитивному познанию, которым вещь постигается сразу, как она есть.
ACCIDENS (accident) — акциденция, случай, случайность; один из способов различения; привходящий признак предмета, «который обозначает некую внешнюю природу и вовсе не сказывается о субстанции» и который может если не в действительности, то «в уме и мысленно» и присутствовать и отсутствовать в субъекте, не уничтожая его (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 75, 103). В трактовке Боэция, «Аристотель усмотрел десять родов всех вещей; один из них — субстанция, остальные девять — акциденции» (там же. С. И). Акциденции бывают неотделимыми (курносость, шрам) и отделимыми (двигаться, спать). Отделимые акциденции называются общими отличительными признаками, неотделимые — собственными. Те и другие производят инаковость (см. ALTERATUM) вещи, но не создают чего-либо другого (см. ALIUD). Отделимые и неотделимые акциденции бывают привходящими по природе (высокий рост) или по воле (прогуливаться, бежать). Анализ акциденций связан с анализом предикации вещей через род, вид (необходимые для определения), а также собственный и отличительный признаки (необходимые для описания). Смысл этого анализа у Порфирия: сказуемые большей предикации сказываются обо все меньших (род — о видах и отличительных признаках, отличительный признак — о видах и индивидах, вид — об индивидах, собственный признак — о видах и индивидах, привходящий признак — о видах и индивидах; например, «чернота», присущая единичному ворону, переносится на ворона как вид). Смысл анализа у Боэция: «сказуемые, равные по предикации, взаимозаменяемы». Равными по предикации сказуемыми оказываются род и акциденции. Если род как универсальное понятие сказывается обо всем нижестоящем, то акциденция, стоящая над отдельными индивидами, сказывается также о вышестоящих сказуемых, т. е. собственном и отличительном признаках, виде и роде как универсальном понятии. «Так что если Сократ есть животное, разумное, способное смеяться и человек, и если Сократ лыс, что является его привходящим признаком, то этот привходящий признак будет сказываться о животном, о разумном, о способном смеяться и о человеке, то есть об остальных четырех сказуемых» (там же. С. 108). У Порфирия речь шла о прямой предикации, у Боэция — о косвенной, или обращенной. Ср. PER SE, PRAEDICABILIS, SUBSTANTIA.
ACCIDENTALITER (accidentally) — случайно, акцидентально. Так, реалисты полагали, что вещи, относящиеся к одному и тому же роду (как, например, Сократ и Платон), различаются случайно.
ACCIDERE (to happen) — случаться.
ACCIPERE (to receive, to undertake) — получать или принимать, получать от Бога; быть обусловленным тем, от кого каждый получает свое существование. Обусловленной является и свобода воли.
ACTIO (action) — действие; актуализация субстанции или сущности благодаря силе. По Фоме Аквинскому, «действие уже по определению указывает на исток движения... Если движение привносится откуда-то, действие означает не что иное, как порядок происхождения, в соответствии с которым нечто развивается из некоторой причины, или принципа, в то, что исходит из этого принципа» (Thomas Aquinas. Sum. Teol. I, q. 41, a. 1, ad. 2; а также: ad. 3, and l, q. 42, a. 2 concl.). Иногда действия делят на два вида: одни совершаются внутри деятеля, например, мышление, ощущение, желание; другие направлены на внешнюю материю, как, например, нагревание или высыхание; первые связаны с самим деятелем, вторые не являются принадлежностью самого изменяющегося вещества, но относятся к вещи, подверженной изменению. Действие первого вида называется actio, действие второго вида называется factio. Оба вида являются процессами. Ср. FACTIO, OPERATIO.
ACTUS (act, actuality) — акт, действительность, состояние, реальность, обозначающие процесс (действие) как, например, акт мышления или веры; акт — нечто вторичное относительно силы или способности, которые являются его непосредственным принципом и благодаря которым осуществляется процесс; иногда акт рассматривается как сущность и существование вещи, т. е. как сущностный акт.
ACTUS ESSENDI (act of being) — акт существования, одно из основных понятий томизма.
ADAEQUABILITAS (adequability) — адекватность.
ADAEQUATIO (adequation, commensuration) — приравнивание, соразмерность, соответствие двух количеств, попытка установления тождества, например, слова и вещи, мышления и бытия; внутреннее стремление к равенству, противопоставленное стремлению к внешнему сходству. Так, истина есть соответствие вещи и мышления о вещи. Тесно связано с идеей причастия (communio). По Роберту Гроссетесту,